Выводы по Главе 2
Исследование становления ИКК как психологического феномена, в том числе и в контексте профессиональной коммуникации, потребовало выбора методологической позиции, способной адекватно отразить сложность и многогранность самого научного конструкта и собрать воедино представления о различных составляющих процесса овладения ИЯ.
Обращение к теории психологических систем (В.
Е. Клочко) позволило представить процесс овладения человеком ИЯ как трансформацию определенной культуры в его жизненный мир, а исследуемую компетентность – мерилом степени «присвоения» человеком этой культуры. Такое понимание процесса овладения ИЯ в большей мере соответствует синергетическому видению в отношении самого языка как сложной нелинейной динамической системы и дает возможность исследовать становящееся.В соответствии с базовым принципом теории психологических систем об избирательности взаимодействия, можно сказать, что, изучая ИЯ, человек проецирует себя в мир иноязычной культуры и присваивает себе то, чему нашлось соответствие. Рассуждая аналогично и рассматривая проблему становления ИКК уже в контексте профессиональной коммуникации, можно предположить, что взаимодействуя с миром иноязычной культуры через изучение ИЯ для специальных целей, человек порождает тем самым еще один пласт своего многомерного жизненного мира, позволяющий ему профессионально реализовываться в иноязычной среде или через нее.
Культурно-историческая обусловленность процесса развития человека (Л. С. Выготский) выводит нас на более глубокое понимание роли иноязычной культуры в процессе овладения ИЯ. Изучая тот или иной язык, человек не просто приобщается к культурным ценностям другого народа, он тем самым изменяет свой «образ мира» (А. А. Леонтьев). Через освоение системы значений другого языка, через овладение определенными когнитивными схемами порождения высказываний, через усвоение социальных правил и норм и способов их реализации в процессе коммуникации фактически происходит становление
«инвариантного образа мира», соответствующего культуре этого языка.
Тогда в контексте ИКК можно полагать, что ее уровень является определенным индикатором того, насколько близок человек к пониманию реальности, свойственному представителям культуры изучаемого языка.Обращение к нейропсихологическим механизмам овладения языком (как родным, так и иностранным) и научения вообще позволило выявить
нейробиологическую основу этого процесса. Современные неинвазивные методы исследования деятельности мозга дают возможность наблюдать за ходом когнитивного развития человека с момента рождения. Они явно указывают на то, что нейробиологической сущностью процесса речевого развития и овладения языком является возникновение и последующее усложнение нейронных сетей, отражающих особенности языковой среды, в которую помещается новорожденный. Обладая при рождении универсальной способностью к восприятию любого языка, младенцы уже на первом году жизни, как показывают многочисленные исследования, реагируют специфической нейронной активностью на предъявление элементов родного языка. В отношении других языков, на наш взгляд, способность к их восприятию сохраняется на уровне
«преспециализированных нейронов» (следуя логике Ю. И. Александрова), а не исчезает постепенно, как полагают некоторые исследователи, поскольку мозг сразу же «отвечает» на изучение другого языка образованием соответствующих нейронных паттернов, усложняющихся по мере овладения этим языком. Кроме того, целый ряд экспериментальных исследований подтверждает ключевую роль социального взаимодействия в процессе раннего речевого развития как раз с позиции образования подобного рода нейронных сетей.
Таким образом, процесс овладения ИЯ может быть представлен как трансформация иноязычной культуры в жизненный мир человека, результатом которой является инвариантный образ мира, соответствующий данной культуре и позволяющий человеку взаимодействовать с ее представителями. Эффективность этого взаимодействия определяется уровнем ИКК, а с нейробиологической точки зрения – степенью сложности и многомерности нейронных сетей, образовавшихся в процессе овладения ИЯ.
В свою очередь, такое понимание психологической сущности процесса овладения ИЯ позволяет раз и навсегда устранить существующие иллюзии того, что есть люди, неспособные говорить на иностранном языке, при условии, конечно, что сохранны их органы, отвечающие за восприятие и порождение речи. С позиции теории психологических систем, тот факт, что человек заявляет о своей
неспособности выучить ИЯ или заговорить на нем, означает лишь то, что он еще не нашел в этой иноязычной культуре того, что ему соответствовало бы.
Еще один очень важный момент, который также вытекает из представленной трактовки процесса овладения ИЯ в рамках теории психологических систем, касается его личностной обусловленности. С этой точки зрения обучение ИЯ в условиях высшей школы может быть только личностно-ориентированным. Студентам технических специальностей, для которых ИЯ входит в число обязательных предметов учебного плана, необходимо ясно осознавать свои собственные цели его изучения. Поскольку тогда становится понятным, какую траекторию выбрать для достижения поставленной цели, как найти оптимальные способы совладания с возникающими трудностями, как расширить сферу применения достигнутого уровня ИКК и т.д.
Выявленная психологическая сущность становления ИКК заставляет совершенно по-иному взглянуть и на роль преподавателя ИЯ в этом процессе. В соответствии с теорией психологических систем представляется возможным полагать, что именно через него в условиях образовательного процесса происходит «вход» в иноязычную культуру, если уровень ИКК студентов не достаточен, для того чтобы делать это самостоятельно. В таком случае преподаватель ИЯ является скорее тьютором, поскольку именно такой подход, на наш взгляд, позволяет реализовать индивидуальную образовательную траекторию, чтобы обеспечить ««личное присутствие» человека в своем образовании, возможность его участия и влияния на свое образование» [Клочко, 2009, с. 12].