323. В чем состоит особенность рассмотрения дел по искам, предусмотренным ст.305 ГК, предъявленным к собственникам истребуемого имущества?

Интересная проблема, возникающая в результате толкования и применения норм ст.305 ГК, состоит в следующем: могут ли нормы ст.301-304 ГК применяться законным владельцем (ст.305 ГК) в случае, если он связан с собственником вещи каким-либо обязательством?

Суды, как правило, последовательно придерживаются мнения о том, что при наличии между сторонами спора договора о владении и пользовании вещью, суд должен применять к отношениям сторон положения договора и соответствующие нормы обязательственного права.

Однако именно на почве применения ст.305 ГК суды иногда допускают смешение исков, вытекающих из вещных и обязательственных правоотношений. По всей видимости, причиной тому – указание в ст.305 на то, что иски, которые могут быть предъявлены к собственнику по ст.301 и 304 ГК, доступны также и лицам, владеющим имуществом на основании договора. Через толкование этих норм суды иногда приходят к неверной мысли о том, что споры между арендатором и арендодателем могут разрешаться на основании норм гл.20 ГК (см. постановления ФАС МО от 12.03.2004 NКГ-А40/1415-04; ФАС ВВО от 30.06.2006 NА11-8222/2005-К1-9/715). На наш взгляд, такой подход является неправильным по следующей причине. Изучая вопрос о правомерности либо неправомерности владения ответчиком вещью (либо действий ответчика, нарушающих, по мнению истца, его право на вещь), суд неизбежно будет разбирать содержание договора, лежащего в основании отношений истца и ответчика. Поэтому спор между сторонами из спора вещно-правового неизбежно превратится в спор обязательственный, в котором будет обсуждаться надлежащее либо ненадлежащее исполнение договора.

324. Применима ли ст.306 ГК к отношениям, возникающим при передаче объектов социальной инфраструктуры от лиц, признанных банкротами, органам местного самоуправления?

Вопрос о том, вправе ли конкурсный управляющий, передавший в собственность муниципальных образований жилищный фонд социального использования, детские дошкольные учреждения и объекты коммунальной инфраструктуры, жизненно необходимые для региона, потребовать от государства возмещения стоимости указанных объектов, возник на почве применения норм Закона о банкротстве.

КС РФ в одном из постановлений высказал следующее мнение: передача муниципальным образованиям на основании п.4 ст.104 Закона о банкротстве перечисленных в нем объектов должна осуществляться исходя из закрепленных Конституцией РФ принципов защиты частной собственности, включая недопустимость ее чрезмерного ограничения, что предполагает выплату должникам-собственникам передаваемых объектов разумной компенсации. КС РФ счел, что к этим правоотношениям подлежит применению ст.306 ГК (постановление КС РФ от 16.05.2000 N8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 4 статьи104 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой компании «Timber Holdings International Limited»).

Однако это вполне ясное разъяснение КС РФ встретило резкое неприятие со стороны арбитражных судов, которые принципиально не принимали решения, обязывающие публичные образования выплачивать стоимость переданного конкурсным управляющим имущества.

Основания для отказов в подобных исках можно разделить на три группы.

В первом случае суды указывали, что истец, требующий от государства компенсации стоимости переданного имущества, не доказал, что он являлся его собственником (см. постановления ФАС ЗСО от 23.06.2003 NА82-151/02-Г/7; ФАС ВСО от 15.05.2002 NА33-13457/01-С3а-Ф02-1203/02-С1; от 29.07.2004 NА19-19029/03-16-Ф02-2917/04-С2, от 26.05.2004 NА10-3367/03-Ф02-1781/04-С2; ФАС ПО от 24.02.2004 NА12-8647/03-с48, от 27.10.2004 NА12-5435/04-С16). Зачастую это действительно соответствовало обстоятельствам дела, поскольку конкурсные управляющие, как правило, не утруждали себя осуществлением государственной регистрации прав на недвижимость социального назначения, а именно акт регистрации является единственным доказательством существования права.

Второе основание для отказа в иске о выплате компенсации заключалось в том, что суды указывали на прекращение обязательства государства по выплате компенсации в связи с прекращением кредитора (ликвидированного банкрота) (см. постановление ФАС ПО от 27.07.2004 NА12-8281/02-С24).

И третье основание для отказов в удовлетворении исков о компенсации по ст.306 ГК, предъявляемых управляющими, состоит в следующем: суды пытаются истолковать приведенное постановление КС РФ в том смысле, что оно не предоставляет управляющему безусловного права требовать компенсации.

Наиболее развернутое толкование этого постановления было дано ФАС МО. По одному из дел окружной суд указал следующее. По мнению суда, из буквального содержания п.4 ст.104 Закона о банкротстве не следует, что эта норма направлена на безвозмездное изъятие имущества должника-собственника, находящегося в процедуре конкурсного производства. Окружной суд подчеркнул, что не придал названной норме права подобного значения и КС РФ. Размер разумной компенсации в связи с изъятием имущества в публичных целях должен, по мнению ФАС МО, определяться на основе принципа справедливости. Данному принципу не отвечало бы предоставление компенсации в полном объеме за передачу муниципальным образованиям жилищного фонда социального назначения, детских дошкольных учреждений и объектов коммунальной инфраструктуры, поскольку такое имущество не только не приносит доходы, но и обременено, как правило, дополнительными расходами, связанными с его содержанием, поскольку права муниципальных образований распоряжаться перечисленным имуществом существенно ограничиваются обязанностью сохранения целевого назначения этих объектов. Следовательно, само социальное предназначение объектов, перечисленных в п.4 ст.104 Закона о банкротстве, является таким обременением, которое снижает их рыночную стоимость, поэтому размер компенсации должен определяться в разумных пределах в целях защиты имущественных прав и законных интересов должника и конкурсных кредиторов (см.

Весьма сдержанное отношение к позиции КС РФ было высказано также и ВАС РФ. Так, по одному из дел ВАС РФ отказал во взыскании с государства стоимости компенсации за переданные социально-значимые объекты по следующей причине. Истец, предъявивший соответствующее требование, обосновывал его тем, что он является цессионарием по договору уступки, предметом которой было право на получение компенсации; цедентом же выступало несостоятельное лицо в лице конкурсного управляющего. ВАС РФ счел, что поскольку в деле отсутствуют бухгалтерские документы, позволяющие оценить стоимость переданных объектов, договор уступки является беспредметным, так как право на компенсацию является неопределенным (постановление Президиума ВАС РФ от 26.11.2002 N8218/02).

Вполне очевидно, что в данном деле Президиум не только принял решение, противоречащее материалам дела (в деле имелся отчет независимого оценщика о стоимости переданного имущества), но и неправильно применил нормы законодательства об уступке – беспредметность цессии имеет место тогда, когда само право вообще отсутствует либо сторонами не согласовано, какое именно право уступается. В рассматриваемом же деле предмет уступки не отсутствовал, а не имел точного счетного (цифрового) выражения, что в соответствии с тенденциями судебной практики не является основанием, порочащим уступку.