408. Какими правилами руководствуется арбитражный суд при решении вопроса о недействительности договора уступки требования?
При решении вопроса о недействительности договора уступки требования арбитражный суд руководствуется общими правилами ГК о недействительности сделок с некоторыми следующими особенностями:
а) Президиум ВАС РФ неоднократно подчеркивал, что всякий фигурирующий в деле договор цессии должен оцениваться судом с точки зрения его действительности, в частности – законности, всегда, в том числе и тогда, когда этого не требует ни одна из сторон (см.
постановления от 30.04.1996 N7083/95, от 10.12.1996 N3375/96, от 22.07.1997 N2048/97, от 10.11.1998 4747/98); см. также постановления ФАС МО от 10.10.2003 NКГ-А40/7719-03-П, ФАС ПО от 24.12.2004 NА65-16671/03-СГ2-24 и др.;б) иск о признании недействительным договора уступки требования может быть предъявлен не только любым из его участников, но и должником по уступленному требованию к любому из контрагентов договора; при этом к участию в деле должны быть привлечены и цедент, и цессионарий, поскольку признание недействительным договора уступки требования затрагивает интересы каждого из них (см. постановления Президиума ВАС РФ от 26.05.1998 N552/98 и N553/98; ФАС УО от 17.03.2003 NФ09-477/03ГК, от 22.12.2003 NФ09-3704/03ГК, от 21.01.2004 NФ09-4038/03ГК);
в) является недействительным договор уступки требования, якобы возникшего из ничтожной сделки (см. постановления Президиума ВАС РФ от 23.01.1996 N7770/95 и N8215/95, от 05.03.1996 N8216/95, от 12.11.1996 N6274/95, от 26.11.1996 N6276/95, от 10.12.1996 N6277/95 и N6279/95, от 19.08.1997 N1334/97);
г) является недействительным договор уступки требования, якобы возникшего из сделки, признанной недействительной (см. постановление Президиума ВАС РФ от 01.08.1995 N7357/94);
д) является недействительным договор уступки требования, не принадлежавшего цеденту, вовсе не существовавшего, прекратившегося ко времени совершения уступки, либо, наконец, требования не индивидуализированного и даже не доказанного (см.
постановления Президиума ВАС РФ от 21.05.1996 N717/96, от 26.12.1996 N2759/96, от 21.01.1997 N3544/96, от 20.05.1997 N572/97, от 02.12.1997 N4149/97, от 06.01.1998 N1386/96; ФАС ВСО от 13.02.2003 NА33-9180/02-С1-Ф02-248/03-С2 и др.; ФАС МО от 27.08.2003 NКГ-А41/5973-03, от 23.10.2003 NКГ-А40/8141-03-П-1,2, от 12.09.2005 NКГ-А40/8419-05; ФАС ЦО от 12.08.2004 NА68-20/ГП-1-04, от 21.02.2005 NА14-9196-04/337/4 и др.[264]);е) при применении последствий недействительности договора цессии после осуществления приобретенного по нему требования цессионарием не только стороны договора цессии приводятся в первоначальное положение, но и полученные цессионарием денежные средства возвращаются должнику (см. постановление Президиума ВАС РФ от 29.04.1997 N131/96); вообще «...все последующие сделки, основанные на положениях недействительного договора (уступки требования), также не влекут юридических последствий» (см. постановление ФАС ЗСО от 06.12.2004 NФ04-8598/2004(6932-А03-22)); однако «...недействительность цессии между прежним и новым кредитором не может повлечь для добросовестного должника негативные последствия в виде двойного исполнения» (см. постановление ФАС СКО от 23.04.2003 NФ08-1286/2003).
Ни одно из этих правил не имеет под собой законного основания; все они без достаточных причин ущемляют интересы участников хозяйствующих субъектов, стесняя оборот требований.
1. Правило «а» – относительно обязанности суда подвергать всякую сделку цессии проверке на предмет ее законности – является безосновательным наступлением на принцип состязательности арбитражного и гражданского процесса. Безусловно, суд вправе проявить инициативу и, высказав свое суждение о законности той или иной сделки (договоры уступки требований, конечно, не составляют в этом смысле исключения), поступить в соответствии с ним, но именно вправе, а не обязан это делать. Тем более нельзя вменить суду в обязанность целенаправленно исследовать вопрос о законности. Одно дело, когда суждение о незаконности сделки может быть сделано по материалам, представленным в дело по инициативе сторон, и совсем другое, когда ради выяснения этого вопроса суд истребует у сторон дополнительные материалы: первое – вполне логично, второе – недопустимо. Более того, даже право констатировать незаконность сделки имеется у суда не всегда, не в каждом случае ее обнаружения по материалам дела, а лишь тогда, когда незаконность сделки влечет ее ничтожность (абз.
2 п.2 ст.166 ГК). И хотя согласно ст.168 ГК именно ничтожность является общим правилом о последствиях совершения незаконной сделки, мыслимы и широко известны исключения из этого правила (крупные сделки, сделки с заинтересованностью, сделки частично и ограниченно дееспособных лиц, сделки с нарушением требований государственного антимонопольного контроля и т.п.), т.е. случаи, когда незаконная сделка является оспоримой. Поскольку суд не в состоянии ни констатировать ее недействительность, ни применить последствия недействительности оспоримой сделки самостоятельно, без соответствующего требования о том управомоченного лица, суд должен воздерживаться если и не от самой оценки вопроса о законности ее совершения, то по крайней мере от высказывания в процессе своего суждения об этом предмете.2. Правило «б» – о праве должника на оспаривание договора уступки требования – исходит из предположения о том, что его заключение затрагивает его интересы, – предположения, которое противоречит основному принципу цессионного права, согласно которому уступка требования не ухудшает положения должника[265] и, следовательно, не может затронуть его интересов, что называется, по определению. Условия договора уступки требования, направленные на ухудшение положения должника (например, увеличение суммы его обязательства, распространение залоговых прав нового кредитора на имущество, которое прежде не было предметом залога, перемена места исполнения обязательства и т.д.), для должника (как лица, не участвующего в такого рода договоре) не могут быть обязательны. Включение подобного рода условий в договор уступки требования просто не имеет смысла, поскольку таковые ни при каких обстоятельствах не возымеют в отношении должника никакой юридической силы; для того, чтобы это произошло, кредитору нужно было бы обладать юридической возможностью (секундарным правом) на одностороннее изменение условий обязательства. Коль скоро такой возможности у него нет, нет смысла и в обсуждении проблемы ухудшения положения должника в результате уступки – проблемы, в действительности не имеющей конкретного содержания, являющейся, по сути своей, пустым понятием.
3. Правила «в»-«д» касаются последствий заключения договора уступки с нереальным (невозможным) условием о предмете, т.е. по существу, без согласования одного из его существенных условий. В такой ситуации можно говорить об отсутствии договора уступки, о том, что таковой не был заключен, но уж никак не о его недействительности. Как указывалось выше, в последние годы арбитражная практика по преимуществу приходит к правильному выводу о том, что в отсутствие соглашения о предмете договора уступки (уступаемом требовании) таковой нельзя считать заключенным. См. однако постановления ФАС ЦО от 04.01.2003 NА35-1356/02С8, от 11.11.2003 NА14-7885-02/230/21, от 29.03.2004 NА14-4390-03/109/2, от 07.10.2004 NА35-3648/03-С22 и ФАС МО от 19.04.2004 NКГ-А40/2759-04, в которых отмечено, что «...недействительность переданного права не влияет на действительность самого договора уступки, не влияет на совершившуюся перемену лиц в обязательстве». В каком, спрашивается, обязательстве, если важнейшая составляющая этого обязательства (уступленное право) недействительна?
4. Наконец, правило «е» находится в прямом противоречии с нормой п.2 ст.167 ГК, однозначно определяющей последствия недействительности сделки, среди которых нет ничего похожего на «последствие», выведенное Президиумом ВАС РФ[266].