431. Встречались ли в арбитражной практике случаи уступки требований, противоречащие положениям законов или иных правовых актов, запрещающих такую уступку? Если встречались, то каким именно нормам такие случаи противоречили?
Да, подобные случаи арбитражной практике известны. Вот их перечень:
а) уступка требования возврата суммы штрафа, неосновательно взысканного таможенными органами, – противоречит публично-правовой природе отношений между таможенными органами и юридическими лицами: таковые основаны на властном подчинении, а нормы ГК об уступке касаются только требований, возникших из гражданских правоотношений (Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением таможенного законодательства, утвержденный информационным письмом Президиума ВАС РФ от 17.06.1996 N5, п.14).
И хотя сам по себе тезис о недопустимости уступки требований, возникших из административных правоотношений, вряд ли может быть подвергнут сомнению, правомерность его распространения на обсуждаемый случай возбуждает у нас большие сомнения, поскольку правоотношения, сложившиеся между неосновательно оштрафованным лицом и таможенными органами, не могут быть признаны административными. Отношения по взысканию штрафов таможенными органами – действительно суть отношения административные, поскольку такое взыскание осуществляется в бесспорном порядке, на основании законодательно закрепленной обязанности всех юридических лиц выполнять предписания таможенных органов, вынесенных в пределах их компетенции. Однако отношения по возврату незаконно взысканных штрафов – это отношения по возмещению убытков, причиненных незаконными действиями государственных органов, т.е. гражданские отношения (ст.1069 ГК). Участники таких отношений не находятся во властном подчинении друг другу: ни таможенный орган не может запретить юридическому лицу совершать действия для возврата незаконно взысканного штрафа, ни юридическое лицо не может приказать таможенным органам возвратить незаконно взысканный штраф. Одно лишь участие в правоотношениях органов государственной власти и управления само по себе не свидетельствует об административном характере этих отношений;б) уступка любых требований, принадлежащих цеденту-должнику по налоговым платежам (недоимщику), совершенная в пользу банка, обслуживающего цедента, т.е.
лица, знающего о том, что цедент является недоимщиком, – противоречит норме ст.15 Закона об основах налоговой системы о первоочередном исполнении поручений на перечисление налогов в бюджет (см. постановления Президиума ВАС РФ от 20.08.1996 N1512/96, от 29.04.1997 N131/96, от 25.11.1997 N2186/96). Практика подобного рода абсолютно незаконна, ибо источником первоочередного исполнения платежных поручений о перечислении налогов являются исключительно денежные требования недоимщика к банку по договору банковского счета, но не любые вообще денежные требования недоимщика ко всяким контрагентам. Сделка уступки недоимщиком денежного требования по своему банковскому счету кредитору пятой или шестой очереди[303] действительно преследовала бы целью обход предписаний законодательства (в том числе – п.2 ст.855 ГК) о более приоритетной (четвертой) очереди требований по платежам в бюджет и внебюджетные фонды. Уступка любых иных требований никак не нарушает налоговых притязаний, поскольку их субъекты (публичные образования) не имеют права преимущественного перед другими кредиторами (первоочередного) обращения взыскания на иное (кроме средств на банковском счете) имущество недоимщика;в) уступка требований по договору о совместной деятельности без согласия других участников договора – противоречит предписанию закона, запрещающему участнику договора о совместной деятельности распоряжаться своей долей в общем имуществе без согласия остальных участников договора (см. постановление Президиума ВАС РФ от 15.04.1997 N5594/96; п.4 Обзора практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 25.07.2000 N56)[304];
г) уступка права требования по депозитному сертификату – противоречит Положению «О сберегательных и депозитных сертификатах кредитных организаций», утвержденному письмом ЦБ РФ от 10.02.1992 N14-3-20, которое запрещает использовать депозитные сертификаты в качестве средства платежа за произведенные работы (см.
постановление Президиума ВАС РФ от 19.08.1997 N1334/97). Согласно центральному общему положению теории ценных бумаг право из ценной бумаги должно следовать за правом на ценную бумагу (абз. 2 п.1 ст.142 ГК). Депозитные и сберегательные сертификаты суть ценные бумаги, т.е. документы, фигурирующие в гражданском обороте как вещи; отдельная от сертификата уступка удостоверенного им права хотя и мыслима, но лишена практической ценности; право, удостоверенное сертификатом, следует за правом на сам сертификат как вещь. Можно сказать, что переход права требования из сертификата следом за переходом права собственности на сертификат как вещь (ценную бумагу) – суть частный случай cessio legis. Проблема, следовательно, не в том, что акты ЦБ РФ запрещают использовать сертификаты в качестве средств платежа, а в том, что уступка требований из банковских сертификатов не носит самостоятельного характера и, будучи лишенной самостоятельной ценности, происходит не на основании договора, а по основанию, указанному в законе, – по причине следования данного требования судьбе вещного права на сертификат;д) уступка права выкупа арендованного имущества – противоречит п.4 Основных положений государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 01.07.1994, утвержденных Указом Президента РФ от 22.07.1994 N1535: такое право может принадлежать только арендному предприятию или его универсальному правопреемнику (см. постановление Президиума ВАС РФ от 07.04.1998 N2203/97). Совершенно справедливый вывод, поскольку возможность приватизации публичного имущества составляет строго личный элемент правового положения конкретного субъекта оборота и, кроме того, вряд ли может быть отнесена к числу обязательственных (и вообще – субъективных) прав;
е) уступка спорных требований – по мнению Президиума ВАС РФ (постановления от 09.10.2001 N4215/00 и от 14.12.2004 N11079/04) не соответствует закону; обращает на себя внимание, что в постановлении Президиума не указывается, какому конкретному закону (тем более – какой конкретной норме) она не соответствует. Из этого нельзя не сделать иного вывода, кроме того, что подобная практика является незаконной и необоснованной.
Мы могли бы поддержать данный вывод лишь в части таких требований, где предметом спора является их принадлежность (личность кредитора); но и это мнение имело бы более политико-правовой, нежели догматический, характер, ибо в этом случае мы затруднились бы указать норму закона, с которой подобная уступка вступала бы в конфликт;ж) уступка требований из договора железнодорожной перевозки груза к перевозчику – противоречит, по мнению Президиума ВАС РФ (постановление от 16.11.2004 N3141/04[305]), нормам законодательства, определяющим исчерпывающим образом перечень лиц, имеющих право предъявления претензий и исков к железной дороге (ст.135 бывшего ТУЖД и ст.120 нынешнего УЖТ), если только эта уступка произведена иным, нежели указанные в данном перечне, лицам. Обращение к указанным специальным нормам позволяет установить, что в них ведется речь о круге лиц, имеющих право предъявления претензий и исков к железной дороге. Но что такое право предъявления (претензий и исков)? Претензия и иск – это разновидности охранительных требований (притязаний); предъявление же какого бы то ни было требования суть необходимый элемент процесса его осуществления. Предъявление претензий и исков, следовательно, подобно предъявлению любого требования кредитором по любому обязательству. Однако теории обязательственного права незнакомо понятие «право на осуществление (предъявление) требования»; встретить в практике уступку не самого требования (например, из договора купли-продажи, подряда, займа), а лишь права на его предъявление также невозможно. Это и не удивительно, если учесть то, что возможность осуществления любых субъективных прав составляет элемент гражданской правоспособности их носителя, но не правомочие, входящее в состав соответствующего субъективного права. Поэтому следует признать, что спорные нормы ТУЖД и УЖТ вовсе не запрещают уступки обязательственных требований участников договора грузовой перевозки к железным дорогам, но лишь ограничивают (видимо – исходя из соображений удобства и целесообразности) круг лиц, в правоспособность которых входит возможность применения юрисдикционной формы защиты таких прав.
Коротко говоря, в них заложена следующая мысль: перечисленные в них требования из договора железнодорожной перевозки грузов могут принадлежать кому угодно, но осуществляются и защищаются только строго определенными лицами. Следует, таким образом, признать сформировавшуюся по обсуждаемому вопросу арбитражную практику не соответствующей закону;з) уступка требований, «...приводящая к нарушению адресности предусмотренных бюджетом средств либо направлению их на цели, не обозначенные в бюджете при выделении конкретных сумм средств», – незаконна как нарушающая бюджетное законодательство РФ (см. постановление ФАС ДО от 18.07.2003 NФ03-А04/03-1/1620);
и) уступка требований одним муниципальным учреждением другому муниципальному учреждению (см. постановление ФАС ПО от 01.11.2005 NА55-2423/05-24) – названа «недопустимой», видимо, по причине несоответствия нормам ГК о содержании права оперативного управления учреждений. Действительно, учреждения распоряжаются лишь закрепленными за ними денежными средствами, да и то не произвольно, а только в соответствии со сметой; иным имуществом, закрепленным за ним, равно как и имуществом, приобретенным за счет средств, выделенных по смете, учреждение распоряжаться не может (п.1 ст.298 ГК). Ясно, что обязательственные права (требования), приобретенные учреждением за счет средств, выделенных по смете, должны быть, по букве закона (ст.128 ГК), причислены к категории имущества, а значит и попадать под запрет распоряжения, установленный ст.298 ГК. По этой же причине учреждение не может и приобрести требование, по крайней мере – на возмездной основе: для этого надо совершить имущественное предоставление, а такой возможности учреждение лишено[306]. С другой стороны, п.2 этой же статьи позволяет учреждениям самостоятельно распоряжаться любым имуществом, полученным в ходе их участия в законной предпринимательской деятельности; следовательно, уступка (и приобретение) требований учреждениям в рамках законной предпринимательской деятельности должны быть признаны допустимыми;
к) уступка требования коммерческой организацией (цедентом) муниципальному образованию (цессионарию) – признана ничтожной как не соответствующая нормам ст.69, 72, 76, 100 и 115 БК, не предусматривающим такой формы расходования средств муниципального бюджета, как «ассигнования на приобретение требований у коммерческих организаций» (см.
постановления ФАС СКО от 17.05.2005 NФ08-1899/2005 и NФ08-1922/2005), – см. предыдущий пункт.432. Известны ли арбитражной практике споры о недопустимости уступки требований по причинам ее противоречия условиям каких-либо договоров?
По ряду дел Президиум ВАС РФ сделал вывод о недопустимости уступки требований денежных сумм, занесенных на банковский (в том числе и корреспондентский) счет, по крайней мере – до прекращения договорных отношений и закрытия счета, указав, что такая уступка «противоречит условиям договора банковского счета» (постановления от 30.07.1996 N1136/96, от 29.10.1996 N3172/96, от 29.04.1997 N1435/97 и 4966/96, от 27.05.1997 N584/97 – ср. с постановлением от 01.09.1998 N3947/98[307]).