Раздел 1. Внешнеполитическая и административная работа Посольского приказа в начале XVII в.

K началу XVII в. правительство Бориса Годунова могло чувство­вать себя достаточно спокойно в отношении западных рубежей Московского государства. По Тявзинскому мирному договору 1595 г.

B условиях относительной безопасности на западных границах московское правительство предпринимало попытки усилить свои позиции на южном направлении. B конце XVI в. русские укреп­ленные пункты продвигались все глубже в степь, подходя к преде­лам Крымского ханства. Своеобразной демонстрацией изменения вектора российской внешней политики стал известный поход войск Бориса Годунова в 1598 г. под Серпухов. Османская империя не могла оказать помощи своему вассалу — крымскому хану, посколь­ку была с 1593 г. занята войной с империей Габсбургов. B этой си­туации крымский хан был вынужден в 1602 принести шерть Борису Годунову. Шертовали русскому царю и ногайские татары.

Другим ответвлением южного направления российской внешней политики рубежа XVI-XVII вв. было «кавказское направление». Еще в 1587 г. царь Кахетии Александр обратился к царю Федору с просьбой принять его страну в российское подданство. Соперника­ми Московского государства на Кавказе были Османская империя и Персия.

Персией установились довольно оживленные дипломатические контакты; правительство Бориса Годунова активно способствовало вступлению Персии в войну против Османской империи (на­чавшуюся в 1603 г.). Москва взяла на себя посреднические функ­ции в переговорах между Персией и империей Габсбургов. Ирано­турецкая война позволяла Московскому государству проводить бо­лее твердую линию на Кавказе; отвоевание подвластных туркам территорий Закавказья давало основания причислить Московское государство к странам антитурецкой коалиции. Это могло повлечь за собой сближение с империей Габсбургов и Речью Посполитой и предоставить возможности для пересмотра «балтийского вопроса» за счет Швеции.

Такие перспективы стояли перед Посольским приказом и мос­ковским правительством в начале XVII в. Ситуация изменилась со вступлением Московского государства в период затяжного внут­реннего и, как следствие, внешнеполитического кризиса — Смутно­го времени.

. Переломным этапом во внешней политике Московского госу­дарства стал 1604 г. До 1604 г. факт появления в Польше претен­дента на российский престол был известен в Москве1, но не был определяющим моментом для дипломатии Московского государ­ства. Так, отправленный в 1603 г. в Крым русский посланник князь Ф.Борятинский вел себя настолько заносчиво, что бьиі выдворен из Бахчисарая2. Поведение русского дипломата в Крыму свидетель­ствует о том, что в 1603 г. в Москве еще не предвидели осложне­ний, связанных с самозванческой интригой. Правительство Бориса Годунова продолжало уклоняться от ратификации Тявзинского ми­ра со Швецией3. Кроме того, Москва продолжала расширять свое влияние на Кавказе: в мае 1604 г. в Грузию для приведения к при­сяге царя Александра отправилось посольство М.И.Татищева и

А.Иванова4. Перед российским посольством на Кавказ было от­правлено стрелецкое войско под командованием И.М.Бутурлина, которое должно было вести боевые действия против тарковского шамхала — вассала Османской империи5.

Первой миссией, направленной на предотвращение самозван- ческой интриги, стало отправление в начале 1604 г. в Польшу по­сланника Смирного Отрепьева, родного дяди Григория Отрепьева. Следом за ним в Речь Посполитую были отправлены еще три дип­ломата, которые должны были заявить протест против поддержки поляками Лжедмитрия: Афанасий Пальчиков, Постник Огарев и Андрей Бунаков6. B условиях возможного военного конфликта с Польшей правительству царя Бориса Федоровича Годунова при­шлось пересмотреть политику в отношении Швеции: в марте 1605 г. российская сторона все же согласилась на ведение перего­воров о ратификации Тявзинского мира7. C целью обезопасить южные рубежи государства были отправлены гонец в Крым, по­минки, а затем посланник в Ногайскую Орду, гонец к донским казакам8. Была предпринята также попытка заручиться поддержкой империи Габсбургов: после начала войны с самозванцем, в ноябре 1604 г., в Империю был отправлен в качестве гонца переводчик Посольского приказа Ганс Англер с грамотой, в которой содержа­лись жалобы на польского короля9.

Таким образом, с начала 1604 г. Посольский приказ предпри­нимает значительные усилия для обеспечения Московскому госу­дарству международной поддержки и нейтралитета соседних держав в надвигающейся войне. Всего за 1604-1605 гг. Посольский приказ подготовил отправление и обобщил материалы двенадцати россий­ских дипломатических миссий, осуществлявших связи Московского государства с восемью державами и территориально — этническими образованиями (Речью Посполитой, Швецией, империей Габсбур­гов, Данией, Грузией, Крымским ханством, Ногайской Ордой, дон­скими казаками).

B июне 1605 г. на российский престол взошел «царь Димитрий Иванович». Посольский приказ продолжил свою работу прц новом государе с не меньшей интенсивностью, чем прежде. Ha момент воцарения самозванца за рубежом находились две российские мис­сии, отправленные еще при Борисе Годунове: из Грузии возвраща­лось посольство М.И.Татищева и А.Иванова, а из Империи — го­нец Г.Англер. B пределах Московского государства находились две иностранные миссии, не успевшие отбыть до воцарения Лжедмит­рия I: в Москве оставался крымский гонец Ян-Ахмет-Челибей, а в Вологде — английский посол Т.Смит. Посольский приказ продол­жил работу с этими миссиями, имевшими начало еще в царствова­ние Бориса Годунова10. ,

Наиболее активными в правление Лжедмитрия I были диплома­тические контакты с Речью Посполитой. Позднее польские дипло­маты заявляли, что самозванец прислал в Польшу около десяти своих посланников11. Первые три миссии Лжедмитрия к королю Сигизмунду IIl были посланы еще до вступления претендента в Москву, и Посольский приказ не имел отношения к их подготовке. За время царствования Лжедмитрия в Польшу были отправлены следующие дипломаты: судья Посольского приказа А.И.Власьев, гонец Станислав Слоньский, гонец Петр Чубаров, гонцы Михаил Толочанов и Ян Бучинский, гонец Иван Безобразов. Если к пере­численным миссиям добавить отправленные к папе римскому, ко­торые также должны были следовать через польскую столицу (Александра Рангони и Андрея Лавича), то количество посланников и гонцов, направленных Лжедмитрием в Речь Посполитую с конца 1604 г., действительно приблизится к десятку (не считая мелких курьеров, ездивших навстречу Мнишекам в январе — апреле 1606 г.)12 При Лжедмитрии было подготовлено еще одно посоль­ство в Речь Посполитую, не успевшее отбыть по причине гибели самозванца13. C польским направлением внешней политики Мос­ковского государства в царствование Лжедмитрия тесно связано оживление дипломатических контактов между Москвой и Римом. Однако, следует отметить, что при Лжедмитрии Посольский приказ продолжал проводить и традиционную политику, направленную на поддержку православия за рубежом14.

При Лжедмитрии I Посольский приказ вернулся к проведению прежнего дипломатического курса в отношениях со Швецией. От­правленное при Борисе Годунове на переговоры о ратификации Тявзинского мира посольство было отозвано назад. B течение не­которого времени отношения между двумя странами были обо­стренными, не исключалась возможность военных действий15. Од­нако, уже к концу 1605 г. ситуация стабилизировалась. Продолжа­лась при Лжедмитрии и прежняя политическая линия, направлен­ная на укрепление российских позиций на южных рубежах. За вре­мя правления Лжедмитрия Посольский приказ дважды отправлял в Крым своего дипломата — Афанасия Мелентьева (в сентябре 1605 г. и в марте 1606 г.) B то же самое время царь деятельно готовился к войне с Османской империей16. B преддверие конфликта с Турцией следовало обеспечить поддержку Ногайской Орды: к ногайскому князю Иштереку от Лжедмитрия был отправлен с подарками по­сланник Третьяк Кашкаров17. Кавказская политика самозванца также являлась прямым продолжением линии, начатой царем Бо­рисом. Весной 1606 г. к Астрахани было отправлено войско под командой боярина Ф.И.Шереметева и И.Н.Салтыкова. При этом российские дипломаты заявляли: «вперед великий государь... турс­кому за его неправды, а шевкалу за его измену терпети не учнет, пошлет на них многую рать свою и велит кумыцких людей до ос­нования разорити и городы во всех украинских местех поставити». По всей видимости, войско, отправленное Лжедмитрием весной 1606 г. к Астрахани, должно было отправиться на Кавказ для за­вершения дела, неудачно начатого при Борисе Годунове — разгрома тарковского шамхала и строительства российских крепостей в Даге­стане. Последним мероприятием, предпринятым Лжедмитрием на южном направлении российской внешней политики, стала подго­товка и отправление посольства князя И.П.Ромодановского в Пер­сию18. При Лжедмитрии Посольский приказ поддерживал также связи с донскими казаками — на Дон бьиі отправлен Василий Тол­стой19. Картина дипломатической деятельности Посольского при­каза в 1605-1606 гг. будет неполной, если не упомянуть о том, что, вскоре после приезда в Москву, Лжедмитрий подтвердил прежние торговые льготы и привилегии английских и голландских купцов. Следом за ними получили подтверждение прежних привилегий и ганзейские негоцианты: 24 августа 1605 г. им было разрешено тор­говать без пошлин «с тем, чтобы разодрать грамоту Бориса Годуно­ва и взять новую от его императорского величества»20.

Проанализировав внешнюю политику Московского государства времени царствования Лжедмитрия I, можно сделать вывод о том, что в 1605-1606 гг. не произошло каких-либо кардинальных изме­нений в дипломатическом курсе страны. При самозванце Посольс­кий приказ проводил прежнюю линию во взаимоотношениях с со­седними державами. Нельзя отрицать того, что личные интересы нового государя наложили свой отпечаток на внешнюю политику Москвы (в частности, активизировались контакты с Речью Поспо­литой и римскими папами), однако произошедшие изменения не меняли в целом дипломатического курса Московского государства. Политика Лжедмитрия I была прямым продолжением политики его предшественников на российском престоле. Подобная преемствен­ность внешнеполитического курса при смене царей объясняется тем, что на международной арене перед московским правитель­ством в царствование Лжедмитрия стояли те же задачи, что и ра­нее. Таким образом, в начале XVII в. внешняя политика Московс­кого государства определялась, прежде всего, не личными интере­сами монарха, а насущными внешнеполитическими задачами, сто­явшими перед страной; стратегия и тактика решения этих задач во многом определялись Посольским приказом.

Работа Посольского приказа в царствование Лжедмитрия была столь же интенсивной и напряженной, как и при Борисе Годунове. За неполный год пребывания самозванца на российском престоле за рубеж было отправлено не менее 12 дипломатических миссий в шесть государств и территориально-этнических образований (Речь Посполитая, Рим, Крымское ханство, Персия, Ногайская Орда, Дон). Кроме того, грамоты были отправлены в Англию и империю Габсбургов; было подготовлено еще одно посольство в Польшу (не успевшее выехать из-за смерти Лжедмитрия). B то же самое время Посольский приказ продолжал работу с дипломатическими мисси­ями, отправленными за рубеж при Борисе Годунове (в Империю и Грузию). Всего, таким образом, в 1605-1606 гг. российское дипло­матическое ведомство контролировало подготовку и результаты деятельности приблизительно 16-ти российских МИССИЙ. B TO же самое время при Лжедмитрии в Москве было принято не менее 14-ти зарубежных миссий из десяти стран и территориальных обра­зований (из Польши, Швеции, Рима, Персии, Крымского ханства, Казыева улуса, Сибири, от черкесских мурз, донских казаков и за­рубежного православного духовенства). K названным миссиям сле­дует добавить также крымского гонца и английского посла, задер­жанных в стране со времени Бориса Годунова, был принят также представитель Ганзы. Кроме того, имеются косвенные указания на то, что при Лжедмитрии в Москву приезжали имперские и датские дипломаты21. Всего, следовательно, при Лжедмитрии Посольский приказ принял 17-19 зарубежных миссий из одиннадцати — три­надцати держав. За время царствования Лжедмитрия российское дипломатическое ведомство подготовило и приняло более 30-ти отечественных и зарубежных дипломатических миссий, при по­средстве которых поддерживались контакты с 14-15 державами, то есть практически со всеми основными дипломатическими партне­рами Московского государства. Следовательно, мы должны сделать вывод о том, что на первом этапе Смутного времени работа По­сольского приказа оставалась интенсивной и продуктивной.

Свержение Лжедмитрия I и воцарение Василия Шуйского на первых порах также не привели к радикальному изменению дипло­матического курса Московского государства. Ha момент вступления на престол нового государя в пути уже находились три посольства, отправленные его предшественником: посольство А.Мелентьева в Крым, посольство И.П.Ромодановского в Персию, посольство Т.Кашкарова в Ногайскую Орду. Посольский приказ продолжил работу с указанными миссиями22. Было отправлено, после соответ­ствующей переработки наказа, подготовленное при Лжедмитрии посольство в Польшу. До определенного момента Посольский при­каз проводил прежнюю внешнеполитическую линию. B Англию была отправлена грамота с извещением о воцарении Василия Шуй­ского; новым царем были подтверждены льготы и привилегии гол­ландских купцов; продолжались контакты с Войском Донским и Запорожской Сечью23. B июне 1606 г., как указывалось, в Польшу было отправлено посольство Г.К.Волконского; тогда же был послан в Польшу к князю В.Острожскому гонец Ф.Дуров24. Результатом русско-польских переговоров стало заключение перемирия на 3 года и 11 месяцев. До 1608 г. Посольский приказ продолжал откло­нять предложения Швеции подтвердить Тявзинский мирный дого­вор. Политика Московского государства по отношению к Крымс­кому ханству при Василии Шуйском была иной, чем при Лжедмит­рии, но в целом также не выходила за рамки прежних связей между Москвой и Бахчисараем. Оказавшись с самого начала своего цар­ствования перед угрозой войны с Речью Посполитой, новый царь не мог продолжать курса на конфронтацию с Турцией и ее васса­лом, намеченную самозванцем. B первые два года царствования Василия YV в Крым были отправлены две российские миссии: по­сланник А.Воейков и гонец С.Ушаков. Задачей этих дипломатов было настаивать на отказе хана от вмешательства в события Смуты25. Новый царь попытался также войти в контакт с импера­тором Рудольфом II: русские посланники, находившиеся в 1606 г. в Польше, должны были добиваться от властей Речи Посполитой разрешения на проезд в Империю русского гонца26.

Таким образом, мы должны констатировать, что в начале цар­ствования Василия Ивановича Шуйского внешнеполитический курс Московского государства не претерпел серьезных изменений. Посольский приказ продолжал в 1606-1608 гг. проводить прежнюю политику в отношении Речи Посполитой, Швеции, Крымского ханства, Персии и Кавказа; при смене государей на престоле и ру­ководителей Посольского приказа сохранялась преемственность дипломатического курса. Это объясняется тем, что в основе дей­ствий менявшихся правительств в сфере внешней политики лежали прежние геополитические интересы Московского государства: стремление сохранить мирные отношения с Польшей, отложить до более удобного момента окончательное решение «балтийского воп­роса» и укрепить позиции державы на южном направлении.

Ситуация существенно изменилась во второй половине 1608 г. B это время под Москвой уже стояло войско Лжедмитрия II, значи­тельную часть сил которого составляли польские отряды. Нежела­ние польских дипломатов подписать с Московским государством перемирие на длительный срок, а также неспособность короля Сигизмунда III отозвать из Тушина своих подданных — все это должно было убедить правительство Василия Шуйского во враж­дебных намерениях Речи Посполитой и стремлении короля повто­рить ситуацию 1604-1605 гг., когда Польша, не вступая в открытый конфликт с Москвой, способствовала победе первого самозванца. Вследствие этого, со второй половины 1608 г. внешнеполитический курс российского правительства заметно изменился, приняв ярко выраженную антипольскую направленность. Отношения между Московским государством и Речью Посполитой в течение года (в 1608-1609 гг.) регулировались договором о перемирии от 15 июля 1608 г. B 1609 г. Посольский приказ попытался вступить в новые контакты с Речью Посполитой, отправив к королю гонца Амвросия Лодыженского, однако последний был схвачен сторонниками Лжедмитрия II27. Логическим завершением переориентации рос­сийской дипломатии стали попытки создания союза против Речи

Посполитой после начала боевых действий польской армии под Смоленском в сентябре 1609 г.

C 1608 г. кардинально меняется позиция российских диплома­тов в отношении Швеции. Причиной этого стало появление под Москвой в июне 1608 г. войск Лжедмитрия II. B августе 1608 г. московское правительство обратилось к Швеции с просьбой о по­мощи. Bo второй половине 1608 г. на переговоры со шведскими дипломатами в Выборг был отправлен М.В.Скопин-Шуйский, ко­торый в ноябре того же года заключил со шведской стороной пред­варительный договор. Продолжили переговоры С.В.Головин и дьяк

С.Васильев. 28 февраля 1609 г. переговоры завершились подписа­нием договора, по которому Москва не только признавала все ус­ловия Тявзинского мира, но, в обмен на шведскую военную по­мощь против «воров», уступала дополнительно город Корелу с уез­дом. B конце 1609 г. из Москвы в Стокгольм было отправлено но­вое русское посольство, возглавленное С.Отрепьевым28.

Тогда же наметились изменения и в отношениях с Крымским ханством. Если до 1608 г. российская дипломатия стремилась избе­жать вмешательства крымского хана во внутренние дела Московс­кого государства, то в 1608 г. правительство Василия Шуйского уже само обратилось за помощью к хану. B 1608 г. в Крым отбыло по­сольство С.Звягина и подьячего Д.Витовтова. Летом 1609 г. на реке Оке велись переговоры между русскими и крымскими дипломата­ми. B 1609-1610 гг. из Москвы с предложениями совместных дей­ствий против Польши были отправлены еще два дипломата — гонец

В.Пургасов и посланник А.Шеншин29.

B конце царствования Василия Шуйского активизировались контакты Московского государства с ногайскими улусами. После вторжения польской армии под Смоленск в Москве было решено привлечь Ногайскую Орду к союзу против Речи Посполитой. B 1610 г. от царя Василия в Ногайскую Орду с жалованьем были по­сланы И.Бутурлин и Д.Жедринский. B марте 1610 г. к князю Иш- тереку бьш отправлен посланник П.Вражский30. B самом конце царствования Василия Шуйского московское правительство вновь получило возможность вести переговоры относительно кавказского региона. После распада тушинского лагеря в марте 1610 г. захва­ченные сторонниками Лжедмитрия II персидские посланники были доставлены в Москву, где их передали в ведение Посольского при­каза. Вместе с ними в приказ поступили грамоты шаха Аббаса I, написанные в 1607-1608 гг., в которых шах предлагал в обмен на военную помощь против Османской империи передать Московс­кому государству ряд городов в Дагестане, а также Шемаху. Не­смотря на тяжелое внутреннее положение и войну с Речью Поспо- литой, Московское государство попыталось предпринять некоторые шаги в этом направлении. He позднее весны 1610 г. в Терский го­родок было отправлено распоряжение привести к присяге (шерти) кумыков, что и было исполнено вскоре после свержения Василия Шуйского31.

Подводя итог четырехлетнему периоду деятельности Посольско­го приказа в царствование Василия ГѴ, следует отметить, что и в этот временной отрезок российское дипломатическое ведомство продолжало работать активно и целенаправленно. Первая половина правления Василия Шуйского (до середины 1608 г.) была отмечена проведением внешнеполитической линии, сложившейся при Бори­се Годунове и Лжедмитрии 1. Московское правительство поддержи­вало контакты с теми же государствами, что и прежде, преследуя аналогичные цели: добиться продления перемирия с Речью Поспо­литой, уклониться от подтверждения Тявзинского мирного догово­ра со Швецией, не допустить набегов на русские земли крымских татар и ногайцев. Co второй половины 1608 г. внешняя политика Московского государства была переориентирована: ее дипломати­ческий курс принял антипольскую направленность. Подписание Выборгского договора со Швецией, просьба к крымскому хану о помощи против «русских воров и литовских людей» являются сви­детельством изменения приоритетов внешней политики Московс­кого государства. B условиях начавшейся в 1609 г. войны с Речью Посполитой Посольский приказ предпринял попытку создать ан- типольский союз, в который должны были войти, помимо Россий­ского государства, Швеция, Крымское ханство и Ногайская Орда. B деле создания этой коалиции российская дипломатия добилась определенных успехов: совместно с русскими войсками в войне принимал участие корпус шведского генерала Я.Делагарди, крымс­кий хан присылал своих людей, участвовавших в боях со сторонни­ками Лжедмитрия ІЇ, а ногайский князь отправил на помощь царю часть своей орды. Следовательно, нужно признать, что и в условиях разгара Смуты Посольский приказ продолжал работать, демонстри­руя высокий уровень профессионализма и ориентации в междуна­родных отношениях.

Количество дипломатических миссий, принятых в Москве и от­правленных за рубеж при Василии ГѴ, также было значительным, хотя в целом следует отметить снижение их числа по сравнению с предшествующим периодом. За четыре года из Москвы было от­правлено 14 дипломатических миссий (в Польшу, Швецию, Крым­ское ханство, Ногайскую Орду, на Дон). Помимо этого, грамоты были отправлены в Англию, Любек, к кумыцкому князю. Продол­жило свой путь с исправленным наказом посольство И.П.Ромода- новского в Персию, отправленное Лжедмитрием I; при Василии Шуйском вернулось из Крыма посольство А.Мелентьева (также посланное при самозванце). Всего, следовательно, в указанный временной отрезок Посольский приказ подготовил и обработал результаты деятельности 19-ти миссий в 9 стран и территориально­этнических образований. За этот же период в Москве приняли 23 иностранные миссии (из Польши, Швеции, империи Габсбургов, Крымского ханства, Ногайской Орды, Казыева улуса, Персии, от калмыков, запорожских казаков и зарубежного православного духо­венства); под Серпуховом в 1609 г. велись переговоры с крымскими мурзами. Кроме того, на момент восшествия на престол Василия Шуйского в стране находились польские послы и гонцы (в Мос­ковское государство и в Персию), шведский гонец, персидский по­сол, посланники римского папы в Персию, посол из Казыева улуса и атаман с Дона, оказавшиеся в Московском государстве еще при Лжедмитрии. Всего в 1606-1610 гг. Посольский приказ принял и контролировал деятельность 32-х зарубежных миссий из 12-ти го­сударств и территориальных образований. B целом, в царствование Василия Шуйского через Посольский приказ прошла 51 российская и зарубежная дипломатическая миссия, осуществлявшая связи Московского государства с 15-ю державами и территориальными образованиями. По сравнению с предшествующим периодом нали­цо заметное снижение количества миссий (в последний год прав­ления Бориса Годунова приказ работал с 28-ю миссиями; за непол­ный год царствования Лжедмитрия их было более 30-ти). Следует, однако, учитывать, что не все иностранные дипломаты, направлен­ные в 1606-1610 гг. в Москву, сумели добраться до российской сто­лицы — одни не решились ехать через охваченные Смутой земли, другие были задержаны противниками Василия Шуйского. Однако и в этих условиях Посольский приказ продолжал работать эффек­тивно, стремясь обеспечить Московскому государству международ­ную поддержку и помощь соседних держав.

Свержение 17 июля 1610 г. Василия Шуйского и заключение боярами и гетманом Жолкевским спустя месяц, 17 августа, предва­рительного договора об избрании на российский престол польского принца Владислава, коренным образом изменили внешнеполити­ческую ситуацию, что немедленно сказалось на работе Посольского приказа. Речь Посполитая из неприятеля должна была превратить­ся в главного дипломатического партнера, а вчерашние союзники Московского государства (Швеция, Крымское ханство, Ногайская Орда), напротив, становились противниками. Российская диплома­тия времени «междуцарствия» может быть условно разделена на три периода. Первый период охватывает время с июля 1610 г. до весны 1611 г., когда московские дипломаты еще пытались сохранить не­которую видимость независимости и равноправия в отношениях с Речью Посполитой; в эти месяцы Посольский приказ был,по су­ществу, единственным дипломатическим ведомством на территории Московского государства. Второй период начинается с сожжения польским гарнизоном Москвы (19 марта 1611 г.), появления под Москвой Первого ополчения и депортации по приказу польского короля Сигизмунда III российского посольства Филарета Романова и Василия Голицына (13 апреля 1611 г.); завершается этот этап ос­вобождением Москвы силами Первого и Второго ополчений (26 октября 1612 г.) C весны 1611 г. власть в Москве окончательно перешла в руки поляков и их сторонников, а король Сигизмунд фактом высылки в Польшу под арест российских послов дал по­нять, что ни о каком равноправном диалоге с московским прави­тельством речи идти не может. Действия Посольского приказа на данном этапе определялись указаниями короля Сигизмунда и на­чальников польского гарнизона Кремля; фактически центральное дипломатическое ведомство превратилось в марионетку. B этот пе­риод особую дипломатическую линию проводили силы, враждеб­ные Польше — Первое и Второе ополчения, Новгород Великий. Показательно, что после сожжения Москвы большинство иност­ранных дипломатов, находившихся в Кремле, бежали к ополчен­цам. Третий период внешней политики времени «междуцарствия» начинается с освобождения Москвы от поляков и завершается из­бранием на российский престол Михаила Федоровича Романова (21 февраля 1613 г.) Ha этом этапе произошло объединение цент­рального (московского) дипломатического ведомства с внешнепо­литическими структурами ополчений. Московский Посольский приказ не стал после этого единственным дипломатическим орга­ном в стране — продолжали проводить свою особую политику Новгород Великий и сторонники М.Мнишек и И.Заруцкого. Одна­ко Посольский приказ в этот период становится основным, наибо­лее авторитетным и влиятельным внешнеполитическим ведом­ством, поддерживающим контакты с наибольшим количеством за­рубежных стран.

Практически вся дипломатическая деятельность Посольского приказа во время «междуцарствия» (до конца 1612 г.) состояла в осуществлении контактов с Речью Посполитой; ее основным со­держанием были переговоры об условиях восшествия королевича Владислава на российский престол. Первым дипломатическим ша­гом правительства «семибоярщины» стало вступление в переговоры с гетманом Жолкевским, который был уполномочен королем Си- гизмундом заключить предварительный договор об избрании на российский престол принца Владислава. 12 сентября 1610 г. в ко­ролевский лагерь, расположенный под Смоленском, отправилось русское посольство, возглавленное митрополитом Филаретом32. Следующая российская миссия была отправлена ко двору Сигиз- мунда осенью 1611 г. Ha этот раз посольство возглавили более «удобные» для польской стороны лица: бояре князь Ю.Н.Тру- бецкой, М.Г.Салтыков и дьяк В.Янов. Данное посольство ярко де­монстрирует зависимость московской дипломатии от воли польского короля. Ha пути в Польшу миссия была остановлена гетманом Ходкевичем, который, ознакомившись с дипломатичес­кой документацией, велел послам возвращаться в Москву, посколь­ку «наказ написан не гораздо, не так, как королю... надобно»33. K чести русских дипломатов следует указать, что они отказались при­нять другой наказ, и спустя некоторое время вновь отбыли из Мос­квы в Варшаву со своими прежними инструкциями, что зафикси­ровано в польских источниках34. Последнее посольство к королю Сигизмунду в начале 1612 г. возглавил судья дипломатического ве­домства И.Т.Грамотин35. Помимо посольств, из Москвы к королю Сигизмунду отправляли в 1610-1611 гг. также гонцов: в источниках упоминаются гонцы Тимофей Грязной, Алексей, Елизар и Иван Безобразовы, Игнатий Хомутов, Андрей и Василий Мосальские36.

Следует также учесть, что в первые месяцы «междуцарствия» Посольский приказ продолжал работать с посольствами, оказавши­мися в Москве в последний период царствования Василия ГѴ. He успели уехать на родину персидские дипломаты; пребывали в сто­лице ногайские послы. После сожжения поляками Москвы боль­шинство из них бежали к ополченцам37. Таким образом, к весне 1611 г. деятельность Посольского приказа окончательно была огра­ничена лишь контактами с Речью Посполитой.

После освобождения столицы от польского гарнизона произош­ло оформление нового Посольского приказа на базе объединения столичного ведомства с внешнеполитическими структурами опол­чений. Bo главе Посольского приказа были поставлены два дьяка: Петр Третьяков, находившийся в течение 1612 г. в осажденном Кремле, и Савва Романчуков, ведавший международными контак­тами Второго ополчения38. B дальнейшем Посольский приказ будет признавать законными и представительными как миссии, отправ­ленные «семибоярщиной» (посольство Филарета в Польшу), так и миссии, посланные ополченцами (переговоры Первого ополчения со Швецией, Второго ополчения — с империей Габсбургов). На­чальный период деятельности возрожденного Посольского приказа пришелся на последние месяцы «междуцарствия»: ноябрь 1612 г. — февраль 1613 г. (до избрания на престол Михаила Романова). Од­нако и за этот короткий промежуток времени (менее четырех меся­цев) Посольский приказ успел предпринять ряд шагов по обеспе­чению Российскому государству благоприятных условий в контак­тах с соседними державами.

Первые контакты новое правительство установило с ногайскими улусами: в конце 1612 — начале 1613 г. в Ногайскую Орду был от­правлен посланник П.Вражский39. B начале 1613 г. из Москвы был отправлен с грамотой в Новгород Великий Б. Дубровский. Отправ­ление гонца в Новгород, признавший своим государем шведского принца Карла — Филиппа, само по себе было шагом внешнеполи­тического значения. Кроме того, в грамоте содержалось прямое предложение начать переговоры со Швецией40. Наконец, уже в на­чале февраля 1613 г., незадолго до избрания царя, было принято решение отправить в Польшу гонца, задачей которого было «выговорить» королю Сигизмунду его «неправды» и добиться раз­мена пленных. Гонцом был назначен Д. Оладьин. Он выехал в Польшу лишь 11 марта 1613 г., т.е. уже после избрания Михаила Романова. Однако указанная миссия была подготовлена еще до избрания царя, поэтому может быть причислена к дипломатичес­ким акциям, запланированным в годы «междуцарствия»41.

Таким образом, в период «междуцарствия» Посольский приказ подготовил отправление 12-ти дипломатических миссий для осуще­ствления контактов с тремя странами: Речью Посполитой, Швеци­ей и Ногайской Ордой. B Москве в те же годы побывали 17 миссий из Речи Посполитой, Персии, Ногайской Орды и от зарубежного православного духовенства. Всего, следовательно, во время «междуцарствия» Посольский приказ контролировал деятельность не менее 29-ти российских и иностранных миссий, осуществляв­ших контакты Московского государства с пятью зарубежными дер­жавами. Это свидетельствует о том, что даже во время наивысшего этапа развития внутриполитического кризиса и упадка московской дипломатии, абсолютного «затишья» в отношениях Московского государства с соседями не было.

Избрание на престол Михаила Романова не изменило общей направленности внешней политики Московского государства, уста­новившейся в конце 1612 — начале 1613 г. Однако, акт избрания был причиной, активизировавшей внешнеполитическую деятель­ность Посольского приказа, поскольку для стабилизации отноше­ний с соседями требовалось, прежде всего, их официальное при­знание Михаила Федоровича российским царем. Этой задаче бьиіа подчинена деятельность российского дипломатического ведомства в первые годы царствования Михаила (1613-1615 гг.) Новый царь сразу после вступления на престол распорядился улучшить содер­жание задержанных иностранных дипломатов: «А в прошлом во 121-м году, как учинился на Московском государстве и на всех Po- сийских государствах великий государь царь и великий князь Ми­хайло Федорович всеа Русии самодержец, и по государеву указу посланы от государя в Казань и в Асторохань к воеводам государе­вы грамоты, а велено ко всяким иноземцом береженье держать ве­ликое, и приставов к ним велено приставити»42. B первые годы правления Михаила Романова за рубеж были отправлены дипломати­ческие миссии с официальным извещением о восшествии на престол нового царя и просьбами помощи в борьбе с Польшей и Швецией, приняты первые ответные посольства. B указанные годы Посольский приказ оценивал международную ситуацию, рассматривая соседние державы в качестве возможных союзников в борьбе с Польшей и Швецией. Неудача в поисках союзников заставила руководителей внешней политики отправить за границу новую серию дипломати­ческих миссий, перед которыми ставились уже более конкретные цели и задачи, определявшиеся с учетом опыта и сведений, собран­ных на предыдущем этапе деятельности. Завершением этого периода во внешней политике Московского государства стало подписание Столбовского мира со Швецией в 1617 г. и Деулинского перемирия с Речью Посполитой в 1618 г., а также размен пленных в 1619 г.

Внешнеполитическая деятельность Посольского приказа в 1613­1619 гг. была наиболее активной, количество дипломатических миссий, отправленных и принятых в Москве в эти годы, настолько значительно, что в рамках настоящей работы, не посвященной спе­циально рассмотрению внешней политики Московского государ­ства, представляется нецелесообразным перечислять имена россий­ских и иностранных дипломатов, побывавших в русской столице в указанные годы. Для характеристики степени интенсивности внешнеполитической деятельности Посольского приказа достаточ­но привести перечень стран и территориально — этнических обра­зований, с которыми в первые годы царствования Михаила Федо­ровича осуществлялись дипломатические контакты, а также указать количество миссий, посредством которых поддерживались контак­ты с каждой страной — контрагентом. Сведения о дипломатических миссиях 1613-1619 гг. приведены в приложении 1 к монографии.

Как и в предшествующие периоды, наиболее важными для Московского государства оставались контакты с Речью Посполи­той, Швецией, Крымским ханством и Ногайской Ордой. C этими державами поддерживались оживленные связи: Польша была глав­ным противником, а Швеция, Крымское ханство и ногайские улу­сы рассматривались в Москве как вероятные союзники в борьбе с польской интервенцией. B первые семь лет правления Михаила

Романова Посольский приказ подготовил четыре российских мис­сии в Польшу и принял в Москве три ответных польских посоль­ства; помимо этого, в указанные годы имели место три русско- польских посольских съезда (в 1615-1616 гг. под Смоленском, в 1618 г. — в Деулино, в 1619 г. — на реке Поляновке). Всего, следо­вательно, в 1613-1619 гг. российское дипломатическое ведомство работало с десятью отечественными и польскими дипломатически­ми миссиями. B те же годы Посольский приказ подготовил для переговоров со Швецией и зависимым от нее Новгородом четыре дипломатические миссии; в Москве были приняты три шведские и новгородские миссии. K ним следует добавить размен пленных в 1615 г. и посольские съезды в Дедерино и Столбово в 1615-1617 гг., а также размежевание границ в 1617-1619 гг., проходившие под непосредственным контролем Посольского приказа. Наиболее ак­тивными были контакты с Крымским ханством: за 1613-1619 гг. Посольский приказ подготовил и отправил в Крым 18 дипломати­ческих миссий; в те же годы из Крыма в Москву была прислана 21 дипломатическая миссия. K указанным дипломатическим кон­тактам следует добавить посольскую размену, осуществленную ле­том 1614 г. в Ливнах. B первые годы царствования Михаила Рома­нова Посольский приказ работал также с 24 русскими и ногайски­ми миссиями (15 российских и 9 ногайских), с помощью которых поддерживались связи с Большой Ордой и Казыевым Улусом.

Контакты с остальными странами были менее оживленными. B 1613-1619 гг. Посольский приказ работал с семью миссиями, осу­ществлявшими связи Московского государства с империей Габс­бургов: три имперские миссии и четыре российских; помимо этого, в 1618 г. дипломатическое ведомство отправило посольство в воль­ные северогерманские города. Русско-английские связи в те же годы осуществлялись посредством девяти дипломатических миссий (пять английских и четыре российские). Контакты Москвы с Гол­ландией представлены тремя российскими посольствами и четырь­мя голландскими. После восстановления в 1613 г. дипломатических отношений с Данией из Москвы в Копенгаген отбыли три отече­ственные миссии; в свою очередь, Посольский приказ принял двух датских дипломатов. Впервые были установлены дипломатические отношения с Францией: в 1613-1615 гг. внешнеполитическим ве­домством были подготовлены две миссии (из которых достигла це­ли одна). После двадцатилетнего перерыва были возобновлены дипломатические связи с Османской империей: в 1613-1619 гг. По­сольский приказ работал с шестью миссиями, обеспечивавшими связь Московского государства с Османской империей: пять мис­сий было отправлено в Турцию и одна принята в Москве. Русские послы, ездившие в Османскую империю, имели также поручения к представителям зарубежного православного духовенства (патриар­хам константинопольскому и иерусалимскому)43. B конце рассмат­риваемого нами периода, в 1619 г., в Москву прибыл иерусалимс­кий патриарх Феофан. Довольно активными были в начале правле­ния царя Михаила и связи с Персией: Посольский приказ подгото­вил и отправил ко двору шаха пять дипломатических миссий; в от­вет в Москву прибыло пять персидских посольств. Возобновились контакты с кавказскими государствами и народами: Посольский приказ подготовил две дипломатические миссии на Кавказ; в то же время в Москве приняли пять миссий с Кавказа. Налажены были также связи с державами и народами Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока: Посольский приказ организовал дипломатичес­кую миссию в Хивинское ханство; в Москве в 1614-1619 гг. приня­ли семь посольств из Хивы, Бухары, Монголии, от киргизов и кал­мыков. Тобольские воеводы по указанию из Посольского приказа отправили посольство, которое уже в 1617 г. прибыло в Китай44. Имеются также сведения о приезде в Москву двух посольств от донских казаков и одного от запорожцев; на Дон было отправлено в те же годы не менее девяти миссий.

Этим исчерпывается информация о дипломатической деятель­ности Посольского приказа в первые семь лет царствования Миха­ила Федоровича. Можно констатировать, что в течение 1613­1619 гг. Посольский приказ сумел установить контакты практичес­ки со всеми европейскими державами (за исключением Испании и итальянских государств), а также со многими странами Азии и ря­дом народов Кавказа и Сибири. B указанное время Московское государство обменивалось посольствами и гонцами с Речью Поспо­литой, Швецией, империей Габсбургов, ганзейскими городами, Англией, Голландией, Данией, Францией, Османской империей, Персией, Крымским ханством, Ногайской Ордой, Казыевым улу­сом, Грузией, Тарковским шамхальством, Кабардой, Хивинским ханством, Бухарским ханством, Монголией, калмыцкими и киргиз­скими племенами, донскими и запорожскими казаками, зарубеж­ными православными иерархами — всего с 24-мя контрагентами. Именно в 1613-1619 гг. Московское государство впервые установи­ло регулярные дипломатические контакты с Францией, Голланди­ей, Монголией и киргизскими племенами, после долгого перерыва были восстановлены отношения с Османской империей и средне­азиатскими державами, что свидетельствует о расширении горизон­тов российской дипломатии. За семь лет через Посольский приказ прошло не менее 161 дипломатической миссии, из которых 77 бы­ли заграничными, 77 подготовил и отправил за рубеж Посольский приказ, в семи случаях имели место посольские съезды (в отноше­ниях с Речью Посполитой, Швецией и Крымским ханством). Со­отношение отправленных и принятых миссий было приблизитель­но равным. Следует отметить, что большая часть дипломатических миссий (100) имели целью обеспечение связи Московского госу­дарства со странами и народами Востока (Крымом, ногайскими улусами, Турцией, Персией, державами и народами Кавказа, Сред­ней Азии и Сибири); 61 миссия была призвана поддерживать кон­такты между Московским государством и европейскими странами. Необходимо также учитывать, что далеко не все дипломатические контакты российского правительства с соседними странами и наро­дами проходили непосредственно через Посольский приказ: связи с ногайскими татарами часто осуществлялись воеводами Астрахани, с народами Кавказа — из Терского городка, с сибирскими народами — из Тобольска, с европейскими державами переписка нередко велась от лица воевод пограничных городов. Однако во всех случаях дей­ствия воевод определялись и направлялись инструкциями руковод­ства Посольского приказа; во внешнеполитическое ведомство пере­сылались и отписки пограничных воевод по дипломатическим воп­росам, копии и подлинники зарубежных грамот. Bce это позволяет сделать вывод о том, что в 1613-1619 гг. работа Посольского приказа была активной и напряженной. Выход к концу второго десятилетия XVlI в. Московского государства из внешнеполитического и общего­сударственного кризиса бьиі во многом обусловлен добросовестной и плодотворной работой служащих Посольского приказа.

Проанализировав дипломатическую деятельность Посольского приказа на отдельных этапах с 1604 г. по 1619 г., мы можем сделать ряд выводов по всему периоду в целом. За шестнадцать лет через центральное внешнеполитическое ведомство Московского государ­ства прошло не менее 278 российских и зарубежных дипломатичес­ких миссий, посредством которых поддерживались контакты с 25 странами и территориальными образованиями: Речью Посполи­той, Швецией, империей Габсбургов, ганзейскими городами, Анг­лией, Голландией, Данией, Францией, Османской империей, Пер­сией, Крымским ханством, Ногайской Ордой, Казыевым улусом, Грузией, Тарковским шамхальством, Кабардой, Хивинским хан­ством, Бухарским ханством, Монголией, калмыцкими и киргизс­кими племенами, донскими и запорожскими казаками, папской курией и зарубежным православным духовенством. При этом 132 миссии были подготовлены и отправлены за рубеж Посольским приказом, 139 иностранных миссий приняты в рассматриваемое время в Москве; кроме того, семь миссий отправлено на посольс­кие съезды и размежеванье границ. Интенсивность работы Посоль­ского приказа на отрезке с 1604 г. по 1619 г. не была постоянной. Наиболее активной деятельность дипломатического ведомства была в первые годы Смутного времени (последний год царствования Бо­риса Годунова и царствование Лжедмитрия I) — за два года Посоль­ский приказ подготовил и принял около 60-ти дипломатических миссий. B разгар Смуты (царствование Василия Шуйского и пери­од «междуцарствия») работа дипломатического ведомства была ме­нее интенсивной: за четыре года пребывания на престоле Василия IV приказ подготовил и принял около 40 новых дипломатических миссий, за два с половиной года «междуцарствия» — 24. Деятель­ность Посольского приказа вновь активизировалась при Михаиле Федоровиче, за первые семь лет царствования которого дипломати­ческое ведомство отправило за рубеж и приняло 154 новых миссии.

Нужно отметить, что смена на российском престоле царей не меняла коренным образом внешнеполитической линии, проводи­мой Московским государством: вплоть до середины 1608 г. Посоль­ский приказ продолжал следовать курсом, намеченным в конце XVI в. Обострение в отношениях с Речью Посполитой стало при­чиной отступления от традиционного внешнеполитического курса, который с 1608 г. принял антипольскую направленность. Избрание на российский престол польского королевича Владислава на время изменило этот курс, наметилось сближение с Польшей и возникла напряженность в отношениях со Швецией. Однако с 1613 г. мос­ковское правительство вновь сделало приоритетной задачей борьбу с Речью Посполитой.

Смутное время, безусловно, оказало влияние на систему отно­шений Москвы с зарубежными державами. Ha рубеже XVI-XVIl вв. внешнеполитическая линия Московского государства была направ­лена на обеспечение равновесия сил на западных рубежах (при на­метившемся сближении с Речью Посполитой), одной из основных задач московской дипломатии было расширение российского влия­ния на Кавказе. События Смуты заставили московское правитель­ство пересмотреть свою дипломатическую линию; заложенные в начале XVII в. принципы взаимоотношений с соседними странами определяли внешнюю политику Москвы в течение нескольких де­сятилетий. Так, потеря Смоленска и Северских земель по Деулинс- кому перемирию стала причиной длительной борьбы между Мос­ковским государством и Речью Посполитой, завершившейся лишь в 1686 г. заключением «Вечного мира». Столбовский мир со Шве­цией, напротив, стал началом относительно спокойного, мирного периода в отношениях Российского государства со Швецией, про­должавшегося до середины XVII в.; невыгодные для Москвы усло­вия мирного договора были ликвидированы лишь в 1721 г. Ниш- тадтским договором. B начале XVII в. в орбиту внешней политики Московского государства вновь вошла Османская империя, которая (вместе с Крымом) стала рассматриваться как потенциальный со­юзник в борьбе с Речью Посполитой. Контакты с империей Габсбур­гов, занявшей в эпоху Смуты пропольские позиции, напротив, были прерваны до середины XVII столетия. B начале периода Смуты, при Лжедмитрии, значительно активизировались связи с Ватиканом; в дальнейшем контакты с папством были прерваны. Наконец, следует отметить, что именно в эпоху Смуты Московское государство уста­новило дипломатические отношения с рядом новых для российской внешней политики государств и народов Европы и Азии. Таким об­разом, можно констатировать, что Смутное время было серьезным испытанием как для всего Московского государства, так и для его дипломатического ведомства; внешнеполитическим итогом Смуты стала значительная переориентация дипломатии Московского госу­дарства, ключевую роль в которой сыграл Посольский приказ.

Внешняя политика, прием иностранных дипломатов и подго­товка российских миссий за рубеж были главной сферой деятель­ности Посольского приказа. Однако, помимо собственно диплома­тической работы, центральное внешнеполитическое ведомство в начале XVII в. занималось множеством других вопросов, связанных с управлением отдельными территориями и курированием некото­рых групп населения, проживавших в пределах Московского госу­дарства. B отличие от дипломатической работы, эта сфера деятель­ности Посольского приказа может быть названа административной. K ней относилось ведение: иностранных купцов, приезжавших в Московское государство; иностранцев, принимавших российское подданство; проживавших на российских землях татар и занимае­мых ими территорий. Передача перечисленных категорий населе­ния под контроль Посольского приказа объясняется рядом причин. Так, иностранные купцы были подданными зарубежных держав, предоставление им льгот или лишение таковых зависело, прежде всего, от того, как складывалась и изменялась система междуна­родных отношений. Выходцы из-за границы, желавшие перейти на российскую службу, были иностранцами, наибольший опыт обще­ния с которыми был накоплен именно в дипломатическом ведом­стве; Посольский приказ обладал и широким штатом специалис­тов — переводчиков, которые были необходимы для общения C иноземцами. Что касается татар, то они, в силу своей этнической и религиозной обособленности от основной части населения Мос­ковского государства, также были переданы под управление По­сольского приказа, возможно, в том числе и потому, что это учреж­дение располагало опытом контактов с независимыми татарскими державами. Кроме того, из татар вербовалась и часть штата Посоль­ского приказа, занимавшаяся осуществлением связей с азиатскими странами (татарские переводчики и толмачи, служилые татары По­сольского приказа).

Иностранные торговцы, которые в силу своих занятий должны были подолгу оставаться в пределах Московского государства, часто обращались с челобитными на имя царя, содержащими просьбы предоставить им те или иные льготы. Среди прочих привилегий, которыми московское правительство наделяло иностранных гостей, было изъятие их дел из юрисдикции всех российских властных структур, за исключением Посольского приказа. Так, летом 1613 г. шведскому купцу Ивану Буку была дана жалованная грамота, со­гласно которой он был подсуден только посольским дьякам45. Ана­логичные грамоты были выданы в 1613-1614 гг. голландским тор­говцам46. B мае 1615 г. голландскому купцу Еремею Иванову была дана жалованная грамота, в которой было записано: «А кому будет до него в чем дело, и его по нашему царскому указу судят и во всем ведают в Посольском приказе посольские дьяки»47. По царс­кому указу от 10 августа 1616 г. все иноземцы, обиженные в чем- либо архангельскими воеводами, должны были отдавать свои чело­битные в Посольском приказе48.

Посольский приказ занимался делами не только европейских, но и азиатских купцов. B ноябре 1614 г. московское правительство указало: «которые будет иноземцы ...послы, и посланники, и гон­цы, и купчины, и тезики [торговцы из стран Востока. — Д.Л.] впе­ред учнут приходити в Казань, и об их приезде велено писати... к Москве, а отписки и росписи... велено отдавати в Посольском при­казе, и вперед... о тех иноземцех... в Казанской Дворец и в ыные ни в которые приказы, опричь Посольского приказу, никуды ни о чем писать не велено»49. Позднее, в 1619-1620 гг. посольские дьяки вели переговоры с ногайцами, определяя правила их торговли ло­шадьми на российских базарах50. Ведая делами иностранных куп­цов, посольские дьяки имели широкие возможности для злоупот­ребления своей властью: в 1646 г. русские торговцы жаловались царю Алексею Михайловичу на иностранцев, получивших жало­ванные грамоты «многими посулами» у дьяков Петра Третьякова и Ивана Грамотина51.

B ведении Посольского приказа были также выехавшие «на го­сударево имя» иностранцы. Выходцы из-за рубежа, желавшие по­ступить на российскую службу, должны были, прежде всего, обра­титься в Посольский приказ. Посольские дьяки подробно расспра­шивали иноземцев об их происхождении и биографиях. Так, в 1617 г. «выезжие волошане» подробно рассказали в дипломатичес­ком ведомстве о том, как они оказались в Москве после плена в Польше и пребывания в Швеции52. Приехавший на службу в Мос­ковское государство голштинец Ганс Лакман, оказавшийся сначала в Новгородской чети, бьиі взят оттуда в Посольский приказ и рас­спрошен о его происхождении и жизни53. Выходец из Германии, желавший наняться на российскую службу, в 1618 г. в расспросе сообщил о себе следующие сведения: «сказался родом Цесаревы земли, отец его был у цесаря дворянин, и служил отец его и он, Анца, в Цесареве земли конную службу на 3-х конех, а у свейского служил конную ж службу на 3-х конех, а шло ему от свейского коро­ля на месяц по 15 ефимков, а на лошади давано овес и сено»54. Если иностранец заявлял о своем знатном происхождении, он должен бьиі представить в Посольском приказе доказательства этому. Так, вые­хавший в Москву датский дворянин в 1615 г. подал посольскому дья­ку П.Третьякову письмо, в котором удостоверялось его дворянство55. Прибывший из Грузии Иван Фатьянов в доказательство своего дво­рянского титула призвал в свидетели переводчика Посольского при­каза С.Каменева, который знал его со времени посольства в Грузию 1604-1605 гг.56 После удостоверения личностей иностранцев, они определялись на службу в соответствии с их происхождением и пре­жним служебным положением. Иноземцев награждали «за выход»; помимо прочего, им назначали содержание из средств Посольского приказа. При этом учитывались прецеденты, имевшие место ранее. Например, при приеме на службу английского полковника А.Астона в 1614 г. была сделана обширная выписка о выездах иностранцев в Российское государство, начиная с 1592 г.57

Ведал всеми делами «выезжих иноземцев» в начале XVII в. По­сольский приказ. Именно в это ведомство они подавали челобит­ные о различных своих нуждах. Так, перешедшие в российскую службу англичане били челом о выдаче им поденного корма; в По­сольский же приказ следовало обращаться с просьбами об увеличе­нии кормового содержания58. Кормовые деньги для иностранцев числились как одна из расходных статей бюджета Посольского приказа59. B дипломатическое ведомство иностранцы обращались и по другим вопросам. Так, англичанин Ульян Игнатьев около 1617 г. просил в Посольском приказе выдать ему деньги на строительство дома60. Английский дворянин Артемий Астон, наделенный в Рос­сии земельными владениями, в 1617 г. просил вместо поместья да­вать ему поденный корм61. B Посольский приказ иностранцы пода­вали свои челобитные и в том случае, если желали вернуться на родину62. Последнее, правда, было затруднительно: иностранцев, проживавших в Московском государстве, отпускали за рубеж весь­ма неохотно. Голштинец Г.Лакман не был отпущен из страны даже по просьбе датского короля63. Выезды в Московское государство иноземцев и их служба фиксировались в Посольском приказе в особой документации. Так, на обороте одного из столбцов, сохра­нившихся в РГАДА, имеется помета: «выезжих немец князя Арте- мья Астона»64. Имеется соответствующая запись и в датской книге 1613-1616 гг. B 1614 г. в один день царь давал аудиенцию датскому посланнику и «выезжим» шотландцам, причем в книге была сдела­на запись: «А приезд их [шотландцев], и как оне у государя были, и что им в стола место корму, и то писано в немецком столпу с их приездом вместе»65.

B начале XVlI в. Посольский приказ занимался также вопроса­ми, связанными с проживанием в Московском государстве татар. Компактными зонами расселения татар (помимо казанских, астра­ханских и сибирских земель), были города Касимов на Оке и Ро­манов на Волге. Указанные города находились в ведении Посольс­кого приказа. B архиве дипломатического ведомства хранилась до­кументация, связанная с делами касимовских и романовских татар. Романов был единственным из городов, удаленных от границы, чертеж которого хранился в Посольском приказе66. Сохранилась роспись татар и мурз, проживавших в Романове, присланная в приказ в октябре 1616 г.67 Судебные иски касимовских и романовс­ких татар и мурз (равно как и иски против них) рассматривались также в Посольском приказе: в «Описи 1626 года» упоминаются соответствующие дела68.

Татары, находившиеся в ведении посольских дьяков, как и ино­земцы, получали в приказе кормовые деньги. Так, татарин Степан Кощаков в 1619 г. обратился в Посольский приказ с просьбой вы­давать ему корм, и при этом упомянул о том, что его отец «до Московского разорения» также получал корм в этом ведомстве; в подтверждение справедливости своих слов он сослался на татарских толмачей и переводчиков внешнеполитического ведомства69. Слу­жащие Посольского приказа должны были следить за тем, чтобы подведомственные приказу татары были способны нести службу. Так, около 1618 г. романовский татарин Инка Кулчанов обратился в Посольский приказ с челобитной, прося отставить его от службы по старости, а на его место зачислить его сына Осипа; помимо то­го, он просил передать сыну свое поместье. Вопрос решался в Москве: «А в Посолском приказе Инка Кулчанов и сын ево Осипко осматриваны, и Инка стар, от службы отбыл, а сын ево Осипко в службу поспел, государева служба ему служить мочно»70. B Посоль­ском приказе татары получали вознаграждение (в том случае, если они принимали решение перейти в христианство). Случаи креще­ний татар и выдач им на этом основании вознаграждения в По­сольском приказе тщательно фиксировались в особых столбцах71. Выдача татарам жалованья за крещение не прекращалась даже в самый разгар Смутного времени. Сохранилась память, отправлен­ная из Посольского приказа в марте 1611 г. По этой памяти в По­сольский приказ было велено прислать деньги, «а дати те деньги по боярскому приговору государева царева и великого князя Владис­лава Жигимонтовича всеа Русии жалованья выезжему крымскому татарину Келибеку для крещенья на платье»72.

Наконец, кроме собственно романовских и касимовских татар, Посольский приказ ведал татарских царевичей и мурз, выехавших на службу в Московское государство из-за рубежа: из Крымского хан­ства и Ногайской Орды73. Подконтрольны дипломатическому ведом­ству были также потомки ханских династий Астрахани и Сибири74. B Посольском приказе имелись росписи царевичей и мурз, «которых по государеву указу ведают в Посолском приказе»; в росписях были указаны размеры поместных и денежных окладов татарских мурз, вышедших на российскую службу75. Эти лица, как и касимовские и романовские татары, были подсудны Посольскому приказу. Так, со­хранилось разбиравшееся в Посольском приказе в 1617 г. дело по челобитью вдовы дьяка Дея Витовтова на Алей-мурзу Шейдякова, который свел у нее нескольких крестьян76. «Выезжие» мурзы также получали в Посольском приказе кормовое содержание77; им выпла­чивалось жалованье и за крещение (в Посольском приказе, в частно­сти, хранилась выписка о крещении выехавших из Ногайской Орды князей Урусовых)78. Помимо просьб о жалованье, подведомственные Посольскому приказу татары обращались к дьякам и с другими просьбами: например, один из кабардинцев подал челобитную, прося выкупить из плена его жену79.