2.7 «Геном» Родины: метаморфозы метафоры
По логике вещей, семантическая сущность, означаемая именем «родина», – это конечный результат абстрагирования и гипостазирования (субстантивации) – представления в виде отдельного предмета – свойств разнообразных объектов, рассматриваемых как «своих»: всего родного.
Соответственно, семантика, унаследованная существительным от исходных атрибутов и составляющая «геном» родины, включает референтную часть – сами предметы-носители признаков, и прагматическую часть – отношение человека к этим предметам.Как уже отмечалось (см.: Сандомирская 2001: 16, 23; Левонтина 2005: 240), слова «родина» и «родной» – лингвоспецифичны и не находят однозначно эквивалентных соответствий в других языках, за исключением славянских. За ними же, безусловно, стоят базовые, ключевые идеи и представления русской культуры и русского национального сознания.
Само по себе понятие родины как родной страны представляет собой совокупность метафор, концептуализирующих специфические социальные отношения (см.: Сандомирская 2001; 23). Однако продуктом метафоризации по данным этимологических словарей является уже и производящая основа «родины» – корень «род-», восходящий к праславянскому *ordъ и общий с русским «рост-, раст-», греческим ????? «прямо стоящий, вставший, поднявшийся» и латинским arbor «дерево» (см.: Фасмер 2003, т. 3: 491; Черных 1999, т. 2: 118; Шанский 2000: 274). Можно предполагать, что здесь идея саморазвития, роста, отдельного бытия, свойственная растительному миру, переосмысливается в идею порождения – производства другого, отличного от себя существа.
Концепт родины как среды обитания (материальной и духовной) сообщества «своих» формируется предельным расширением двух базовых и пересекающихся метафор: метафоры дома («своего пространства») и метафоры семьи («своей крови») – родной дом/очаг, деревня/город, край/сторона, страна, с одной стороны, и родные по крови/родные по свойству (по брачным союзам)/родные «духовные» (крестные, кумовья) («по восприятию от купели» – Даль 1998, т.
4: 11)/земляки/соотечественники («свой народ») – с другой. Для отдельного человека семья представляет собой среду обитания – понятия дома и семьи пересекаются и взаимозаменяются: семья на украинском языке – «роди?на», по-русски «дом» – это «семья, люди живущие вместе, одним хозяйством» (СРЯ 1981, т. 1: 425), династия, царствующий род – это тоже «дом».В ходе метафоризации среды обитания отношения родства заменяются отношениями духовной (культурной) близости, на место генетической общности, свойственной кровным родственникам, приходит общность «культурных генов», несущих «своего рода ДНК социальной жизни» (Степин 2006: 18), свойственная членам «красивого и любимого сообщества» (Сандомирская 2001: 7).
Наблюдения над словарным представлением статьи «родной» в русской лексикографии подтверждают принципиальную очередность расширения метафоры «родной крови»: 1) «Находящийся в кровном родстве» (ССРЛЯ 1961, т. 12: 1385; Ожегов 1953: 628; СРЯ 1982, т. 3: 724; Ушаков 2000, т. 2: 1372; Ефремова 2001, т. 2: 513); 2) «Находящийся в какой-либо степени родства» (ССРЛЯ 1961, т. 12: 1385); «Являющийся родственником» (СРЯ 1982, т. 3: 724); «Вообще находящийся в той или иной степени родства» (Ушаков 2000, т. 2: 1372; Ожегов 1953: 628); 3) «Близкий, родственный по духу, привычкам, убеждениям и т. п.» (ССРЛЯ 1961, т. 12: 1385); «Свой, близкий по духу и привычкам» (Ушаков 2000, т. 2: 1372; Ефремова 2001, т. 2: 513). Появление у прилагательного «родной» значения «близкий по рождению, связанный с местом рождения» (ССРЛЯ 1961, т. 12: 1385); «такой, где родился» (СРЯ 1982, т. 3: 724; Ушаков 2000, т. 2: 1372), «близкий по месту рождения» (Ефремова 2001, т. 2: 513); «природный, прирожденный» (Даль 1998, т. 4: 11) – это, скорее всего, уже результат метонимического переноса имени родственных отношений на среду и условия их осуществления.
И, наконец, метафоры родной крови и родного дома сливаются еще в одной корневой для русского патриотического сознания метафоре: метафоре родной земли, которой приписываются не только свойства животворящего лона, но и черты женщины, дающей человеку жизнь, – матери.
Семья и дом как прототипическая среда обитания людей, связанных отношениями родства, обеспечивают условия для создания «особых отношений человеческой близости» (Урысон 2004: 987), которые столь важны для традиционной русской культуры и заложены в основу слова «родной» в функции обращения, где оно означает «я к тебе отношусь так, будто ты мой кровный родственник» (Левонтина 2005: 240). Подобное обращение отличается особой теплотой и интимностью и фиксируется всеми лексикографическими источниками: «при ласковом обращении к кому-либо» (ССРЛЯ 1961, т. 12: 1385); «дорогой, близкий сердцу» (СРЯ 1982, т. 3: 724); «дорогой, милый» (Ушаков 2000, т. 2: 1372).
В идеале, отношения родства – это отношения любви: как «по вертикали» – любви кровной, «подобного к подобному», восходяще-нисходящей, родителей к детям и детей к родителям, так и «по горизонтали» – любви в брачном союзе, «сводной», где на генетическом уровне человек ищет уже не подобия, а, скорее, дополнения – того, чего ему не хватает, и в которой двое становятся «одна плоть» (Еф. 5: 28). В родственных отношениях пересекаются два базовых «любовных желания»: обладания-близости и желания блага близкому («своему»), занимающему центральное место в системе ценностей человека (см.: Воркачев 2007: 41).
Существительному «родина» от прилагательного «родной/родимый», прежде всего, перешла в наследство разномерность семантического состава: присутствие двух качественно различных частей: дейктической, предметной и прагматической, оценочной (см.: Воркачев 2007б: 33). Если предметная часть семантики прилагательного «родной» отправляет к месту и условиям рождения человека и его становления как личности (месту создания и условиям целостности артефактов), то прагматическая часть отражает эмоционально-оценочное отношение говорящего либо протагониста высказывания к предмету речи, причем каждая из этих частей реализуется отдельно лишь в специфических контекстах и специфических условиях употребления этого прилагательного[1].
Так, практически однозначным контекстом идентификации прагматически-оценочного значения прилагательного «родной/родимый» представляется позиция обращения, в которой оно, как отмечалось, отличается особой эмоциональной окраской и лишено предметной информативности. Действительно, в обращении к родственникам по крови и не по крови информация о родственной близости оказывается совершенно излишней и «родной/родимый» («роднуля, родимушка, роднуша») передает исключительно эмоциональное отношение говорящего к близкому человеку: «Ничего, родная! Успокойся. / Это только тягостная бредь» (Есенин); «Не брани меня, родная, / Что я так люблю его» (Разоренов); «Спой мне, родимая, песню, / Песню про счастье любви!» (Величко); «Не шей ты мне, матушка, / Красный сарафан, / Не входи, родимушка, / Попусту в изъян!» (Цыганов); «Спасибо, родные мои, мама и папа, что я живу» (Крупин). Обращение «родной/родимый» к человеку неродному также свидетельствует об исключительно прагматическом использовании этой лексемы: «Мы сами, родимый, закрыли / Орлиные очи твои» (Мачтет); «На обороте фотографии Павлы Леонтьевны Вульф – рукой Раневской: “Родная моя, родная, ты же вся моя жизнь”» (Щеглов); «Снова ваш я, дорогие, / Магаданские, родные, / Незабвенные бичи!» (Высоцкий); «Князь ей в ноги, умоляя: “Государыня-родная!”» (Пушкин); «Ты мне что-нибудь, родная, / На прощанье пожелай» (Исаковский).
Свою исключительно прагматическую направленность «родной/родимый» сохраняет и при обращении даже к предметам неживой природы, которые, естественно, здесь персонифицируются: «Где ты платочек, / Милый, желанный, родной?» (Максимов); «Эх, кормилица родная, / Волга-матушка река!» (Садовников); «Расступись, земля сырая, / Дай мне, молодцу, покой, / Приюти меня, родная, / В тесной келье гробовой» (Стромилов); «Свечечка, родная, не зажигайся подольше, не сгорай дотла, пусть дни погожие и ясные дольше постоят, порадуют людей, их, кроме природы, уже некому и нечем радовать» (Астафьев); «Увижу ль вас, поля родные?» (Баратынский); «До свиданья, цех кузнечный, аж до гвоздика родной» (Высоцкий); «В моей судьбе ты стала главной, родная улица моя» (Фатьянов); «Со мной вы расстались, деревья родные!» (Бенедиктов).
И, конечно, целая гамма патриотических эмоций передается прилагательным «родной/родимый» при обращении к родной стране: « А я остаюся с тобою, / Родная навеки страна!» (Исаковский); «Прими ж привет, страна родная, / Моя прекрасная, святая» (Языков); «Русь – отчизна дорогая! / Никому не уступлю: / Я люблю тебя, родная, / Крепко, пламенно люблю» (Бенедиктов).
Исключительно дейктическое, предметное значение прилагательного «родной/родимый» (очевидно, относительно недавнего происхождения и не зафиксированного еще словарями) реализуется в смысловом контексте, задаваемом ситуацией «изначальной целостности» – природной либо артефактной специфической принадлежности части целому.
В случае живого существа, в частности, человека, это «природная» принадлежность частей тела и органов единому организму: рук, ног, волос и их цвета, глаз, зубов, вероятно, сердца, печени, почек и пр., которые можно утратить и заменить на суррогатные, «неродные»: «И в добавок подстригла волосы достаточно коротко (до этого были длинные, первое время нравилось, окружающие в шоке были). Но потом надоело, корни отрастают светлые – вообще смех. И вернуть свой родной цвет сложно оказалось: столько оттенков было, прежде чем нормальный нашла!» (Форум на eva.ru, 2005); «Сегодня стоматологи широко используют имплантацию – это, конечно, не совсем “родные” зубы, но эффект тот же» (АиФ, 2001.01.03); «Это красиво, но для меня, например, дорого, да и если вы нарощенные захотите убрать, то какое-то время родные ногти будут смотреться некрасиво, их же спиливают перед наращиванием» (Форум на eva.ru, 2005).
В случае артефактов это, как сейчас говорят, «оригинальная» (от изготовителя) принадлежность частей и деталей, которые можно заменить на «неродные», единому агрегату: «Родная ручка у “кейса” давно отвалилась, и Иван Федорович заменил ее на обычную железную скобу» (Житков); «Масло движок не ест, краска – родная» (За рулем, 2004); «Если какие-то запчасти и расходные материалы можно подобрать и неоригинальные, то элементы задней подвески в ассортименте присутствуют, как правило, только “родные”» (Автопилот, 2002.12.15); «”Автопилот” рекомендует устанавливать только “родные” расходные запчасти, которые выпускает AC Delco» (Автопилот, 2002.03.15); «Дело в том, что родные “мозги” джипа тут же распознали бы ключ с “чужим” микрочипом, с которым вышел на дело Гурам, и заблокировали бы двигатель» (Автопилот, 2002.11.15).
В сравнительных оборотах с прилагательным «родной» ситуация «изначальной принадлежности» метафорически приписывается отношениям двух объектов, из которых один как бы появился на свет вместе и одновременно с другим: «Пальто сидело как родное, как давняя, на тебя только сшитая, на твоих плечах обношенная, согретая твоим теплом вещь» (Рубина); «Об одежде заботился мало и ничего модного не выпрашивал, любая рваная майка сидела на нем как родная, зимой бегал в коротком и тонком китайском пуховике, в котором свистел ветер» (Распутин); «И если он не был у Кулибина, то кто смастерил ему такие точные ключики, идеально, как родные вскрывающие генеральский сейф?» (Синицына); «Михаил, имевший за плечами два высших образования, химика и биолога, экспериментировал с красками, и в результате его усилий фальшивый доллар не оставлял следов на влажных руках и вообще выглядел словно родной» (Донцова).
Во всех прочих контекстах употребления прилагательного «родной» соотношение или даже вообще присутствие в его семантике предметной и прагматической частей остается неопределенным и обусловленным различного рода дополнительными импликативными или инферентными смыслами.
«Круг родного», образуемый именами объектов, которые могут определяться прилагательным «родной», в принципе, совпадает с предметными признаками нации в том виде, в котором они присутствуют в большинстве определений этой категории: язык, территория, экономика, психология и культура.
В этом круге выделяются три основных сектора: 1) область расширения метафоры дома, включающая объекты материальной и символической среды обитания (язык, территория, быт, психология и культура); 2) область расширения метафоры семьи (родственники, земляки, соотечественники) – «историческая общность»; 3) «гибридная» область – социофакты (общественные и государственные институты и организации).
Знакомое, привычное, родное… Родина начинается с родного дома – места, где мы чувствуем себя уютно и, как сейчас говорится, комфортно, где все нам знакомо и привычно, а привычка совершенно естественным образом порождает привязанность – «самый демократический вид любви», самый неприхотливый и неразумный, единственным условием которой является принадлежность её предмета к числу «своих» и давно знакомых (см.: Льюис 1989: 118). Как говорит африканская пословица, «знакомый черт лучше незнакомого ангела», – привычка и нежелание менять сложившиеся динамические стереотипы позволяет нам включать в число «родных» даже заведомо неприемлемые вещи.
«Родительский дом – начало начал» (Рябинин) – родной дом во всех его видах стоит в центре личной («своей») материальной среды обитания каждого и в начале жизни человека занимает центр вселенной: «Я покинул родимый дом, / Голубую оставил Русь» (Есенин); «Вставай, любезный-суженый, / Уважь свой родный дом» (Галич); «Повесим праздные кольчуги / Под сенью хижины родной» (Пушкин); «Враги сожгли родную хату, / Сгубили всю его семью» (Исаковский); «Как-никак, он навсегда оставил родные шатры ради замирения с племенем старинных врагов» (Семенова); «Однако были дни давным-давно, / Когда и он на берегу Гвинеи / Имел родной шалаш, жену, пшено / И ожерелье красное на шее» (Лермонтов); «Безопасное, полное доброго тепла, родное гнездо» (Семенова); «По арбитровкам, врачей путевкам, / Родной я лагерь покидал» (Высоцкий).
Родными остаются и части дома, обычно символизирующие родное жилище в целом: «На веселье иль кручину, / К ближним ли под кров родной / Или в грустную чужбину / Он спешит, голубчик мой?» (Вяземский); «Показалась ты той березкой, / Что стоит под родимым окном» (Есенин); «Дима губами тронул его губы, которые раскрылись, словно жаждущая блудного сына родная дверь» (Радов); «Оставалась только родная кухня, но и там свобода слова нередко давала сбои, поскольку говорили вслух и не в одиночку» (Яковлев); «С родного очага судьбиной / Давно отрезанный ломоть, / Закабален я был чужбиной / И осужден в ней дни молоть» (Вяземский); «Два чувства дивно близки нам – / В них обретает сердце пищу – / Любовь к родному пепелищу, / любовь к отеческим гробам» (Пушкин); «А когда, спеша и прихрамывая, вошел на родное подворье – побледнел, упал на колени, широко перекрестился и, поклонившись на восток, долго не поднимал от горячей выжженной земли свою седую голову» (Шолохов); «Не выдаст вас стена родная, / не оттолкнет она своих» (Тютчев).
Родными предстают и предметы, природные и рукотворные, наполняющие родной дом и его окрестности: «Мой призрак в их счастливом сне / Слетит к родному изголовью» (Кюхельбекер); «Сахарница, молочник, чашки розовые – все было родное» (Улицкая); «Где ж самовар родной, семейный наш очаг, / Семейный наш алтарь, ковчег домашних благ?» (Вяземский); «Песочком посыпали дорожки, вырыли яму и поставили чудеснейший родной дощатый гальюн, тоже весьма капитальный» (Солдат удачи, 2004); «Он улыбался уже блаженно – показалась родная изгородь» (Валерий Попов).
Дальше по мере расширения «круга родного» идут улица, район, город/поселок, деревня/станица/село/хутор вплоть до первого «маячка»: края/стороны – малой родины: «Родная Болотная улица извивалась среди чахлых кустов» (Валерий Попов); «Снова я вижу родную околицу» (Есенин); «Не возвращаться в родной город Ленка поклялась покрепче, чем Герцен с Огаревым – бороться за свободу» (Берсенева); «Было время, когда мы отступали, отдавая врагу родные города и села» (Ермоленко); «Полетел я в обратный путь / от села родного» (Дуров); «Я тридцать лет вынашивал / Любовь к родному краю» (Пастернак); «Люди могли без конца живописать о своих родовых корнях, о своих сородичах, о своей родной сторонке» (Жизнь национальностей, 2004); «А я остаюся с тобою, / Родная моя сторона!» (Исаковский).
Второй и предельный «маячок», обозначающий границы «своего пространства» – это родная страна: «Жила бы страна родная, – / И нету других забот» (Ошанин); «И пусть любовь к родной Отчизне / Отрадно теплится в груди» (Жизнь национальностей, 2003); «Вот уж вернемся в родное отечество и прямо-таки побежим к барьеру, если вы того желаете» (Борис Васильев); «Гой ты, Русь моя родная» (Есенин).
Родными являются природа и все прочие составляющие «своего пространства» – родной земли: «И припомнил я ночи иные / И родные поля, и леса» (Макаров); «Еду грязной дорогой с вокзала / Вдалеке от родимых полян» (Есенин); «Не для меня луна, блеща, / Родную рощу осребряет» (Гадалин); «В далекий край товарищ улетает, / Родные ветры вслед за ним летят» (Долматовский); «И ту он вспоминал родной дубравы тень» (Вяземский); «Неспроста, неспроста, от родных тополей / Нас суровые манят места» (Высоцкий); «Вот милое небо родное» (Языков); «Как он любил родные ели / Своей Савойи дорогой!» (Тютчев); «И врага ненавистного / Крепче бьет паренек / За Советскую родину, / За родной огонек» (Исаковский); «Каховка, Каховка – родная винтовка…» (Светлов); «Кто бы не хотел, чтобы наш родной рубль стал конвертируемым» (Встреча, 2003.05.28); «Нужен мне его “Пэл мэл”, если у меня наша родная “Прима”» (Шкловский); «Нейтронная американская бомба – штука очень плохая, а атомная бомба – хорошая, потому что она родная, советская» (Известия, 2001.08.06); «Водка, наша родная “Столичная”, была вообще изъята из обращения» (Карапетян); «Узнав такую машину на дороге уже издалека, Володька тотчас приветливо махал рукой: наша, родная!» (Маканин); «Иное дело – родное, отечественное порно, которым в последнее время активно увлеклись наши собственные специалисты» (Столица, 1997.08.12); «Даже родные золотые монеты, которые сейчас можно купить в Сбербанке исключительно по блату, переходят в разряд обычного товара» (Совершенно секретно, 2003.04.03); «У него должны быть наши родные российские документы: нормальный паспорт, нормальная трудовая книжка, и более ничего» (Эхо Москвы).
Наиболее значимым компонентом символической среды обитания человека, безусловно, является родной язык во всех его проявлениях: «Не обольщусь и языком / родным, его призывом млечным» (Цветаева); «Родной язык им непонятен, / Им безответна и смешна / Своя земля» (Языков); «Теперь тебе не до стихов, / О слово русское, родное!» (Тютчев); «УКВ-диапазон бил по ушам родной речью, обильно сдобренной ненормативной лексикой» (Солдат удачи, 2003); «Камни не скрытничали, они говорили, но язык их был то внятен, как родная речь, то темен, как ночное бормотание природы» (Нагибин); «Душа народа звучит тогда, когда звучит его родное слово» (Жизнь национальностей, 2001); «Как в анекдоте про пограничника, который сравнивал на вкус до боли родное слово “ж”» (Щербакова); «Когда весь народ по красоте своей станет неотличим от вас – вернется каждому изначальное, родное имя» (Митьки); «Уже на второй день синьор Кализе, метрдотель ресторана San Marco, стал выговаривать наши русские имена как родные» (Домовой, 2002.08.04).
Родную символическую среду обитания человека образует и культура во всех её видах, в том числе и религия: « Ваших звучных песнопений / Слышен мне напев родной» (Вяземский); «И сердце так легко, так ровно бьется: / Родная песня льется надо мной» (Мей); «По достоинству эти труды смогут оценить наши потомки, для которых, надеюсь, понятия чести и достоинства русского человека, величия родной культуры по-прежнему будут превыше всего» (Строев); «Наши женщины стремятся создавать работы, напоминающие русскую вышивку, наш родной лубок, жостовские подносы, невольно следуя стилю, который отражает русский характер, его теплоту и сердечность» (Банакина); «Родная история, литература превратились в бросовые, третьестепенные предметы, доказавшие свою несостоятельность в подготовке гражданина глобального общества» (Распутин); «Над шпилями башен, над луковицами позолоченных храмов, над звездами и крестами, над огромным русским городом, и в душе Ивана, как и в моей, верил я, звучала, звучала бессмертная, родная сердцу мелодия Мусоргского» (Астафьев); «Им по душе родная эмблема: “Калашников” в сжатых пальцах» (Солдат удачи, 2004); «А Стасов говорил про живое, родное наше искусство» (Репин); «Посещая сельские приходы, он умел найти простые и проникновенные слова о родной вере» (Журнал Московской патриархии, 2003).
Совершенно естественно, родными выступают «свои» обычаи: «В чужбине свято наблюдаю / Родной обычай старины: / На волю птичку выпускаю / При светлом празднике весны» (Пушкин); «Нас, преданных чужбине, / Красноречиво учит он / Не рабствовать её презрительной гордыне, / Хранить в душе родной закон» (Языков); «Попутал грех меня оставить сень родную, / Родных привычек нить прервать» (Вяземский).
Родными несмотря ни на что остаются национальный менталитет и национальная психология: «Родная агрессивность в средствах массовой информации возобладала над не успевшей прижиться политкорректностью» (Чупринин); «Ссученность его была наша, родная и в застолье необходима так же, как острая приправа в брюхе азиата» (Скрипкин); «И Православие, которое было рассеяно по лицу земли в предельном убожестве, в голоде, в холоде, в нищете, без храмов, без икон, без чего бы то ни было, что составляет привычное нам, родное русское благочестие» (Антоний, митрополит Сурожский); «Мы выбрали “родное” рабство, рассчитывая на то, что у коммунистов оттает сердце» (Бурков); «Родное, милое, утешное “если бы да кабы”» (Архипов); «Но это же сложно, это же родные недостатки, любимые» (Клейн); «Люблю хандру, люблю Москву я, / Хотел бы снова целый день / Лежать с сигарою, тоскуя, / Браня родную нашу лень» (Григорьев).
Родными оказываются отечественный быт со всем его «неуютом» и экономическая деятельность со всей её бесхозяйственностью: «Шикарные отели, потрясающие темпы строительства жилья, копеечный спирт, красавицы-полисменки, кактусы, индейцы, швейцар – все это очень хорошо, но березки и песочек на берегах Москвы-реки, Оки и Волги, вобла, немножечко пивка да водочки, рыбалка и уха, родная, почти талантливая русская бесхозяйственность, проселочные дороги, ядреные наши бабы-красавицы – куда лучше!» (Весник); «Немцы заменят родное безвластие властью чужеземной» (Пришвин); «Вам бы хотелось, чтоб с дикой хулою / Встал он на быт на родной, на семью» (Григорьев); «О, только б хвалы не восстраждать, / вернуться в родной неуют» (Ахмадулина); «Гарниром к индюшатине была наша родная пшенная каша, и это как бы возвращало нас к действительности» (Алешин); «А бизнесмены, на которых и рассчитан проект, будут время от времени заглядывать в “Сити молл”, покупать там дорогие вещи, складывать их в багажники и увозить в свои подмосковные коттеджи, цепляя днищами лимузинов родные подмосковные колдобины» (Известия, 2002.04.18); «Будьте уверены, дорогие сограждане, я не дам в обиду родные лужи, я стану на защиту отечественной помойки» (Домовой, 2002.04.04).
Родными оказываются и различные переживания и проявления эмоциональной жизни: «Вот отчего театра зала, / От верху до низу, одним / Душевным, искренним, родным / Восторгом вся затрепетала» (Григорьев); «Ласкаю я мечту родную / Везде одну» (Лермонтов); «Не любо вам святое дело / И слава нашей старины; / В вас не живет, в вас помертвело / Родное чувство» (Языков); «Даже если тот или иной рассказ, очерк повествуют о чем-то другом, родные капустиноярские ощущения, зарисовки, памятные моменты живо вплетаются в написанное» (Куцаев).
Второй по величине сектор «круга родного» образуется расширением человеческой микросреды обитания: семьи и родственных отношений, куда, прежде всего, входят кровные родственники – родители, дети, братья и сестры.
Указания на отношения кровного родства уже содержатся в семантике имен «отец», «мать», «сын», «дочь» и пр., поэтому в сочетании с ними прилагательное «родной» в дейктической функции (в прямом значении и в свободных словосочетаниях) появляется лишь в контексте противопоставления – «родной отец» – «не отчим», «родная мать» – «не мачеха», «родной ребенок» – «не чужой»: «Она губы поджала и промолчала, а потом была фраза мужу о том, что эта девочка ей не родная, раз её не доча родила, а чужая девушка (я, то есть)» (Форум на eva.ru, 2005); «В законодательстве родные и сводные братья и сестры называются соответственно полнородными и неполнородными (Встреча, 2003.05.14).
В остальных же случаях они функционируют, скорее, как эпитет и в их семантике эмфатизируется родственная близость: «Спасибо, родные мои, мама и папа, что я живу» (Крупин); «Как родная мать меня / Провожала, / Как тут вся моя родня / Набежала» (Демьян Бедный); «Каждый из нас когда-то нес свои радости и скорби к родной матери» (Журнал Московской патриархии, 2004); «Какой козел родной папа детей, ведь надо было сплавить их куда угодно, чтобы жена поспать могла!» (Форум на eva.ru, 2005); «Когда отец первый раз открыл глаза – сквозь веки он уже давно чувствовал свет, совсем по-детски морщился, если тот был чересчур ярким, – он не сразу разглядел, что я, его родная дочь, сижу рядом» (Шаров); «Я испытал приступ ревности и тревоги за родное чадо» (Столица, 1997.08.12); «Ему так легко было в эти минуты – в родном доме, с родной сестрой, – что ерундой казались ее детские страхи» (Берсенева).
Довольно часто здесь «педалируются» вытекающие из родственной близости моральные императивы, которые как раз нарушаются: «Тверские милиционеры рассказали, что на трассу ее вывела родная мать, тоже проститутка, заразившая сифилисом клиента и отбывающая за это срок в колонии» (АиФ, 2001.03.07); «Будучи двенадцатилетним легкоранимым ребенком, он узнал, что родная мать бросила его» (Столица, 1997.07.29); «Обворовала, мать родная, называется!» (Валеева); «Каково ему будет, когда он узнает, что родной отец не захотел о нем позаботиться!» (Тронина); «Родная дочь вышвырнула свою пожилую мать из квартиры прямо на улицу» (Встреча, 2003.04.09); «Родная дочь изувечила отца утюгом» (Московский комсомолец, 2004.12.23); «Не хуже других, неровня, например, этой шкуре-девке, которая дитя родное на лютую смерть бросила» (Тендряков); «Значит, пусть ваша родная внучка черт-те с кем и черт-те где шляется, да?» (Тронина).
Подобным же образом, в принципе, «родной» функционирует в сочетании с именами «свойских» родственников – мужа и жены: «Здесь же – родная жена (пусть бывшая), юные годы, общие воспоминания» (Карапетян); «С родной женой стареющий мужчина спокоен» (Сельская новь, 2003); «Родная жена заболела, а он на лекарства, на доктора жалел тратить» (Алешин).
Родные люди в русской лингвокультуре – это совсем необязательно родственники, кровные или сводные, о которых нужно заботиться («Ну как не порадеть родному человечку» – Грибоедов), по отношению к которым существуют определенные «протокольные» обязанности: «Родные люди вот какие: / Мы их обязаны ласкать, / Любить, душевно уважать / И, по обычаю народа, / О рожестве их навещать, / Или по почте поздравлять...» (Пушкин). Родные люди – это, прежде всего, люди, близкие нам по духу («родные души»), которых мы понимаем и которые понимают нас, к которым мы испытываем приязнь и любовь, близость к которым делает нас счастливыми («Счастье – это когда близкие и родные тебе люди рядом» – Дело, 2002.04.26), с которыми мы, в принципе, можем быть даже лично не знакомы (см.: Левонтина 2005: 242): «Пропадай же, жизнь-тоска, / Без родной зазнобушки! (Ростопчина); «А это гораздо важнее было, чем просто секс, было чувство, что рядом родной человек, который тебя так понимает» (Форум на eva.ru, 2005); «Другие взрослые, чужие по крови, но такие родные по душе, теперь отвечают за их судьбу» (Сургутская трибуна, 2000.02.26); «Он верил, что душа родная / Соединиться с ним должна, / Что, безотрадно изнывая, / Его вседневно ждет она» (Пушкин); «Любовь, любовь – гласит преданье – / Союз души с душой родной – / Их съединенье, сочетанье, И роковое их слиянье» (Тютчев); «Его народ – это не трибуны и президиумы, это родные, запутавшиеся, часто ошибающиеся, часто чем-то покалеченные живые, “астафьевские”, люди, окружавшие его всю жизнь» (Бондаренко); «Там свои отдыхают, родные трудящиеся» (Борис Васильев); «Для ребят благодушный сладкоежка Винни-Пух – существо родное, воспринимаемое как сверстник» (Химия и жизнь, 1985).
Более того, родными могут быть любые более или менее высокоорганизованные живые существа, к которым мы привязаны, или даже абстракции: «Но он сначала прошел в господскую конюшню и разыскал свою кобылу: это было единственное родное живое существо, которое напоминало ему и Служнюю слободу, и свой домишко, и всю дьячковскую худобу» (Мамин-Сибиряк); «Одно родное существо есть, впрочем, у нас всех: это – родина» (Франк).
Родным может быть вся совокупность людей, имеющих предположительно одного предка, говорящих на одном языке, у которых общие обычаи, традиции, психологические стереотипы – народ: «Пришли на родину они, / Они – средь своего народа! / Чем встретит их родной народ?» (Блок); «Многие сейчас ушли в могилу, многие клонятся к земле, как побитый стебель; другие еще в цвете сил – не те, кто когда-то уехал, а их сыновья и дочери, внуки, которые помнят, что они русские, которые помнят и любят свой родной народ и свою родную землю, и свое родное, животворное Православие» (Антоний, митрополит Сурожский).
«Родной», однако, в сочетании с именами социальной или профессиональной принадлежности («солдаты», «судьи», «бандиты», «инженеры», «бедняки», «олигархи» и пр.) обозначает отнюдь не духовную близость и симпатию, а всего лишь указывает на определенную степень знакомства говорящего с предметом речи и «отечественный розлив» последнего: «После того как нас “наказали” с “Кармен”, родные судьи стали так бояться промахнуться, что пошла обратная реакция: нам начали так завышать оценки, что сбили ориентиры» (Бестемьянова); «А наши родные налоговики обдирают дальнобойщиков, рискнувших приобрести новенькую сцепку с эмблемой “Volvo”, чтобы занять место на европейском рынке перевозок» (Совершенно секретно, 2003.04.03); «Ну хорошо, все мы знаем, каким путем наши родные олигархи получили свои миллиарды» (Лебедь, 2003.12.07); «Было бы совершенно по-питерски, если бы финансами занимались родные “тамбовцы”» (Вслух о, 2003).
«Родной» в сочетании с именами близких родственников в позиции предикатива при характеристике лиц и предметов, заведомо родственниками не являющимися («Х – отец родной/мать родная»; «Х – родное дитя Y-ка»; «Х – родной брат/сестра Y-ка»), естественно, передает переносное значение, производное от прагматической либо предметной части его семантики – «отец родной» – уважение и патернализм, «родная мать» – заботу и ласку, «родное дитя» – авторство; «родной брат/родная сестра» – высокую степень сходства, tout crache, как говорят французы: «Многоуважаемая Прасковья Григорьевна, вы для меня мать родная, хотя и не по возрасту, не по содержанию души» (Поляновский); «Получается: кому – радиация, а кому – мать родная» (Криминальная хроника, 2003.07.24); «Там наши губернаторы и мэры считают / что они отцы родные / сидят на своей должности 10-20-30 лет / это известная история / да / попробуйте кого-то переизбрать» (Эхо Москвы); «Но монолог из телевизора в авторских программах создает ситуацию, когда мы, зрители, не можем возразить Сванидзе или Познеру, Радзиховскому или Шустеру, мы принуждены слушать их, как будто они нам отцы родные или учителя, начальники или хозяева» (Миронова); «Другое дело, что наш крупный капитал – родное дитя отечественной и международной коррупции» (Новая газета, 2003.01.02); «Хотя репетируется (читай: корежится, ломается вдоль и поперек) его родное детище, Трифонов сидит возле Любимова тихо-спокойно» (Смехов); «Подскочила шхуна, родная сестра предыдущей: они, похоже, вились поблизости, как коршуны в ожидании добычи» (Сенкевич); «В хаосе рождается спекуляция – родная сестра коррупции» (Ключников); «Выяснилось, что это местные нацисты, родные братья наших баркашовцев, которые, хотя и не так явно и безнаказанно, начали поднимать голову в Германии» (Городницкий).
И, наконец, родными могут быть отдельные части и неотделимые атрибуты родных людей – лицо, тело, сердце, глаза, руки, плечи, волосы, голос, походка, имя и пр., которые здесь в каком-то смысле замещают целое (pars pro toto): «Но глядя на эти фотографии, видишь родные русские лица» (Лебедь, 2003.09.21); «Голев смотрел на миллион раз виданное, любимое, родное лицо, застывшее в холодном высокомерии смерти, смотрел, смотрел» (Матвеева); «На глазах Льнова родные дедушкины черты исказились, стремительно высыхая» (Елизаров); «И, чтобы вконец не расстроиться, пододвигает другой портрет – преданные и ласковые, такие родные глаза» (Орлова); «А в телефонном эфире иерусалимской ночи вибририруют родные голоса с чуть заметным английским акцентом» (Лебедь, 2003.05.19); «Сережка переступил порог и, чувствуя в темноте знакомый теплый запах заспанного тела матери, обнял это ее большое родное тело и прижался головой к плечу ее» (Фадеев); «Родное же сердце, близкий человек» (Хаецкая); «Это была родная, такая забытая, огромная ручища с сильными пальцами» (Устинова); «Я уткнулась в родное, пахнущее табаком плечо и пробормотала, что нет, ничего страшного» (Ткачева); «Любимого Сталина имя родное / Любви, вдохновенья и счастья исток» (Чегодаева).
Третий и последний сектор «круга родного» составляют социофакты – преимущественно «юридические лица», выступающие как некая коллективная личность: организации, предприятия, учреждения, институты власти, обладающие своей географией – все они где-то расположены – и осуществляющие свои действия через посредство конкретных людей. Все эти «коллективные личности» для нас «свои», мы с ними прекрасно знакомы, к ним привыкли и даже привязались – все это определяет наше в целом положительное к ним отношение.
Это образовательные учреждения, где мы учимся или учились (школы, колледжи, техникумы, училища, институты, университеты и пр.): «В прошлом году направила его родная школа на районную олимпиаду по английскому языку» (Столица, 1997.07.01); «Мы бы и на руках принесли Бориса Викторовича в родное училище, но ему и этого нельзя было» (Конецкий); «Но почему ты-то решил, что можешь между делом безнаказанно за моей спиной мой родной институт прихватизировать» (Данилюк); «Но вот уже 11 лет я возглавляю родной мне университет, с которым где бы мне ни приходилось работать, я никогда не терял живой связи» (Газовая промышленность, 2004); «Там, кстати, сейчас и находится наш родной с Германом химический факультет» (Морозов).
Это места, где мы работаем или работали, служим или служили (школы-библиотеки, больницы-поликлиники, шахты-стройки, не так давно заводы-фабрики и колхозы, а ныне фирмы-компании и корпорации; полки, части, дивизии, подразделения; ведомства, конторы, учреждения и пр.): «В военкомате мне сказали: Старина, / Тебе броню дает родной завод “Компрессор”» (Высоцкий); «“Мне родной завод выделит”, – проникновенно уверял он даже после того, как родной завод окончательно прекратил свое существование» (Данилюк); «Поздравляем Игоря Ивановича Волкова с очередной профессиональной наградой и 30-летием его родной шахты “Распадская”» (Горная промышленность, 2003); «При этом мастерам часто удавалось неплохо подзаработать: на “родной” стройке всегда можно было бесплатно достать все необходимое» (Бизнес-журнал, 2004); «Играл там фронтовика, вернувшегося в родной колхоз, где у него возник с женой-звеньевой конфликт» (Давыдов); «И получила ли г-жа Ланкина эти деньги от родной компании?» (Богатей, 2003.05.22); «Прям родной больницей потянуло: Я ж говорю – ну как на работе» (Форум на eva.ru, 2005); «Нищенская зарплата, ободранные стены родной поликлиники № 64, однокомнатная квартирка на улице Фучика» (Криминальная хроника, 2003.07.08); «Ее спасла родная газета, выступившая с заявлением о ее аресте: “Мы протестуем!”» (Известия, 2003.02.19); «Нынешним летом его звали обратно, в родное “Торпедо”» (Известия, 2002.09.26); «По истечении нескольких лет я узнал, что трое из моих великовозрастных студентов первыми в стране приватизировали родное предприятие и ныне являются счастливыми обладателями модных толстовок от Nikole Farhi и шестисотых Мерседесов» (Столица, 1997.02.17); «Нет, не смерть: на дуло пулемета / Распростертым телом ты упал, / Но зато, твоя родная рота / Разгромила вражеский завал» (Дурнов); «Хаджи сжился, прикипел сердцем к этой ставшей родной для него дивизии» (Солдат удачи, 2003).
Это институты государственной власти, некогда партия и поныне государство-правительство, «силовые структуры»: «Я говорю про все про это без притворства, / Шутить мне некогда, расстрел мне на носу, / Но пользу нашему родному государству / Наверняка я этим принесу» (Высоцкий); «Я так воспитана: как можно поднять руку на родное государство?» (Известия, 2002.12.22); «Советский народ радуется: будет выбирать родное правительство» (Можаев); «Ею гордились, о ней слагали стихи и песни: “Тебе, любимая, родная Армия, шлет наша Родина песню, привет!”» (Пермский строитель, 2003.02.28).
Когда же наши ожидания, возлагаемые на «родные социофакты», не оправдываются и последние по отношению к нам ведут себя совсем не по родному, игнорируя свои моральные и не только моральные обязательства, мы переполняемся иронией и даже сарказмом, тем более что скептическое отношение к властям предержащим представляет собой «старую и добрую русскую традицию»: «А если они сопряжены с рабским трудом на толстого дядю, все, что ты можешь на них купить – это сорванная башня и суицидальный синдром брошенного зайки после увольнения из родной корпорации» (Хулиган, 2003); «У них, видите ли, юбилей родной конторы, положено быть при супругах на банкете» (Берсенева); «Спасибо партии родной, / Что забрала наш выходной»; «Тогда еще без директивных указаний родной коммунистической партии калечить народ было нельзя, даже шпану» (Криминальная хроника, 2003.06.10); «Политической эволюции Сахарова помогло родное государство, показавшее на практике, как оно относится к своим гражданам» (Горелик); «Никогда родное государство не возвращает того, что мы ему переплатили, зато наши недоимки взимает с пенями» (Сиркес); «Стало реально ощутимым, за что требуется благодарить партию и родное советское правительство и что можно потерять, если “играть не по правилам”» (Голубовский); «Пусть и до зернышка выметет родная и любимая власть, все одно не пропадешь в алтайском селе, где по огородам арбузы растут, при впадении родной речки в Катунь острова пользительной ягодой облепихой заросли» (Астафьев).
Особенно здесь перепадает «родным правоохранительным органам» – милиции: «То есть родная милиция и родное государство устранились: разбирайтесь, граждане, с ворами сами» (Сельская новь, 2003); «И все же, как четко сформулировал в “Русском доме” генерал Леонов, в калужской деревне был конфликт не национальный, а криминальный: сельским жителям пришлось воевать главным образом со своей “родной” милицией, насквозь коррумпированной» (Наш современник, 2004); «Вот не знаю только, как отреагирует на такую запись в моих правах родное ГАИ, а хотелось бы посмотреть на их лица» (Столица, 1997.10.13).
Прагматическая часть семантики прилагательного «родной», в значительном объеме унаследованная идеей патриотизма, в конечном итоге производна от эмоций, порождаемых отношениями кровного родства, перенесенных затем на отношения духовной близости.
Прагматические признаки родства в тексте регулярно воспроизводятся в составе парных словосочетаний с «собирательным значением» (Колесов 2002: 222) – своего рода двандв: «свой (и) родной», «родной и близкий», «родной и знакомый», «родной и привычный», «родной и любимый», где прилагательное, дополняющее «родной», подчеркивает тот или иной эмоциональный признак родственной или духовной близости.
Духовное родство постигается преимущественно интуитивно («В ней было что-то теплое, очень домашнее, родное» – Распутин; «Что-то родное, что-то трогательно невыполнимое таили в себе эти слова» – Ефимов; «Что-то слышится родное / В долгих песнях ямщика» – Пушкин), оно ощущается «сердцем» («Дом придает мне силы, для меня важны родные сердцу вещи: покрывало из кролика, связанное мной, картины, которые я нарисовала, дверь, мною переделанная» – Мир amp; Дом. City, 2003; «Над шпилями башен, над луковицами позолоченных храмов, над звездами и крестами, над огромным русским городом, и в душе Ивана, как и в моей, верил я, звучала, звучала бессмертная, родная сердцу мелодия Мусоргского» – Астафьев) и переживается до боли и слез («Как неторопливый и четкий титр довоенного кино, возникли вдруг перед глазами из небытия такие знакомые, такие до слез родные, полузабытые слова» – Пеньков; «Шины едва слышно шуршат по холодной мостовой, велюровый салон пахнет новым ароматизатором, за окнами мелькают родные до боли московские дома, съежившиеся от холода посеревшие деревья, остановки, заполненные суетливым, спешащим куда-то народом» – Спектр; «Что делают генштабисты, когда их в очередной раз “бросает на камни” родное до боли государство?» – Баранец).
Отношения кровного родства – отношения неотчуждаемой принадлежности (inalienable possession) (см.: Милованова 2007: 18): невозможно перестать быть отцом, матерью, сыном, братом и пр. Неотчуждаемость проецируется также и на отношения «воображаемого» родства: принадлежность человека к определенной нации и наличие у него родины. В то же самое время отношения родства в отличие от отношений простой принадлежности рефлексивны: родное и родина принадлежит нам, как мы принадлежим родному и родине. Эта рефлексивность – следствие зависимости субъекта эмоциональной привязанности от объекта, на который она направлена, откуда нежелание с ним расставаться, стремление быть вместе, переживание за него, забота, моральные императивы и обязательства. В сочетаниях «притяжательное местоимение + родной + N» местоимение указывает на принадлежность, а прилагательное – на неотчуждаемость последней и на связанные с кровной или духовной близостью эмоциональные рефлексы: «Неуж у меня совесть подымется свое родное немцу продать» (Бажов); «Думаю, пройдет вся эта волна подражательства, вспомним свое, родное» (Солдат удачи, 2003); «Ишь, не нравится им наше, родное, / Подавай им, скотам, заграницу» (Левин); «Кто бы не хотел, чтобы наш родной рубль стал конвертируемым» (Встреча, 2003.05.28); «Наше родное яблоко очень неплохо чувствует себя в такой интернациональной компании» (Homes amp; Gardens, 2004); «Тут и объясните, что жаждете слышать свое родное имя» (Форум на eva.ru, 2005).
«Близкий» – частичный синоним «родного» («свой, родной» – ССРЛЯ, т. 1: 511), в словарных статьях большинство семантических признаков этих прилагательных совпадает: связанность кровным родством, симпатиями (близкий по духу), сходство, короткое знакомство (см.: ССРЛЯ 1951, т. 1: 511; СРЯ 1981, т. 1: 98; Ушаков 2000, т. 1: 154; БТСРЯ 1998: 83–84; Ожегов 1953: 42; Ефремова 2001, т. 1: 107); в паронимической «перегласовке» («ближний») он отправляет к предмету христианской любви – человеку вообще: тем, к кому мы проявляем милосердие, и тем, кто его проявляет к нам (см.: Воркачев 2005: 49). В тексте же «родной» и «близкий» часто функционируют как парные синонимы: «Все близкое, родное со мной соединенное, я воспринимаю как свободу» (Бердяев); «Особенное настроение охватывало в этой комнате: что-то значительное, торжественное, близкое и родное невидимо опускалось с тесно заставленных полок и проникало в душу очищающим светом» (Мельников); «Как быстро уходило время и уносило с собой то единственно навсегда близкое, самое родное на земле, которого потом будет всегда не хватать и которым так преступно пренебрегаешь, пока оно есть» (Гранин).
Родственная и духовная близость, с одной стороны, связана с тесным знакомством с предметом, его привычностью и понятностью, что само по себе порождает к нему привязанность: «И если душа встречает что-то близкое, знакомое, родное – откликается, отзывается и внутри нее оживает что-то – как крылья бабочки, хлопает тихо, звенит, как стрекоза, или плещет, как рыба, вытащенная из воды» (Нечипоренко); «Синичкин почувствовал в его голосе до боли знакомое и родное» (Липскеров); «Только совсем, совсем знакомое, родное, неотделимое дает ощущение подлинности» (Юрский); «Детали не минуешь, в них непременно увязнешь, как увязает главный герой, попав ногой в родное, привычное» (Васильева); «И, оказавшись в абсолютно новом для него мире, в тот миг он воспринимал его как нечто привычное, родное» (Совершенно секретно, 2003.03.02); «Все, все в ее облике родное, близкое, понятное» (Гинзбург).
С другой стороны, родственная и духовная близость – это неизменный спутник симпатии, привязанности и любви, в основе которых лежит представление о ценности предмета: «Прощай навсегда и золотое детство, и родное гнездо, и родные, бесконечно любимые люди!» (Мамин-Сибиряк); «Когда мне хотели сделать приятное, то сообщали, что Крокодил стоит в коридоре, и я краснела и выбегала, чтобы увидеть его лицо, такое родное и полюбившееся мне» (Иванова); «Вселенское может стать столь же дорогим, как и родное» (Смехов); «Дай мне крепко, миллион раз поцеловать свое все такое любимое, такое влекущее и бесконечно родное и милое» (Смирнова).
И, наконец, родное – это что-то теплое и домашнее: «А в сердце влилось теплое, родное – близкие, дорогие Тетя и Дядя» (Окуневская); «В ней было что-то теплое, очень домашнее, родное» (Распутина).
Таким образом, родина – это конечный продукт метафорических преобразований семантики «родного», от которой к первой перешла в наследство, прежде всего, многомерность признакового состава: наличие, как минимум, двух смысловых рядов: 1) дейктического, предметного, отправляющего к объектам, образующим среду обитания (географическую и символическую) народа/нации – «круг родного»; 2) прагматического, аксиологически-императивного, отправляющего к чувствам, эмоциям и моральным обязательствам, порождаемым отношениями «кровной» и духовной близости членов любимого сообщества и их привязанностью к «родному» окружению.