§ 60. Точки соприкосновения С Лейбницем
со
Среди великих философов прошлого, с которыми нас сбли- Q жает наше понимание логики, мы назвали выше также Лейбница. К нему мы стоим сравнительно ближе всего. И к логическим убеждениям Гербарта мы лишь постольку ближе, чем к воззрени- зо ям Канта, поскольку он, в противоположность Канту, возобно- вил идеи Лейбница.
Но, конечно, Гербарт оказался не в состоя- § нии даже приблизительно исчерпать все то хорошее, что можно ф найти у Лейбница. Он остается далеко позади великих концепций ^ этого могучего мыслителя, соединявших воедино3 математику и 35 Логику. Скажем несколько слов об этих концепциях, которые особенно симпатичны и близки нам.X -С Ф п
7S X X
Движущий мотив при зарождении новой философии, идея усовершенствования и преобразования наук, заставляет также Лейбница {постоянно}1 работать над реформированием логики. Но он смотрит на схоластическую логику прозорливее, чем его 5 предшественники, и, вместо того чтобы осудить ее как пустую формалистику, считает ее ценной ступенью к истинной логике, способной, несмотря на свое несовершенство, дрть мышлению действительную поддержку. Дальнейшее развита! ее в дисциплину с математической формой и точностью, в универсальную ма- ю тематику в высшем и всеобъемлющем смысле вот цель, которой он постоянно посвящает свои усилия. $
О
Я следую здесь указаниям Nouveaux Essais|L. IV, ch. XVII2. Ср., например, § 4, Opp. phil. Erdm. 395а, где учение о силлогистических формах, расширенное до совершенно общего учения об is «argumensenforme», обозначается как «ипеespfcedeMathematiqueuniverselle, dontVimportanceriestpasassezсфіпие»1. «II faut sa- voir, — говорится там, —que par les argumensien forme je n'entends pas seulement cette maniere scolastique d' argument er, dont on se sert dans les colleges, mais tout raisonnement qui conclut par la force de la 20forme et диГon n'a besoin de supplier ancun article; de sorte qu'un sorites, un autre tissu de syllogisme, quievitela repetition, тётеuncompte bien dresse, un calcul d' Algebre, une analyse desinfinitesimales me se- ront a peu pres des argumens en forme, puisque leur forme de raisonner a ete predemontree, en sorte qu'on est sur de ne s'y point tromper»\25 Сфера намеченной здесьMathematique universelle, следовательно, много обширнее сферы логического исчисления, над конст- ^ I рукцией которого много трудился Лейбниц, так и не справившись с ней до конца.
Собственно Лейбниц должен был бы разуметь под этой общей математикой всюMathesisuniversalis в обычном козо личественном смысле (которая составляет, по Лейбницу, понятие Mathesisuniversalis в узком смысле), тем более что он вообще g часто обозначает математические аргументы как«argumentainforma». Сюда же должна была бы относиться иArscombinatoria
1 А: {неустанно}.
2 См.: Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разумении // Сочинения. Т. 2. М., 1983. С. 47-545. Гуссерль цитирует § 4, гл. XVII, кн. 4 (с. 493). - Прим. ред.
1 «род универсальной математики, важность которой недостаточно известна». — Прим. перев.
А «Под „аргументом формы" я разумею не только схоластический способ аргументирования, который применяется в школах, но всякое рассуждение, умозаключающее на основании формы и не имеющее надобности в каких бы то ни было дополнениях. Таким образом, сорит или иное силлогистическое построение, избегающее повторения, даже хорошо составленный счет, алгебраическое вычисление, анализ бесконечно малых, представляются мне приблизительно аргументами формы, ибо форма рассуждения в них предуказана так, что мы уверены в безошибочности рассуждения». — Прим. перев.
seuSpeciosageneralis, seudoctrinadeformisabstracts (ср. математические сочинения в издании Пертца Bd. VII. S. 24, 49 и далее, 54, 159, 205 и далее), которая образует основную частьMathesisuniversalis в более обширном, но не в вышеуказанном наиболее общем смысле, между тем как эта последняя отличается от логи- 5 ки в качестве подчиненной области. Особенно интересную для насArscombinatoria Лейбниц формулирует там же (VII. S. 61) как «doctrinadbformulisseuordinis, similitudinis, relationisetc. ex- pressionibusinuniversum»[197]. Он противопоставляет ее какscientia generalis de qualitate[198] в отношенииscientia generalis de quantitate[199] ю (общей математики в обычном смысле). Ср. по этому поводу ценное место в философских сочинениях Лейбница в издании Гер- хардта (Bd.
VII. S. 297):«Ars Combinatoria speciatim mihi ilia est scientia (quae etiam generaliter characteristic a sive speciosa dici posset), in qua tractatur de rerum formis sive formulis in universum, 15 hoc est de qualitate ingenere sive de simili et dissimili, prout aliae at que aliae formulae ex ipsis a, b, сetc. (sive quantitates sive aliud quoddam repraesentent) inter se combinatis oriuntur, et distinguitur ab Algebra quae agit de formulis ad quantitatem applicatis, sive de aequali et inae- quali. Itaque Algebra subordinatur Combinatoriae, ejus que regulis 20 continue utitur, quae tamen longe generaliores sunt, песin Algebra tan- turn sed et in arte deciphratoria, in variis ludorum generibus, in ipsa geometria lineariter ad veterum morem tract at a, denique in omnibus ubi similitudinis ratio habetur locum habent»\ Интуиции Лейбница, так н далеко опережающие его время, представляются знатоку совре- 25 * менной «формальной» математики и математической логики точно определенными и в высшей мере поразительными. Послед- S нее относится, что я особенно подчеркиваю, также к отрывкам Лейбница оscientiageneralis илиcalculusratiocinator, в которых Тренделенбург со своей элегантной, но поверхностной критикой зо
вычитал столь мало ценного (Historische Beitrage zur Philosophie. Berlin: Verlag von G. Bethge, 1867. Bd. III)[200].
Вместе с тем Лейбниц неоднократно ясно подчеркивает необходимость присоединить к логике математическую теорию вероятностей. Он требует от математиков анализа проблем, скрывающихся в азартных играх, и ждет от этого больших успехов для эмпирического мышления и логической критики последнего[201]. Словом, Лейбниц в гениальной интуиции предвифл грандиозные приобретения, сделанные логикой со времен Аристотеля, — теорию вероятностей и созревший лишь во второй Головине {19-го}[202]столетия математический анализ (силлогистических и несиллогистических) умозаключений. В своей Ars Comfynatoria он является также духовным отцом чистого учения о многообразии, этой близко стоящей к чистой логике и даже связафюй с нею дисциплины.
(Ср. ниже § 69 и 70.)Во всем этом Лейбниц стоит на почве той |(деи чистой логики, которую мы здесь защищаем. Дальше всего был от мысли, что существенные основы плодотворного искусства познания могут находиться в психологии. Они, по Лейбницу, совершенно априорны. Они конституируют дисциплину с математической формой, которая совершенно наподобие, к примеру, чистой арифметики безоговорочно заключает в себе призвание к практическому регулированию познания[203].
§ 61. Необходимость детальных исследований для теоретико-познавательного оправдания и частичного осуществления идеи чистой логики
Однако авторитет Лейбница будет иметь еще меньше силы, чем авторитет Канта или Гербарта, тем более что Лейбницу не удалось осуществить свои великие замыслы. Он принадлежит -к прошедшей эпохе, относительно которой современная наука считает себя ушедшей далеко вперед. Авторитеты вообще не имеют большого веса перед лицом науки широко разработанной, слывущей плодотворной и обоснованной. И действие их должно быть
тем меньше, что у них нельзя найти точно выясненного и позитивно построенного понятия соответствующей дисциплины. Ясно, что если мы не хотим остановиться на полпути и осудить наши критические размышления на бесплодность, то мы должны взять на себя задачу построить идею чистой логики на достаточно широком основании. Только если в содержательных детальных исследованиях мы дадим более точно очерченное представление о содержании ц характере ее существенных проблем и более определенно выработаем ее понятие, нам удастся устранить предрассудок, будто логика имеет дело с ничтожной областью довольно тривиальных положений. Мы увидим, напротив, что объем этой дисциплины довольно значителен, и притом не только в смысле ее богатства систематическими теориями, но и прежде всего в смысле необходимости трудных и важных исследований для ее философского обоснования и оценки.
Впрочем, предполагаемая незначительность области чисто логической истины сама по себе еще не является аргументом в пользу отношения к ней только как к вспомогательному средству для логического практического руководства.
Это постулат чисто теоретического интереса: то, что образует теоретически замкнутое в себе единство, должно излагаться в этой же теоретической замкнутости, а не как простое вспомогательное средство для посторонних целей. Впрочем, если наши предшествовавшие размышления сделали ясным, по меньшей мере, что правильное понимание сущности чистой логики и ее единственного в своем роде положения в отношении других наук составляет один из важнейших[204]вопросов всей теории познания, то таким же жизненным интересом этой основной философской науки является и то, чтобы чистая логика была действительно изложена во всей ее чистоте и самостоятельности[205]. Естественно, не следует только понимать теорию познания как дисциплину, следующую за метафизикой или даже совпадающую с ней, а надлежит видеть в ней дисциплину, предшествующую метафизике, равно как психологии и всем другим дисциплинам.