"Метаморфозы" с товарами у Маркса
пошел, употребил их в дело и приобрел другие
(25:16 От Матфея) все истлевает от употребления (2:22 К Колоссянам)
Прежде всего, отметим характерную путаницу у Маркса в использовании им терминов: товара и потребительной стоимости, о которой я говорил ранее.
Чётких и однозначных их определений нет. Читаем: "Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью", или: "Потребительная стоимость осуществляется лишь в пользовании или потреблении". Из первого предложения мы узнаём, что если у меня что-то есть, и оно мне для чего-то полезно (??), то это для меня уже есть потребительная стоимость. Что такое полезность, чем она отличается, например, от прибыльности... - это и так всем понятно. Из второго уже узнаём нечто... противоположное. Если у вас что-то есть и вы им пока не пользуетесь, то это уже не потребительная стоимость, а нечто такое, что даже и названия путного не имеет. По идее второе предложение надо переформулировать, например, так: "Полезность вещи [а не потребительная стоимость] определяется лишь в пользовании и потреблении". Тогда нет и возражений. Но при этом вообще исчезает определение самой потребительной стоимости. И ещё хитрый термин - полезность. Как нам её, родимую, определить. Я считаю, что полезно то, что приносит мне прибыль, или избавляет меня от убытков, или как-то компенсирует уже возникшие (случайно-непредвиденно) убытки. Всё остальное всегда для меня вредно. Потребление потребительной стоимости даёт прибыль, или компенсирует убытки. Значит, потребление - полезно! Или ещё пример. Для голодного кусок хлеба - это полезность, а для сытого, когда: "кусок не лезет в горло", - это вред. Пример этот показывает, что одна и та же вещь для одного и того же человека в зависимости от внешних обстоятельств может или быть, или не быть потребительной стоимостью (полезностью), даже при её... потреблении.Прежде, чем идти дальше, отметим факт, полностью пропущенный Марксом. Одна и та же вещь, пусть даже и имея объективную стоимость, может для разных индивидов быть или не быть стоимостью потребительной. Например, косметика - это потребительная стоимость, но для "лучшей половины человечества"; сигареты - аналогично, но для худших особей из этой "лучшей половины"; лекарства - для небольшой части; Библия - для христиан и т.д.. В силу этого теряет смысл общее понятие и меновой стоимости, и её связь со стоимостью вообще. Величина меновой стоимости товара, кроме стоимости (или затрат труда), определяется ещё и субъектом, для которого товар в обмене становится потребительной стоимостью, или же вообще не станет ею. На мусульманских рынках свиного сала или самогона не продать и не обменять, а на севере, на сале и "огненной воде" можно заработать. У Маркса всё, что производится, - есть товар и потребительная стоимость для всех. (Прямо это не говорится, но следует из контекста, и вариант товара для узкого круга, или "эксклюзив" - не рассмотрен). А, как мы видели, это далеко не так и, потому, правильно увязать эти два понятия: стоимости и потребительной стоимости в одно объективное соотношение для всех потребителей и для всех рынков, без учёта субъективного фактора рынка, не удастся, - получаются натяжки.
Далее читаем определение товара: "Товар есть, прежде всего, внешний предмет, вещь, которая, благодаря ее свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности". - значит и потребительная стоимость тоже товар, поскольку удовлетворяет мои потребности. А как эту кашу стыковать с таким предложением из того же "Капитала": "Все товары суть не потребительные стоимости для своих владельцев и потребительные стоимости для своих не владельцев"? По Марксу получается, что если я имею нечто полезное, некую потребительную стоимость, а это по предыдущей фразе - товар, то она, как товар... - не моя потребительная стоимость.
А если я владею чем-то временно не нужным, некой для меня не потребительной стоимостью, например, товаром, то это по последнему предложению... всё же товар. А по предпоследнему предложению - это вообще нечто неопределённое, которого у меня вообще не должно быть, поскольку только товар может удовлетворять мои потребности, а всего остального просто для меня не существует. Стыковать эти ляпы в подобных, с позволения сказать, "определениях" ни формальная, ни диалектическая логика не в состоянии. Понятно, что под определение товара подходит его последнее определение, но зачем тогда приведены предыдущие? Смысл этого прямого передёргивания понятий, и его именно намеренность, а не случайность, я покажу ниже при анализе капитала. И ещё шутка с моей стороны. Пусть я хочу продать свою... почку, или свою совесть, или душу. Продавать можно товар, который по Марксу: "есть... внешний предмет", но перечисленные мною "предметы"... внутренние и, потому, продаже не подлежат. И по второй цитате данные предметы не продажные, поскольку я ими пользуюсь и, потому, они для меня потребительные стоимости, значит не товары. Но смысл этой шутки в том, что любой предмет по Гегелю всегда внешний по отношению к другим предметам, и подчёркивать внешность (в определении товара) нет необходимости. А вот если вы эту внешность подчеркнули (в определении товара), то надо отметить почему, и сказать, что в данном контексте вы понимаете под его противоположностью, - внутренним предметом. И ещё из последней цитаты можно сделать интересный вывод. Возьмём любую вещь и её владельца. Как определить, чем является эта вещь для владельца: она потребительная стоимость, или товар? Ведь можно владеть и тем и другим. Возьмём любую вещь и её не владельца. Как может эта вещь быть потребительной стоимостью для вас, если она находится в чужом владении? Абсурд цитаты очевиден, ибо из неё следует, что только чужое и может быть потребительной стоимостью, причём для всех не владельцев любой вещи. Естественно, что для солдата в бою потребительной стоимостью будет флакон духов у топ-дивы (которым он не владеет), а боезапас, который у него во владении, может быть и товаром, который вполне годится, чтобы его продать (прибыльно) противнику. Абзац.Если коротко, то причина путаницы товара с потребительной стоимостью следующая. Товар имеет для производителя величину себестоимости, а потребительная стоимость своего товара для производителя - она нулевая. Для покупателя потребительная стоимость товара высокая, а нулевая его себестоимость. В акте купли-продажи устанавливается цена выше себестоимости производителя и ниже потребительной стоимости покупателя и, именно поэтому, купля-продажа выгодна им обоим, значит, даёт прибыль обоим. Если же товар отождествить с потребительной стоимостью, и эпизодически путать терминологию, то в результате можно "доказать" много положений. Это: наличие некоторой "стоимости" у товара, равной цене купли-продажи; обосновать эквивалентный обмен по этой потребительной стоимости-цене, и показать прибыль производителя (разность стоимости и себестоимости) и её полное отсутствие у покупателя (потребительная стоимость равна цене, а цена равна стоимости и обмен эквивалентный). Можно доказать и необходимость золота, как некоторого товара и даже как всеобщего эквивалента подобной не существующей стоимости и т.п.. Вот определение меновой торговли на основе соотношения потребительной стоимости и товара: "меновая торговля... представляет собой... начало превращения потребительных стоимостей в товары". Товар. - тот может превратиться в потребительную стоимость, для того его и производят, а превращение потребительных стоимостей в товары. - из ряда превращения омлета в яйцо. Превращение товара в потребительную стоимость потому необратимо, что потребительная стоимость должна уничтожаться потреблением. Вот слова Маркса: "Каждая потребительная стоимость как таковая служит тем, что она потребляется, т.е. уничтожается".
Маркс же непонятно для чего определил: "Различие между потреблением и использованием сводится... к постепенному или быстрому уничтожению". Если нечто потреблялось, потом стало ненужным, и было продано (получается, что вроде бы потребительная стоимость стала товаром и была продана), то это лишь означает паузу в её потреблении до уничтожения, ибо купивший товар будет его всё же потреблять-использовать и, тем самым, уничтожит. Ещё о том же: "Предметы потребления становятся вообще товарами". - но этого не бывает. Товар после продажи может стать предметом потребления, но не наоборот. Если вы что-то в данный момент потребляете, то только это и есть ваш предмет потребления, остальные все ваши вещи на данный момент для вас не существуют: ни как товары, ни как предметы потребления. Вы с ними не взаимодействуете: ни как потребитель, ни как продавец. В этом состоит одна из ошибок экономистов, которые мило путают потребляемые, покупаемые и имеющиеся у вас в запасе ресурсы, объединяя всё под одним понятием: или богатства, или ценности, или блага, или полезности, или потребительной стоимости, или товара. Свалив всё в одну кучу, можно творить чудеса (винегрета) из их взаимных превращений. Вот ещё цитата: "бытие потребительных стоимостей есть их... отрицание, их поглощение, их уничтожение в потреблении". Вместе с потребительной стоимостью уничтожается и... стоимость: "величина стоимости... как потребительная стоимость из обращения выпадает в потребление, и тем самым стоимость уничтожается". Здесь Маркс на время забыл указать, что происходит со стоимостью вещи, если вещь не используется (уничтожается быстро, как, например, пища), а долго потребляется. Стоимость пищи уничтожается, а стоимость, например, квартиры? Из нашего опыта мы знаем, что стоимость, например, недвижимости почему-то возрастает..."...товар... Как потребительная стоимость, он не заключает в себе ничего загадочного". - это для Маркса, а для меня - товар и потребительная стоимость как-то не стыкуются.
Во- первых, для производителя его товар не является потребительной стоимостью, просто по определению. И для покупателя не всякий товар есть потребительная стоимость. В деревне, где нет электричества, ПК так же не потребляют, как и живую корову в столице. Товар-то есть, а потребительной стоимости... нету. Во-вторых, потребительная стоимость многих товаров может быть отрицательной, т.е. приносить вред. Ядерное топливо, ядохимикаты, наркотики и пр., для одних потребителей имеют потребительную стоимость, а другие ещё и доплатят, дабы избавиться от их присутствия. В-третьих, нельзя отрицать, что многие товары вообще не потребляются. Их произвели, а спроса на них нет, людям они безразличны. Ну, нет у них потребительной стоимости. И, в-четвёртых, потребительная стоимость не обязательно принимает форму товара ("дары природы", воздух, солнце, вода). И вот соответствующая для подобных случаев жизни фраза Маркса: "Быть потребительной стоимостью представляется необходимым условием для товара, но быть товаром, это - назначение, безразличное для потребительной стоимости". А как понять это заявление мэтра: "В различных потребительных стоимостях пропорция между трудом и веществом природы очень различна, но потребительная стоимость всегда содержит какой-либо природный субстрат". То, что пение, или информационное воздействие потребляется, того Маркс не знал. Увы, загадочного много.Вот две взаимоисключающих фразы: "Как только товар превратился в потребительную стоимость как таковую, он выброшен из обращения, перестал быть товаром", где нам чётко говорят, что после купли товар превратился в потребительную стоимость. И другая, в виде риторического вопроса Маркса: "Как же превращается потребительная стоимость в товар?". Я бы ответил, что никак. А вот убойный ответ Маркса: "товар делается товаром... поскольку его владелец относится к товару не как к потребительной стоимости". Ничего не заметили? А ведь это ответ из серии, что: "дурак делается дураком поскольку к нему (дураку1) относятся не как к умному". Пошлый пример? Тогда вот аналогичное определение моряка: "моряк делается моряком поскольку к нему (моряку) относятся не как к сухопутной крысе". Если и это не ясно, то примите это: "экономист делается экономистом поскольку к нему (экономисту) относятся не как к философу, или журналисту". Именно так наш герой и стал Великим экономистом.
Ещё: "стоимость товара... выражается... в потребительной стоимости другого". Примем в качестве другого товара косметику, а в качестве товара, водку. Получим, что для мужиков стоимость водки выражается в потребительной стоимости (для них) косметики, и равна нулю. Если это говорит сам теоретик коммунизма, то я - за коммунизм. По Марксу потребительная стоимость товара это просто благо, значит, стоимость товара (выраженная в потребительной стоимости) есть некоторая булева величина: "Да""-""Нет", или: "Благо"-"Не благо". Но булевы величины не имеют диапазона изменения. Значит, стоимость имеет только 2 этих значения.
А здесь, опуская определение собственности (как редкого, по отношению к количеству желающих его заполучить, ресурса, соединённого с силой этих желающих для удержания и расширения ресурса), дам определения моей концепции товара, и некоторых экономических понятий рынка, чтобы в дальнейшем читатель понимал, о чём будет идти речь. Понятие собственности достаточно сложно, и моя только попытка его определения по стандартной диалектической схеме будет приведена в последнем разделе этой части исследования, поскольку без права Силы и силы Права в отношении ресурсов здесь не разобраться. Итак, введём, например, следующие определения:
Прибыль - положительная разность между затраченным и обретённым необходимым жизненным ресурсом, выраженная в эквивалентных единицах оценки ресурсов.
Рынок - место для одностороннего или взаимного отчуждения и (или) присвоения собственности или ресурса с целью последующего получения прибыли.
Товар - это любая вещь, в т.ч. и сам собственник, подлежащая на рынке отчуждению от собственника с целью получения прибыли.
Продавец и покупатель - собственники или контрагенты рынка, желающие обменять или продать и купить товары (продать и купить - это тот же обмен но на деньги-товар с одной, или с обеих сторон) - т.е. реализовать прибыль от обмена своих и чужих товаров.
Потребительная стоимость - товар, или чужая вещь, желанные или приобретённые покупателем в качестве собственности (или ресурса) для получения прибыли.
Величина потребительной стоимости - оценка прибыльности вещи (товара) со стороны её (будущего) владельца в масштабе какого-либо общего или индивидуального эквивалента.
Величина себестоимости - оценка затрат ресурсов на производство товара со стороны его (нынешнего) владельца в масштабе какого-либо общего эквивалента.
Предмет потребления - любая собственность, или некий ресурс, находящиеся временно вне сферы действия рынка.
Обмен - акт добровольной, взаимной реализации (для превращения в потребительную стоимость) товаров на рынке между двумя их собственниками, с целью повышения их, товаров, потребительной стоимости у обоих контрагентов, или, в другой форме, - для получения ими прибыли в любой форме существования последней.
Воровство - любое нарушение вышеприведенной формулы обмена.
Здесь иногда и сам собственник может быть товаром, например, когда он сам себя продаёт в рабство: это проституция, брачное соглашение, продажа своих уникальных способностей, в т.ч. и уродств (книга рекордов Гиннеса, цирк), контрактная система в спорте или в армии, и прочие "прелести" цивилизации. Часть отношений подобного рода попадает под отношения купли-продажи, а другая - аренды. Определение воровства выступает противоположностью понятия обмена. Так и должно быть по методике Гегеля, хотя по мере исследования этого вопроса будет показано, что обычный обмен - это воровство взаимное и потому, уже снятое в обмене, и только потому обмен и выгоден сторонам, и с их стороны воровство в этом акте не просматривается. Чистый обмен, в отличие от чистого воровства, когда меняются "просто так", без выгоды, в "природе" рынка не встречается. Нарушение добровольности, означает её противоположность - насилие (грабёж). Нарушение взаимности означает односторонность обмена или хищение, воровство. Отсутствие рынка означает, что акт обмена направлен не на товар, а на предмет потребления, а это феномен воровства - шантаж, вымогательство. Если даже при взаимном обмене у одной из сторон не повысилась потребительная стоимость, то эту сторону обманули, а это тоже вид воровства, - мошенничество (например, это: или позитивные и негативные слухи, или его, мошенничества, вполне "законный" вид - реклама).
Возможно, приведенные определения придется уточнять, дополнять и, хотя перечень их далеко не полон (не дано определение отношений аренды, когда вещь меняет владельца, но не собственника), но именно так надо начинать "строить" науку, задавшись некоторыми первичными понятиями, и определив через них понятия производные от них. В частности, в IV-й части будет математически строго доказано, что даже взаимный и добровольный обмен предполагает взаимное воровство, но не в чистой, а в снятой, двусторонней его форме. При построении науки, если возникают противоречия или неоднозначность в толковании понятий, нестыковка теории с фактами, приходится возвращаться к исходному пункту, и оттуда всё "переделывать" с самого начала. Объявив диалектику наукой о "развитии", марксисты- ленинцы даже не потрудились посмотреть, что о непонятном "развитии" говорят Маркс и сам Гегель. Энгельс определял, что: "диалектика рассматривается как наука о наиболее общих законах всякого движения", и он же считал, что: "В гегелевской системе... было исключено всякое развитие". Основоположники думают одно, а ленинцы - вычитали там же нечто иное.
Обнаружив вышеприведенные мною разночтения и неоднозначности в понятии развития у самих основоположников, их последователи возможно бы задумались о том, а что же вообще диалектика изучает, и что вообще следует однозначно понимать под развитием? Даже у Маркса, обрати он на несоответствие и неоднозначность понятий, и в частности на "развитие" у Гегеля, его "Капитал", возможно, стал бы настоящей наукой. Увы, практически не возможно с детства-юности напичкавшись ложью, потом самостоятельно обрести истину.
Ниже я покажу, что приведенное моё определение рынка не совсем верно. Ибо рынок - это та особая сфера производства, где товары превращаются в окончательную потребительную стоимость, завершая свой метаморфоз. Рынок - это есть и то место, где возникают реальная и потенциальная прибавочные стоимости, и это то место, где для конкретного индивида и производится нужная для прибыли потребительная стоимость. Под метаморфозом товара Маркс понимает его превращение в деньги, а денег обратно в товар. Полнейший притянутый за уши волюнтаризм. Товар может превратиться только в предмет потребления, а деньги тут не при чём. Крестьянин платит натуральный оброк, и его товар уходит помещику, так и не превратившись в деньги. Американец платит налоги, и его деньги уходят государству, так и не превратившись (метаморфоз) в товар. При воровстве - метаморфоза товара, или денег нет.
Если ввести подобные определения объектов рынка, то становится понятной путаница у Маркса (о ней ещё будет сказано чуть ниже), когда потребительная стоимость (или предмет потребления для покупателя) у него: или товар, или не товар, в зависимости от контекста. Вот его прямые цитаты, где он говорит об этом: "Товарное тело... само есть потребительная стоимость или благо". И тут же нечто обратное сказанному: "Тот, кто продуктом своего труда удовлетворяет свою собственную потребность, создает лишь потребительную стоимость, но не товар". Является или не является товар одновременно и потребительной стоимостью (или неким благом) зависит от требований контекста: "Не товар (тут в смысле потребительной стоимости) имеет определяющее значение для промышленного капиталиста... деньги его конечная цель". Смысл введения этих двух терминов в отношении одного свойства объекта однозначен, - это обман читателя. Потому-то и фраза Маркса: "товар... как потребительная стоимость, он не заключает в себе ничего загадочного", - предназначена тем читателям, кто окончательно сбит с толку. Причина постоянного разночтения в том, что потребительная стоимость у Маркса это изначально некое благо, стоимости до поры до времени не имеющее, а товар - это носитель конкретной стоимости, выраженной в труде. Как некое благо обретает цену на рынке, - это волшебство Марксом нигде не рассмотрено, а тихо затушевывается именно жонглированием терминологией, в виде им придуманной только для связки понятий некой "меновой стоимостью". А когда факты прижимают его к стенке, то он отделывается банальными отговорками, типа: "вещь формально может иметь цену, не имея стоимости". Увы, для несчастного покупателя цена всегда вполне реальна, а не формальна.
Тот факт, что товар для одного может быть благом, а для другого - нет, Марксом также не рассмотрен. Тот факт, что товар на одном рынке может пользоваться большим спросом, а на другом к нему "ноль внимания" - Марксом проигнорирован. Любой товар у него найдёт своего покупателя, на любом рынке реализуется по одной стоимости и, потому, он есть абстрактное общее благо и потребительная стоимость. Если я зимой умираю от голода и меняю зимнюю шапку на хлеб, то предмет потребления - шапка попадает на рынок с целью его отчуждения и есть товар, хотя и представляет для меня ненулевую потребительную стоимость. Если тот же акт происходит летом, то всё по-прежнему, кроме одного: потребительная стоимость шапки для меня нулевая, а по Марксу только в этом случае шапка и есть товар, да и то, если я сам её пошил. Вторичный рынок товаров, как бывших предметов потребления Марксом забыт. Отношения аренды, когда товар меняет пользователя, а не собственника, и что при этом следует понимать под ценой товара, и имеет ли сей товар трудовую стоимость, если его цена пропорциональна времени его аренды, вообще выпали из "Капитала". Отношения земельной ренты, когда в аренду сдают землю, и ссуды капитала, когда арендуют деньги, им худо- бедно рассмотрены, но обобщения арендных отношений у него нет. Понятие товара Марксом не только запутано, но и сужено, ибо все знают, что товары могут существовать (продаваться) и без их производства человеком, например, вода в пустыне, или т.н. "дары природы".
В изложении своей теории Маркс определяет товар, как продукт труда, предназначенный исключительно для продажи. Действительно, если исследовать только капиталистический способ производства, а именно он и есть предмет "Капитала", то Маркс абсолютно прав, но если следовать цели его исследования, а это: "открытие экономического закона движения современного общества", то определение товаров явно заужено (только продуктами труда). Товары - это всё то, что при их обмене (на бартерном рынке) и при купле-продаже (на рынке денежном) приносит прибыль участникам. Кроме того, есть много видов рынков: простой обменный, товарно-денежный рынок (базар), оптовые рынки, фондовый рынок, рынок труда, рынок вторичного сырья, рынок образования-науки и культуры, брачный рынок, рынки услуг и т.д.. Моё определение товара универсально для любого рынка, а у Маркса - оно специфично.
Нельзя, изучая одну часть (товарное производство) познать и целое (экономический закон общества). Такое возможно, когда часть равна целому, или когда единственным источником товаров будут только продукты туда, причём все товары будут безвозвратно потребляться, а общество будет капиталистическим, и в наличии останется только один товарный рынок. Принятая гипотеза смены экономических формаций, естественно привела Маркса к мысли будущей всеобщности капитализма (а потом и коммунизма) и господства только товарного производства. Но это оказалось ошибкой. Уже задолго до Маркса покупалось, продавалось и воровалось всё: всё, что могло кому-то приносить прибыль - было товаром, и именно за это всякого рода "гуманисты" критиковали "продажность" буржуазного и иных обществ.
Уже задолго до Маркса был лозунг: "делать деньги", и их делали на всём, из всего извлекали прибыль, и извлекали всегда в торговле, а не из придуманной прибавочной стоимости в производстве путём эксплуатации. Аристотель (а это задолго до капитализма) отмечал, что: "[торговля] в противоречии с ее первоначальной тенденцией, превратилась в хрематистику. в искусство делать деньги". И далее в "Капитале", читаем: "Хрематистика далее отличается от экономики тем, что «для нее обращение есть источник богатства»". А здесь обратим внимание на характерный для марксизма момент - передёргивания понятий. До Маркса тысячи лет человечество обогащалось с хрематистикой, точнее, из торговли, или по Марксу из обращения. Обращение было источником богатства. Маркс, не поняв сущности обмена, поскольку сам ничего не производил и не менял, объявил этот способ обогащения шарлатанством, надувательством и начал пропагандировать свою экономику, как ещё один им открытый источник богатства, но тоже преступный за счёт эксплуатации труда и получения прибавочной стоимости. Но, т.к. экономика невозможна без рынка и торговли, то по логике надо рассмотреть диалектику взаимоотношений двух способов обогащения. Если торговле присуща хрематистика. то она никуда не может деться, и должна так же успешно "работать" при любой экономике, при любом способе производства, где есть торговля. Маркс, разделив единое понятие обогащения на части - хрематистику и экономику, первую часть игнорирует, путём навешивания на неё негативных ярлыков, а всё обогащение приписывает только своему открытию - "особым" свойствам экономики товарного производства. Хрематистика им обругана, но куда она девается при капитализме, или кто её уничтожил, нам не говорят. При этом Марксом полностью игнорируются все им же и открытые "законы развития". Тысячи лет народ обогащался на рынке хрематистикой. или ростовщичеством, и вот появился новый источник обогащения - промышленный капитал. По его же "теории развития" новый способ должен полностью победить старый, а этого, увы, не произошло и хрематистика, напротив, пышно расцвела в виде финансового капитала и даже зажила своей самостоятельной жизнью. "Развитие по Марксу" не состоялось: оба способа обогащения дополняют друг друга, каждый в своей "экологической нише" и, потому об этом печальном для теории развития факте можно... промолчать, авось да не заметят. И не заметили все, кроме меня, дилетанта.
Представьте учёного, который игнорирует теплоту от трения, а изучает её источники (от химических реакций). В результате он создаст "науку", в которой для объяснения теплоты от трения придется вводить новые термины и "источники развития". Оговорился, - не "источники развития", а источники тепла, типа тепловой жидкости, или флогистона, который невесом и есть во всех телах; придумывать дополнительные свойства предметов и тепловой жидкости, строить гипотезы относительно свойств, убеждать читателей, что они всё видят в искажённом виде, а на самом деле имеет... Такая "наука", при достаточном таланте её создателя будет "работать", и ею можно будет иногда пользоваться, но будет ли она приближать нас к истине?
Отказавшись от исследования первичного по отношению к капиталу способа обогащения в торговле - от хрематистики. возникающего вне производства из рыночных отношений обмена, или из торговли, Маркс в зародыше кастрировал и экономику капиталистического производства, обрёк её на заведомо неполноценное существование. И потому для пояснения многих непонятных уже и ему явлений рынка, пришлось к его "науке" пристёгивать прямо по ходу дела дополнительные понятия. Это: стоимость, меновая стоимость, товарные цены, рыночные цены, "рабочую силу" и цену полезного труда, игнорировать спрос и предложение и пр., в которых он сам мило путался по долгому пути от первого к третьему тому "Капитала".
Вот фраза Аристотеля, которую цитирует Маркс: "Существует двоякого рода хрематистика: одна относится к торговле, другая к экономике; последняя необходима и достойна похвалы, первая основана на обращении и потому справедливо порицается (ибо покоится не на природе вещей, а на взаимном надувательстве)". Если это можно простить Аристотелю, как философу, то для Маркса-учёного апелляция к ней вызывает удивление. Имеем некоторое явление, например, воровство, которое всеми порицается и, потому, его можно игнорировать. Есть и другое явление (товарообмен), приводящее к аналогичным следствиям (взаимному надувательству, читай, взаимному воровству), которое все хвалят и потому, только его и надо изучать. То, что эти два явления действуют всегда совместно - Маркса нисколько не смущает.
Представьте, что вышеуказанный теплотехник напишет подобную тираду: "Существует двоякого рода теплота: одна относится к трению, другая к естественным её источникам; последняя необходима и достойна похвалы, первая основана на механическом воздействии и потому, справедливо порицается (ибо покоится не на тепловой природе вещей, а на взаимном их аморальном контакте и трении)". И после этого он предложит изучать только естественную тепловую природу вещей, игнорируя остальное. В науке это шарлатанство, а в экономике и философии успешно проходит "экспертизы" со стороны "маститых" учёных.
Докажите после этого, что экономика - не партийная наука, занимающаяся односторонним надувательством верящих в неё, со стороны (познавших "истину") маститых шарлатанов- экономистов. Кстати, непонятно как взаимное надувательство позволяет одним обогащаться, а другим - наоборот. Если надувательство взаимное, то и его результат - обогащение или разорение тоже должен отличаться взаимностью, а точнее... такого результата вообще не может быть, в среднем все должны быть равны. Если же такое взаимное действо позволяет обогащаться, или взаимно делать деньги, то порицать это могут только неадекватные люди или бездельники. Об этих и других конъюнктурных подтасовках со стороны Маркса, а также о том, почему взаимное надувательство действительно имеет место в торговле и почему оно... обогащает обоих, и покупателя и продавца, более подробно будет сказано ниже.
Маркс подробно, хотя и не без ошибок, изучил товар, как продукт труда, который реально безвозвратно поглощается в потреблении, и игнорировал остальные товары и рынки. Есть у него для обоснования теории ряд особых товаров, которые потребляются производительно и обеспечивают рост капитала. Неверная методика и привела к катастрофе учение Маркса. Если бы он определил товар, как это сделал я, а потом выделил из него для исследования только один вид - продукт труда, то результаты были бы другими, и они не могли бы по определению распространиться на всё общество и его экономику. Распространять свойства части на всё целое без обоснования - наука не разрешает, а философия (уже под флагом политэкономии) только этим и занимается, в попытках реализации своей несбыточной мечты - в поиске единого универсума или "философского камня", даже переименовав себя в науку.
3.1.