Внешняя политика
Англо-американские отношения. В партнерских отношениях Британии и США одним из ключевых моментов явилась поддержка «младшим партнером» американской силовой операции против Ирака в январе—феврале 1991 г.
— ответной меры на вторжение иракских войск на территорию Кувейта. К американским военным соединениям, помимо британских, присоединились воинские контингенты Франции, Италии, Египта, Сирии, Саудовской Аравии. Все они образовали межнациональные силы, общая численность которых к 1 января 1991 г. достигла 780 тыс. человек (из них 540 тыс. американцев). Британские соединения в районе Персидского залива насчитывали 45 тыс. человек, это была первая значительная концентрация вооруженных сил Великобритании за пределами НАТО после суэцких событий 1956 г. Британские ВВС и сухопутные части, как и другие многонациональные силы, действовали под американским руководством. Во время начавшихся 17 января 1991 г. военных действий против Ирака, получивших название «Буря в пустыне», британцам поручались самые ответственные и опасные задания. Война продолжалась 42 дня, до 28 февраля, и завершилась разгромом иракских войск. Только убитыми Ирак потерял более 100 тыс. человек (Великобритания — 47, США — 146, Франция — 2).Некоторые сложности в «особых» отношениях между Британией и США наблюдались в ходе урегулирования конфликта в Боснии, где начиная с 1992 г. происходили вооруженные столкновения между общинами сербов, исповедующими, как правило, православие, и приверженцами ислама хорватами. Здесь Лондон и Париж при обсуждении боснийского вопроса в Совете Безопасности ООН, опасаясь расширения конфликта, выступали против линии США на снятие эмбарго на поставки оружия боснийским мусульманам. Некоторое время Лондон сопротивлялся и принятию американского плана, касавшегося нанесения бомбовых ударов по позициям боснийских сербов. Однако, когда 30 августа 1995 г. эта воздушная операция все же началась, Британия, наряду с другими странами НАТО, приняла в ней участие.
Королевские ВВС совершили 350 боевых вылетов.Негативную реакцию британского кабинета вызвало намерение заокеанского партнера сократить военное присутствие США в Европе в связи с окончанием «холодной войны». При этом в Великобритании планировалось ликвидировать 13 американских военных баз.
Предметом разногласий между правительством Мейджора и администрацией Б. Клинтона являлась и североирландская проблема. Дело заключалось в том, что, несмотря на протест Лондона, Дж. Адамсу, лидеру партии Шинн Фейн (политического крыла ИРА), была предоставлена возможность прибыть в США и заниматься сбором средств для своей партии. Причем было очевидно, что эти средства пойдут и на приобретение оружия для ИРА. Визит Б. Клинтона в Великобританию в ноябре 1995 г., в ходе которого он посетил и Северную Ирландию, сгладил остроту этого противоречия.
Великобритания и Евросоюз. Самым актуальным вопросом внешней политики были взаимоотношения с объединяющейся в Союз Европой. Разногласия между «европеистами», или «евроэнтузиастами», и блюстителями национального суверенитета, сторонниками Тэтчер, — «евроскептиками» — все больше накаляли обстановку в партии. Мейджор, стремившийся не допустить раскола партии и в этой области, вынужден был лавировать между сложившимися фракциями, что подрывало его авторитета и у тех, и у других. Намерение премьер-министра состояло в том, чтобы, не отрекаясь от тэтчеризма, избежать его крайностей. Углубление европейской интеграции было воспринято как неизбежный процесс, и новый кабинет решил участвовать в нем, чтобы не оказаться в изоляции.
В 1992 г. Великобритания подписала Маастрихтский договор
0 Европейском Союзе[130]. Договор требовал от его участников снять барьеры против свободного перемещения товаров, капиталов и рабочей силы, ввести единый паспорт для всех граждан ЕС, а также признать важной роль общеевропейских институтов, и прежде всего Европарламента. При подписании договора консервативное правительство не присоединилось к его Социальной главе (хартии)[131], которая по настоянию британской стороны была вынесена в приложение к Маастрихтскому договору.
Было зарезервировано и право страны не участвовать в создании валютно-финансового союза, хотя в перспективе необходимость такого союза (что категорически отрицала М. Тэтчер) была все же признана. Кроме того, в ряде специальных заявлений Дж. Мейджор подчеркивал, что Маастрихтский договор не ведет к образованию супергосударства, и Великобритания, как и другие члены ЕС, сохранит свой суверенитет в неизменном виде. Британская дипломатия, как и прежде, рассчитывала на выборочное и поэтапное присоединение к новым формам интеграции, что называлось «интеграцией разных скоростей».Ратификация Маастрихтского договора в Парламенте потребовала от премьер-министра немалой политической гибкости. С трудом удалось отклонить предложения «евроскептиков» (тори и лейбористов) провести референдум о целесообразности присоединения Великобритании к политическому, валютному союзу и Социальной хартии. Лишь угроза Дж. Мейджора поставить на голосование вотум доверия правительству охладила пыл «евроскептиков». После года обсуждений в июне 1993 г. международный пакт получил санкцию Парламента.
Обострению борьбы вокруг договора способствовало и решение правительства 16 сентября 1992 г. выйти из европейского механизма обменных курсов валют. Великобритании пришлось отказаться от механизма контроля валют ЕС и девальвировать фунт стерлингов относительно всех основных валют. Из-за серьезных финансовых потерь этот день получил название «черная пятница».
Подписание Маастрихтского договора не исчерпало всех аспектов европейской интеграции. На повестке дня стояли вопросы о переходе к европейской валюте и более тесном единении в военной сфере. В ноябре 1994 г. при обсуждении в Парламенте очередного повышения взноса Великобритании в бюджет ЕС восемь консерва- торов-«евроскептиков» выступили против, за что, как оказалось временно, были исключены из фракции тори. В результате партия утратила необходимое для прохождения законов парламентское большинство. Решение удалось принять лишь при поддержке депутатов-юнионистов от Северной Ирландии.
По мере приближения парламентских выборов позиция правительства в вопросах европейской интеграции все меньше отличалась от подходов «евроскептиков». Лондон был против расширения прав Европарламента, требовал уменьшения полномочий Европейского суда и пересмотра европейской сельскохозяйственной политики.
Было заявлено также, что введение в Великобритании общей европейской валюты откладывается до 2002 г. Переход на новую денежную единицу теперь уже связывался с результатами предполагаемого референдума.
Особую позицию занимало правительство Мейджора и в вопросах внешней, особенно оборонной, политики Евросоюза. Поддерживая необходимость координации общего курса стран — членов организации, консерваторы настаивали на сохранении межгосударственного сотрудничества в этой области и на своем праве проводить военные операции как в самой Европе, так и за ее пределами без согласования с ЕС. Негативную реакцию кабинета Мейджора вызывали попытки наделить Евросоюз самостоятельными функциями в области обороны, а в дальнейшем добиться его слияния с Западноевропейским Союзом (ЗЕС)1. Обеспечение безопасности в Европе здесь по-прежнему возлагали на НАТО. ЕС же отводилась роль в улаживании кризисов и осуществлении миротворческой и гуманитарной миссий.
В 1990-е годы руководство консерваторов выдвинуло идею использовать во внешней политике ЕС исторические связи каждого из государств-членов. При реализации этого предложения британский представитель мог рассчитывать на ведение переговоров от имени Евросоюза на Ближнем Востоке.
К концу правления кабинета Мейджора обострению противоречий с Евросоюзом способствовал так называемый коровий кризис, вызванный заболеванием британских коров опасной инфекцией — пористым энцефалитом. Экспорт английской говядины в Европу был запрещен[132] [133]. Было уничтожено около 1,2 млн голов скота. Убытки казны составили более 5 млрд ф. ст. Переговоры в рамках ЕС о компенсациях Великобритании зашли в тупик.
В целом же сельскохозяйственная политика осталась слабым звеном в отношениях Великобритании с ее европейскими партнерами.Англо-российские отношения. В отношениях с Россией кабинету Мейджора удалось продолжить позитивную тенденцию, которая наметилась при Тэтчер. Одновременно британскому руководству пришлось столкнуться с рядом новых проблем, включая геополитические выгоды от распада СССР и непредсказуемые последствия дезинтеграции ядерной державы. В сложных обстоятельствах происходила переориентация с британско-советского на британско-российский диалог. Россия была признана государством — правопреемником Советского Союза.
Развитию российско-английских связей способствовали визиты Президента России Б.Н. Ельцина в Лондон в 1992 г. и британского премьер-министра Дж. Мейджора в Москву в 1994 г. Обе стороны подписали ряд важных документов о принципах отношений между Россией и Соединенным Королевством, о сотрудничестве в военной области, сфере образования, науки и культуры. Великобритания содействовала вступлению России в Совет Европы (1996)1 и «Большую семерку»[134] [135]. Значительно расширилось российско-британское экономическое сотрудничество.
В обстановке улучшения двусторонних отношений в октябре 1994 г. состоялся первый со времен царской России визит в Российскую Федерацию британской королевы Елизаветы II и ее супруга герцога Эдинбургского.
В целом к концу правления консервативных кабинетов стало ясно, что их главам М. Тэтчер и Дж. Мейджору удалось продолжить линию на укрепление «особых» отношений с США, наладить советско-британский, а затем российско-британский диалог, но задача обретения лидерства в Европе осталась нерешенной.
12.3.