4.2. Системный кризис как условие для начала переходного периода
Все известные исторические образцы переходной государственности свидетельствуют, что накануне перехода к новому строю государственной властью предпринимается попытка осуществления реформ.
Путем реформирования, как наиболее мягкого варианта преобразовательной деятельности, власть стремится погасить социальное напряжение в обществе от неудовлетворенности насущных социальных потребностей при незыблемом сохранении основ существующего строя. Так начинались реформы Гракхов во II-I в. до н.э. в Риме, так начинались реформы в Советском Союзе в 1985 г.М. Вебер, а позднее Г. О' Доннел и Ф. Шмиттер различали три стадии перехода к демократии: либерализацию, демократизацию и социализацию[109]. Причем под либерализацией авторы понимали процесс институциализации гражданских свобод без трансформации аппарата власти, который в состоянии контролировать ситуации ex post, задним числом. Если рассматривать вариант перехода к демократии, то выделение либерализации в качестве самостоятельной стадии данного перехода не представляется оправданным. Здесь ведется речь о "дозированной" свободе, а не о начале процесса смены строя. Либерализация – есть предшествующий переходу к демократии период, не имеющий еще цели формирования подлинно демократического режима. Главное для реформаторов – сохранение власти в рамках существующего строя, несмотря на наличие примет надвигающегося глубокого социального кризиса. Если реформы оказываются удачными, переход может не начаться вовсе; если реформы не получаются, реализуется один из двух вариантов альтернативы: устанавливается диктатура, нацеленная на насильственный путь осуществления перехода, либо переход осуществляется в эволюционной форме.
Реформы, в свою очередь, вызываются глубоким кризисом общества. Последний включает в себя: снижение уровня жизни людей вследствие значительной экономической отсталости страны, нарастающую коррумпированность чиновничества и криминализацию общества в целом, рост правонарушений, угрозу распада страны, утрату доверия к прежней системе ценностей, ослабление управляемости различными сферами общественной жизни.
Если этот кризис не удается преодолеть реформами, он приобретает характер системного, чем с неизбежностью вызывается переход к другому конституционному строю.Возникновение всеохватного, системного кризиса существующего конституционного строя свидетельствует о начале переходного периода. Социальная система в условиях системного кризиса достигает предела, дальше которого она существовать и двигаться не может либо наталкивается на сплошное сопротивление извне. Возможности реформирования данной системы при этом исчерпаны и возникает объективная необходимость в замене этой системы новой.
Объективность перехода, таким образом, выражается в его вынужденном характере, обусловленном необходимостью преодоления системного кризиса, пронизывающего, буквально, все сферы общества. Как с этим положением сочетаются выводы многих современных ученых, признавших в наши дни правильность предостережений Э. Бернштейна о том, что к октябрю 1917 г. в России капитализм не созрел для перехода к социализму? Капитализм, по его мнению, еще не реализовал к тому времени все свои возможности и механизмы саморазвития и поэтому объективных предпосылок к социализму не было.
Во-первых, Э. Бернштейн подменял предпосылки к социализму самим социализмом, ведь предпосылки нового общества не есть новое общество. А во-вторых, к началу XX века в России имелись объективные условия для перехода к новому строю вообще, без заведомо уготованного образца новой модели развития. Прежний строй в управлении усложняющимися делами общества себя исчерпал и явно вырождался. В таких условиях системный кризис объективно вызвал переходный процесс, а вектор этого процесса (переход к социализму) имел в данном случае вторичное значение.
Завершение переходного периода может сопровождаться регрессивными зигзагами в истории развития государства, но само начало переходного процесса объективно, поскольку объективен вызывающий переход системный кризис. А.В. Оболонский отмечал: "Годы революций да и последующий период были временем исторической жатвы плодов, посеянных и выращенных ранее, отрезком времени, когда кризисная ситуация лишь проявила в предельно обостренной форме те общие социально-этнические и психологические стереотипы, которые складывались и развивались в течение десятилетий, а по некоторым важнейшим параметрам – столетий"[110].
Важно установить, что бесконфликтным и бескризисным не может быть как начало перехода, так и весь период течения переходных процессов. Вряд ли поэтому можно согласиться с утверждением О.В. Мартышина: "Применительно к новейшей истории попытки установления демократии и господства права пришлись в России на моменты переворотов и неустройства"[111]. Подобные условия не исключительны, они сопровождают всякий переходный процесс. "Глубокий кризис экономической и социальной инфраструктуры, политическая апатия народа, чрезвычайная криминогенная ситуация – не лучший фон для обсуждения проблем становления и формирования институтов новой государственности", - отмечает М.Н. Кузьмин[112]. Однако других условий при переходе к новому строю не бывает, поэтому государственная власть должна быть готова к регулированию переходных процессов в обстановке затяжного, обвального кризиса.
Разумеется, степень разрухи в разных странах в переходный период будет различной, но «тепличных» условий для перехода создать не удается. Подчеркнем – в случае успеха реформ кризис общества не перерастет в системный и в переходном процессе не будет социального смысла, он не состоится.
Системный кризис переходности выражается в совокупности различных конфликтных, драматичных явлений. Данный кризис имеет сложную структуру в силу своей системности.