§ 8. Расчетливость как силлогистика

Аристотель принимает целый ряд разделений сущего. Если ограничиться теми из них, которые упоминались в этой главе, то он разделяет сущее на то, что не может быть иначе, и то, что может быть иначе, а также на необходимое, бывающее в большинстве случаев, или вероятное, и случайное. Все эти разделения дополняются разделением способностей на безлогосные и металогосные. Пересечения этих разделений дает нам ряд онтологических областей, или же предметных областей, в том числе области диалектики, риторики, аподиктики и практики. Во всех четырех упомянутых областях Аристотель использует силлогизмы: диалектические, риторические (энтимемы), аподиктические и практические. В одном случае мы, умозаключая, рассуждаем, в другом  убеждаем, в третьем  доказываем, в четвертом  поступаем. Возникает вопрос: в чем разница между всеми этими силлогизмами?

Современные логики различают логические формализмы и их интерпретации на тех или иных предметных областях. У Аристотеля мы встречаемся с тем же положением дел. Формальная силлогистика, как она изложена в An. Pr., остается одной и той же; разница возникает при ее интерпретации на той или иной предметной области; разница эта касается содержательных характеристик тех или иных посылок и силлогизмов, а не их формы. Исключение составляют практические силлогизмы, ибо, вопервых, их вторые посылки могут быть единичными, что не соответствует правильной силлогистике, а вовторых, их заключения (т.

В Top. I 1 Аристотель различает диалектические и аподиктические силлогизмы тем, что в первом случае мы принимаем в качестве посылок силлогизма общепризнанные положения, а во втором случае  истинные. «По умолчанию» имеется в виду, что сами силлогизмы (с формальной точки зрения)  одни и те же. Согласно правильной силлогистике, в одном случае общепризнанным посылкам с необходимостью сопутствует общепризнанное заключение; в другом случае истинным посылкам с необходимостью сопутствует истинное заключение. В An. Pr. I 1 Аристотель различает доказывающие и диалектические посылки несколько иначе. Диалектическая посылка  вопрос, содержащий обе части противоречия, например: следует ли, что начала всего универсальные или нет? В данном случае частями противоречия выступают высказывания: 1) начала всего суть универсальные, 2) начала всего не суть универсальные. А доказывающая посылка  принятие одной из частей противоречия. Например, из противоречия: сумма внутренних углов треугольника равна развернутому углу, и сумма внутренних углов треугольника не равна развернутому углу, мы принимаем только одну часть, а именно: сумма внутренних углов треугольника равна развернутому углу,  причем принимаем ее как утверждение, а не как вопрос (24a2225). При этом в An. Pr. I 1 Аристотель в явном виде говорит, что эти силлогизмы сами по себе, т. е. с формальной точки зрения, не различаются (24a2528), различия их ограничиваются содержательными особенностями посылок (24a2824b12).

О том, что формальная силлогистика, представленная в An. Pr., применяется и в риторике, Аристотель пишет в An. Pr. II 2327. Непосредственно о риторических силлогизмах (энтимемах) он говорит в An. Pr. II 27. Эта глава вместе с главами II 2326 представляет собой своего рода «риторическую вставку» в «Аналитику». Смысл данной вставки в том, чтобы показать, что правильная силлогистика (т. е. совокупность правильных фигур и модусов силлогизмов) имеет равную силу как для доказывающих и диалектических силлогизмов, так и для всех способов риторических уверений (piativ): риторической индукции (примеров), риторических силлогизмов (энтимем) и т.

.Ныне надо бы сказать, что не только диалектические и доказывающие силлогизмы возникают через указанные фигуры [т. е. через правильные фигуры силлогизмов], но и риторические, и вообще любое уверение (piotiv) каким бы то ни было методом.

Риторические силлогизмы отличаются от диалектических и аподиктических опять же содержательными особенностями своих посылок. В An. Pr. II 27, 70а911 Аристотель пишет:

...Энтимема lt;...gt; есть силлогизм из вероятного или признаков.

И в Rhet. I 3, 1359а8 Аристотель пишет: .Вероятности и признаки  риторические посылки.

«Признаки» (ohjeiov), которые имеет в виду Аристотель, не следует смешивать с признаками в современной логике. Аристотель противопоставляет признак причине. Например, мы можем установить причину бытия или признак бытия чеголибо, или же причину возникновения и признак возникновения чеголибо; признак указывает на бытие или возникновение чегонибудь, но не на их причину. В качестве признаков аристотелевского типа можно было бы рассматривать медицинские симптомы того или иного заболевания. По общему правилу признаки свидетельствуют о бытии или возникновении чеголибо не необходимо. При аподиктических умозаключениях нам надо подставлять на место среднего термина причину, а при риторических умозаключениях достаточно подстановки признака. При аподиктических умозаключениях нам надо принимать в качестве посылок необходимые положения, а при риторических достаточно вероятных.

Современная, т. е. математическая, логика в значительной степени сводит свой предмет к проблематике логического следования и прежде всего вывода, а также создания различных формализмов для логических следований и выводов. Первым логический вывод в виде силлогизма ввел в научное рассмотрение именно Аристотель. Как мы уже писали в § 1 этой главы, если понимать аристотелевскую логику исключительно как силлогистику, то она восходит скорее к логизму (О loyiajmo?, calculus), т.

Аристотель  общепризнанный отец логики, однако слово «логика» (h loyikh) он не употреблял. Слово «логика» вошло в философское употребление уже после него. Это обстоятельство приводит к тому, что комментаторы и истолкователи философии Аристотеля в зависимости от того, как они сами понимают предмет логики, могут относить к аристотелевской «логике» самое разное содержание из «Корпуса Аристотеля». В то же время никто не отрицает того факта, что отцом логики Аристотель стал прежде всего благодаря созданию силлогистики, ибо остальной проблематикой, которую ряд авторов хотели бы включить в предмет «логики», занимались и другие философы. Если «логику» Аристотеля понимать прежде всего и главным образом как силлогистику, восходящую к расчетливости, а не к логосу, т. е. как логистику, то получается, что логистика у Аристотеля представляет собой только часть мудрости и рассудительности, только одну из их составляющих: логистика присуща мудрости и рассудительности в той мере, в какой им присуща расчетливость и сорасчетливость: более того, силлогистика представляет собой лишь одну из составляющих расчетливости.

* * *

Итак, в связи с проблемой рациональности у Аристотеля следует вести речь о таких укладах души, как рассудительность (h fpo vhsiv) и мудрость (h aofia), а также о такой способности души, как расчетливость (to logiatiKo v; отсюда  логистика). Важную роль в учении Аристотеля имеет разделение практического и теоретического разума, при этом рассудительность как достоинство практического разума носит инструментальный характер, а конечная цель усматривается «оком души». Аристотель учитывает истинность как корреспондентного, так и когерентного, и прагматического типов. Он разделяет душу на имеющую логос и безлогосную. Логос у Аристотеля  прежде всего речь, а не разум. Особенность аристотелевского понимания рациональности  выделение металогосных укладов души, т.е. укладов души, както связанных с логосом, но не тождественных ему.