439. В чем выражается «ответственность» первоначального кредитора, уступившего требование (цедента) за недействительность переданного цессионарию требования, установленная ст.
ФАС МО (постановления от 09.09.2003 NКГ-А40/6827-03, от 12.09.2003 NКГ-А40/6704-03, от 19.04.2004 NКГ-А40/2759-04) констатировал, что в случае недействительности уступленного требования цессионарий вправе требовать от цедента возмещения убытков в полном объеме согласно ст.15 ГК на общих основаниях гражданско-правовой договорной ответственности[319].
Основанием к такой ответственности является факт недействительности уступленного требования. При этом суд посчитал недействительными требования, во-первых, якобы возникшие из недействительных сделок, и, во-вторых, требования, к моменту уступки не существовавшие (прекратившиеся). Кроме того, в указанных делах ФАС МО предложил разграничивать убытки цессионария, понесенные им вследствие недействительности уступленного требования и убытки, которые цессионарий потерпел из-за признания недействительным договора цессии: первые подлежат возмещению, вторые – нет.440. Нет ли возможности оспорить договор уступки неоплатного требования на основании ст.179 ГК, т.е. как сделку, совершенную под влиянием обмана?
ФАС МО (постановление от 09.09.2003 NКГ-А40/6827-03) указал, что поскольку «отказ должника от исполнения обязательства не может считаться обманом», а также, принимая во внимание правила ст.390 ГК (очевидно, о том, что первоначальный кредитор отвечает за неоплатность уступленного им требования лишь тогда, когда он стал поручителем за должника, а не просто уверял цессионария в его надежности и добросовестности), то нет и оснований для применения ст.179 ГК (удовлетворения иска о признании недействительным договора уступки неоплатного требования как сделки, совершенной под влиянием обмана). Следует вполне согласиться с таким подходом: обмана со стороны цедента нет (есть лишь ошибка цессионария в оценке кредитоспособности должника, падающая, естественно, на лицо, ее допустившее, т.е. на цессионария), за исключением того (редчайшего, в общем-то) случая, когда цедент посредством предоставления заведомо ложной информации, подложных и (или) поддельных документов способствовал формированию у цессионария не соответствующего действительности представления о платежеспособности должника.