414. Правильно ли понимать норму п.3 ст.382 ГК о «неблагоприятных последствиях» отсутствия письменного уведомления должника об уступке требования в том смысле, что новый кредитор (цессионарий) не только лишен права принудить должника к повторному исполнению, но и не вправе истребовать таковое от получившего его прежнего кредитора (цедента)?
Нет, такое понимание неправильно. Президиум ВАС РФ разъяснил, что норма п.3 ст.382 ГК имеет своей исключительной целью защиту интересов добросовестного должника по уступленному требованию – должника, в момент исполнения не знавшего о состоявшейся уступке.
Однако отношения между цедентом и цессионарием известны каждому из них, почему «...возложение на нового кредитора риска последствий ненаправления должнику письменного уведомления не означает освобождения прежнего кредитора от обязанности передать новому кредитору неосновательно полученное». Новый кредитор несет лишь «...риск неполучения этих средств от прежнего кредитора в силу, например, неплатежеспособности последнего» (Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении, утвержденный информационным письмом от 11.01.2000 N49, п.10).Как разъяснил ФАС ЗСО (см. постановление от 16.06.2003 NФ04/2732-930/А45-2003), «...уведомление должника об уступке... устанавливает правовую связь между новым кредитором и должником. До момента такого уведомления новый кредитор не получает статуса кредитора для должника». Однако цедент осведомлен о состоявшейся уступке и, следовательно, о том, что с момента ее совершения он более не является кредитором, в силу самого факта участия в ней. Следовательно, для цедента наличие уведомления об утрате таковым статуса кредитора лишено какого бы то ни было юридического значения. Цедент перестает быть кредитором с момента совершения уступки требования, а значит, принимая исполнение по не принадлежащему ему требованию, не просто неосновательно обогащается за счет цессионария, но и делает это недобросовестно, зная о неосновательности получаемого предоставления.
Добавить к этим совершенно обоснованным выводам и пояснениям в общем-то нечего.
415. На ком лежит бремя (обязанность) уведомления должника об уступке требования – на первоначальном кредиторе (цеденте) или новом (цессионарии)?
Данный вопрос напрямую не разрешается ни ГК, ни арбитражной практикой.
Лишь ФАС ЗСО (см. постановление от 27.07.2004 NФ04-5270/2004(А27-3344-30)) однажды справедливо отметил, что «закон не содержит требования об обязательном уведомлении должника об уступке права требования первым кредитором».На фоне нормы п.1 ст.385 ГК, для должника не имеет значения, от кого именно он получит письменное уведомление об уступке – от одного только цедента, от цессионария, от каждого из них или даже от третьего лица. Вопрос этот на наличность и действительность уступки, следовательно, влияния не оказывает и относится исключительно к сфере взаимоотношений между цедентом и цессионарием в рамках заключенного ими договора об уступке. Если вопрос о субъекте уведомления договором не разрешен, то, очевидно, следует исходить из предположения о том, что бремя уведомления лежит на новом кредиторе (цессионарии), как единственном лице, заинтересованном в таком уведомлении.
416. На ком лежит бремя доказывания в деле о признании исполнения, произведенного должником первоначальному кредитору вопреки состоявшейся уступке, надлежащим исполнением?
Доказать, что к моменту совершения исполнения должник был надлежащим образом уведомлен о перемене кредитора и личности цессионария и, следовательно, сознательно произвел исполнение вопреки полученному уведомлению, должен цессионарий (см. постановление ФАС МО от 25.11.2005 NКГ-А40/11498-05). Это правило – совершенно основательное – вытекает из двух следующих соображений.
1. Надлежащий характер исполнения не доказывается – доказывается только самый факт исполнения. Следовательно, должник, произведший исполнение и доказавший факт его производства хотя бы и первоначальному кредитору (цеденту), предполагается лицом, надлежащим образом исполнившим обязательство.
2. Цессионарий – лицо, имеющее право получить исполнение согласно приобретенному требованию, но по причине производства исполнения первоначальному кредитору не получившее его, – является единственным субъектом, заинтересованным в том, чтобы опровергнуть предположение о надлежащем исполнении обязательства.
Каждая сторона спора должна доказать те обстоятельства, на которые ссылается, – гласит общий процессуальный принцип. Сославшись на ненадлежащий характер произведенного исполнения, цессионарий должен объяснить, каким требованиям законодательства или договора это исполнение не соответствует; поскольку ненадлежащий характер исполнения в данном случае заключается в его производстве ненадлежащему лицу, цессионарию нужно будет доказать, что должник имел возможность произвести исполнение надлежащего свойства, т.е. тот факт, что к моменту совершения исполнения должник был надлежащим образом уведомлен о перемене кредитора и личности цессионария.417. Обязан ли бывший должник, произведший исполнение денежного обязательства первоначальному кредитору (цеденту) вопреки состоявшейся уступке, уплатить новому кредитору (цессинарию) проценты по ст.395 ГК за просрочку исполнения?
Ответ на этот вопрос зависит от того, можно ли считать произведенное в такой ситуации исполнение надлежащим исполнением. ФАС ПО (см. постановление от 25.10.2005 NА65-28350/04-СГ3-14) разъяснил, что если должник произвел исполнение первоначальному кредитору (цеденту) оттого, что не был уведомлен о перемене личности кредитора, то произведенное им исполнение считается надлежащим и, следовательно, проценты на сумму исполнения по ст.395 ГК не взыскиваются. Неблагоприятные последствия отсутствия уведомления должника об уступке требования несет новый кредитор (цессионарий) именно как лицо, заинтересованное в таком уведомлении.