<<
>>

Заключение

В заключение мы предлагаем вкратце две темы для размышления в отношении Российской Федерации. Первая касается реализации конституционных решений, вторая — организации судебной власти в качестве одной из ветвей государственной власти.

В том, что касается реализации другими ветвями государственной власти решений Конституционного суда, Россия обладает на сегодня тем преимуществом, что в ее законодательстве содержатся ясные положения на этот счет[364]. Значение этих положений в том, что они в корне пресекают возможную независимость ветвей государственной власти в толковании Конституции. Толкование Конституции, объявленное Конституционным судом, недвусмысленно предписывается другим ветвям государственной власти, и исполнение его решений является их обязанностью по закону. Образование отдела в составе Конституционного суда, отвечающего за надзор и исполнение его решений в этом плане, достойно похвалы[365]. Действительно, любое посягательство на Конституцию, каждый случай отказа других ветвей государственной власти безусловно исполнять конституционные решения наносят значительный ущерб самой культуре конституционализма. Отсутствие ясной санкции за неисполнение конституционных решений федеральными органами власти в этом смысле не является слабостью системы, но — признанием ограниченности механизма сдержек и противовесов между ветвями государственной власти. Судебная власть не может сама быть мечом, она вынуждена добиваться соблюдения своих решений силой разума и убеждения, которые зависят от уровня культуры, уважения права и институтов. В такой культуре отказ исполнять конституционные решения рассматривается как крупный политический кризис, и к нему так и надлежит относиться.

В том, что касается организации судебной власти в качестве одной из ветвей государственной власти, мы бы сказали, что развитие сильной судебной власти, способной быть эффективным противовесом другим ветвям, проще осуществляется в такой системе, в которой судебная власть объединена.

Разделение судов во Франции на общие, административные и конституционный заставило некоторых наблюдателей говорить о том, что на самом деле судебная власть там не существует. Чтобы понять это замечание, полезно вспомнить слова Джеймса Мэдисона о разделении властей. Он объяснял, что четкое разграничение функций не имеет большого значения для поддержания баланса между властями, достаточно, скорее, чтобы каждая ветвь проявляла «свою собственную волю»[366]. Для развития такой воли в условиях, когда судебная власть в определенной степени разобщена, принципиально важно, чтобы судьи применяли все возможные формальные и неформальные средства обменов мнениями и сотрудничества с целью развития корпоративного духа, который необходим для формирования уважаемой, сильной и единой судебной власти, обладающей своей собственной волей. И в этом случае судебная власть Российской Федерации формально находится в лучшем положении, чем судебная власть Франции, в исполнении чаяний конституционализма в нынешнем его понимании.

в России

К Хендли, доктор философии (PhD), профессор права и политических наук юридического факультета университета Висконсин-Мэдисон

(США)

Бытует общее мнение, что правовой нигилизм широко распространен среди россиян. И действительно, кажется, что россияне испытывают странную гордость за дисфункциональный характер своей правовой системы. В своей статье в «Новой газете» в марте 2012 года один комментатор сравнил российскую судебную систему с печально известными беспорядочными судами Демократической Республики Конго[367]. В своем первом крупном выступлении в ходе предвыборной кампании 2008 года Дмитрий Медведев заявил, что «Россия — страна правового нигилизма. ...Таким уровнем пренебрежения к праву не может похвастаться ни одна европейская страна»[368]. Характеристика россиян как правовых нигилистов отнюдь не нова: такие заявления часто наблюдались еще в советское и царское время[369]. На самом деле Медведев сам описал правовой нигилизм в России как «явление, уходящее в нашу седую древность»[370].

В настоящей работе я исследую распространенность правового нигилизма среди россиян с особым упором на поколенческие тенденции. Почему социологам нужно интересоваться распространенностью правового нигилизма? Говоря просто, если

значительное количество граждан действительно охотно готовы игнорировать закон, тогда движение к правовой системе, отражающей идеалы «верховенства права», будет трудным. В центре концепции «верховенства права» находится приверженность универсальному праву, в соответствии с которым каждый подчиняется одному и тому же праву вне зависимости от своих политических взглядов или экономической влиятельности. Правовой нигилизм же отражает более узкий взгляд на право, в соответствии с которым граждане соблюдают законы, которые они считают справедливыми и (или) удобными.

Несмотря на популярное мнение о россиянах как адептах правового нигилизма, анализ данных, собранных в 2004 и 2006 годах в рамках Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS-HSE)[371], показывает, что всевозрастающее число российских граждан отвергают правовой нигилизм. Лишь менее 30 процентов респондентов высказали готовность обойти закон. Хотя этот показатель и ниже того, который можно было бы ожидать с учетом истерии вокруг правового нигилизма среди политиков и комментаторов, отсутствие уважения к закону более чем у четверти населения все равно вызывает беспокойство. Хотя уменьшение доли правовых нигилистов дает некоторые основания для оптимизма, тот факт, что нигилизм наиболее распространен среди молодежи, вызывает глубокие опасения.

Методология

RLMS-HSE — это общенациональное репрезентативное обследование российских домохозяйств на базе стратифицированной групповой выборки. С 1992 года регулярно проводятся опросы в рамках сотрудничества между Институтом социологии РАН, Центром народонаселения Университета Северной Каролины (США) и Высшей школой экономики. Он включает в себя стандартный набор вопросов, призванных выяснить уровень жизни и здоровья россиян.

Он также включает в себя основные демографические вопросы: возраст, пол, семейное положение, экономическую деятельность, образовательный уровень и национальность. Время от времени RLMS-HSE включает в себя модули вопросов по другим темам. Я включила набор вопросов, касающихся отношения к закону и поведения по отношению к закону в волнах 13 (2004 год) и 15 (2006 год)[372]. В статистическом анализе использованы команды 11-й волны обследования, которые призваны учесть групповую выборку при построении выборки.

Мой анализ концентрируется на вопросе, заданном в обеих волнах. Он был частью группы из четырех вопросов, в которых респондентов спрашивали об их реакции по пятибалльной шкале на ряд заявлений о праве. Респондентов попросили выразить свое согласие или несогласие по пятибалльной шкале[373] со следующим утверждением: «Если человек считает закон несправедливым, он имеет право “обойти его”». Я использовала этот вопрос для проверки приверженности правовому нигилизму. Я кодифицировала тех, кто согласился с этим заявлением, как правовых нигилистов и сравнила их с теми, кто дал ответы «и да, и нет» или указал на свое несогласие с данным утверждением.

Этот вопрос не является идеальным показателем правового нигилизма. Запутанность данного понятия делает практически невозможным формулирование вопроса, который охватил бы все элементы правового нигилизма. Мой вопрос касается его сути, поскольку направлен на получение информации о том, готовы ли респонденты «обойти» законы, которые они считают несправедливыми. Если они уверены в моральной святости права, то вряд ли согласятся с тем, что это легитимно. Они бы признали, что допустимость выбора, какие законы соблюдать, а какие нет, может привести к хаосу в обществе. С другой стороны, те, у кого отсутствует фундаментальное уважение к праву, не сочтут проблемой подмену морального кодекса общества своим собственным. Такая точка зрения лежит в самом сердце правового нигилизма. Те, кто ее придерживается, скорее всего, согласятся с утверждением, содержащимся в моей зависимой переменной.

Хотя я изложила результаты для этой зависимой переменной для обеих волн, подробный анализ концентрируется в основном на 15-й волне. Это связано с практическими причинами. С учетом прошедшего времени и сдвига в популяции респондентов между двумя волнами результаты различаются. Объяснение этих изменений выходит за рамки настоящей работы. Поэтому я предпочла ограничиться более свежей волной.

Концептуализация правового нигилизма в российском контексте

Отсутствие уважения к закону, лежащее в основе правового нигилизма, давно считается основополагающим элементом российской политической культуры. Как писал еще в XIX веке политический философ Александр Герцен: «Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школою. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им, как силе... Русский, какого бы он звания ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно так же поступает правительство»[374].

Этот двухаспектный довод в отношении источника правового нигилизма пользуется значительной поддержкой. Мало кто спорит с тем, что государство неоднократно игнорировало закон, когда он стоял на его пути. Советские ученые поспешили приписать это наследию царизма[375]. Ленин обычно изображается как осознавший необходимость установления большего уважения законности в конце своей жизни. Тот факт, что он это не развил, связывается с его ранней смертью. В обходе закона советским государством обвиняется исключительно Сталин[376]. Хотя и не оспаривая роль Сталина в закреплении террора, западные ученые оказались более склонны критически исследовать роль Коммунистической партии. Несмотря на невозможность исследовать этот вопрос открыто, западные ученые успешно фиксировали практику, согласно которой партийные чиновники решали, привлекать ли своих товарищей по партии к уголовной ответственности[377]. Даже если это редко использовалось, они утверждали, что возможность уберечь членов партии от уголовного преследования подстегивала презрение народа к закону (там же).

В обсуждениях причин правового нигилизма в постсоветской российской прессе продолжает подчеркиваться роль государства в закреплении этого явления. Говоря прямо, комментаторы спрашивают, почему от обычных граждан должно ожидаться уважение закона, когда государство его не уважает[378]. Когда понятие правового нигилизма вошло в повседневный лексикон, оно стало иногда использоваться в качестве кнута. Например, ряд критиков политики Ельцина утверждали, что она явилась результатом правового нигилизма[379]. С течением времени правовой нигилизм стал удобным обвинением в адрес оппонентов[380]. По мере того как обвинения в правовом нигилизме становились все более обычным делом, они обретали все более аморфный характер. Часто правовой нигилизм объединялся с коррупцией[381].

Во втором аспекте определения Герцена делается упор на обществе. Одна из причин готовности россиян обойти закон уже была названа: плохой пример, подаваемый государством. Советские ученые по вполне понятным причинам преуменьшали это объяснение. Во влиятельной статье в партийном журнале «Коммунист», опубликованной после 19-й Партийной конференции в 1988 году, В.Н. Кудрявцев и Е.А. Лукашева обошли этот вопрос. В духе перестройки, они не оправдывали государство, но не решились обвинить его в избирательном уголовном преследовании или активном вмешательстве в рассматриваемые дела. Вместо этого они обвинили в недоверии общества плохое качество действующего законодательства и неоднородную правоприменительную практику[382]. В своей речи в 1988 году, в которой он впервые признал концепцию правового государства, Горбачев отметил низкую правовую грамотность как основную причину широко распространенного игнорирования закона в советском обществе[383]. Это стало популярным рефреном в постсоветскую эпоху как для ученых, так и для СМИ[384]. Некоторые утверждали, что существует порочный круг: неверие россиян в право и правовые институты делает маловероятным для них исследование своих законных прав[385].

В основе использования права для сталинских репрессий лежала вера в то, что цель оправдывает средства[386]. Такой стиль мышления навязывался обществу в первые десятилетия XX века и оказался трудно искоренимым.

Вопрос о том, как бороться с правовым нигилизмом в России, был и является предметом широкого обсуждения. Существует общий довод о том, что первым шагом должно стать изменение отношения. Что интересно, в то время как Медведев в основном перекладывает ответственность на общество, Горбачев нацеливается и на государство, и на общество. В 1988 году Горбачев утверждал, что любая демократизация потребует «создания социалистического правового государства. Короче говоря, самой заметной чертой государства, приверженного верховенству закона, является эффективное обеспечение им главенства закона. Ни один государственный орган, чиновник, коллектив, ни одна партийная организация, ни одно общественное объединение или лицо не могут быть освобождены от соблюдения закона. Так же как все граждане имеют обязательства перед нашим государством всего народа, так и государство имеет обязательства перед своими гражданами. Их права должны жестко охраняться против любого нарушения властями»[387].

Для сравнения, в своем первом интервью после выборов в марте 2008 года Медведев отметил: «Необходимо обеспечить, чтобы каждый гражданин понимал не только необходимость, желательность соблюдения закона, но и понимал, что без такого отношения к закону, к праву нормального развития у нашего государства и общества не будет»[388]. Справедливости ради нужно отметить, что в других своих выступлениях Медведев резко критиковал коррупцию среди государственных чиновников, включая суды. Представляется, что мало кто сомневается в том, что для того, чтобы одержать победу над правовым нигилизмом, потребуется изменение отношения и поведения государства и общества в России.

Распространенность правового нигилизма в России

Каждый, начиная с Медведева и заканчивая водителями такси, с которыми я сталкивалась в своей работе на местах в России, убежден в широкой распространенности правового нигилизма в России. Более того, они уверены в том, что он является неизбежной и уникальной частью российской политической культуры. Имеющиеся данные исследования подрывают оба элемента этого общепринятого мнения. В ряде опросов в 90-е годы прошлого века Гибсон[389] (2003) зафиксировал обратную тенденцию. Он попросил респондентов выразить свое согласие или несогласие со следующим утверждением: «Нет необходимости соблюдать закон, если Вы считаете его несправедливым». Таблица 1 показывает, что в период с 1992 по 2000 год сокращающееся меньшинство россиян согласились с этим утверждением[390]. За время его опросов доля не согласных с этим утверждением выросла с 45,6 процента до 58,2 процента[391]. Как он отмечает, эти результаты особенно поразительны с учетом распространенности нарушений закона в 90-е годы. Законы часто придумывались с опозданием, в процессе приватизации государственных предприятий, которая обогатила очень небольшой слой российского общества, оставив подавляющее большинство граждан глубоко разочарованными. Те, кто добился в ходе приватизации экономической власти — так называемые олигархи, — казалось, действовали безнаказанно. Было бы логично ожидать презрение к закону. Данные заставляют предполагать, что ситуация была намного более сложной.

Результаты RLMS-HSE, приведенные в табл. 2, обновляют и подтверждают основные результаты Гибсона. Формулировка вопросов несколько отличалась, но они являются достаточно сходными для сравнения. В обоих вопросах для отражения идеи несправедливости закона используется то же самое слово («несправедливый»). Общая тенденция к сокращению правового нигилизма продолжилась. Между 2004 и 2006 годами количество приверженцев нигилистических взглядов сократилось с 28,93 процента до

  1. процента. Количество ответивших «и да, и нет» тоже уменьшилось. На другом конце спектра процент респондентов, сообщивших о неготовности «обойти» закон, выросло от чуть меньше половины (49,47 процента) до устойчивого большинства (56,51 процента). Больше чем удвоение процента несогласных с утверждением особенно поражает. Оно предполагает, что приверженность респондентов соблюдению закона стала более сильной. Если мы включим тех, кто выразил двоякое отношение, в число не-нигилистов, ситуация становится еще более убедительной. Процент этих не-ни- гилистов вырос с 71,06 процента до 75,5 процента[392].

Закономерности правового нигилизма в современной России

Сутью правового нигилизма является снисходительное отношение к праву. Это предполагает, что люди, склонные к правовому нигилизму, вряд ли будут относиться к праву позитивно. Данные RLMS-HSE подтверждают это. Те, кто был готов «обойти» закон, были более склонны считать, что судьи продажны, а прожить в современной России, не нарушая закон, невозможно. Выходя за рамки их отношения к закону, какие характеристики обычно ассоциируются с приверженностью к правовому нигилизму? Я начну анализ с исследования демографических характеристик правовых нигилистов. Затем я обращусь к вопросу о том, как правовой нигилизм представлен среди различных поколений.

Демографические характеристики. Мы очень мало знаем о том, кто такие правовые нигилисты в России. Кое-что проясняется из анализа Гибсона. Он исследовал 5 демографических переменных, которые обычно считаются хорошими прогностическими параметрами отношения к чему-либо в России: пол, уровень образования, социальный класс, проживание в городе и возраст. Он выяснил, что вместе взятые «эти пять переменных отвечают за несущественные различия в отношении к ценности верховенства права»[393].

Я расширила свой анализ за пределы этих пяти базовых переменных, включив также семейное положение и национальность. Описательная статистика ключевых демографических переменных приведена в табл. 3.

Результаты логистической регрессии даны как Модель 1 в табл. 4[394]. Мои результаты оказались более смешанными, чем результаты Гибсона. Как и он, я обнаружила, что ни проживание в большом городе, ни социальный класс (измеряемый уровнем дохода и занятостью) не были значимыми прогностическими параметрами правового нигилизма[395].

Что касается возраста, пола и уровня образования, мои выводы отличались от выводов Гибсона. Все эти переменные оказались значимо связанными с зависимой переменной. В частности, как показывает табл. 3, люди с высшим образованием были более законопослушными, так же как и женщины. Этот вывод не уникален для России. Женщины обычно более законопослушны, чем мужчины[396].

Как станет очевидно, значимость этих отношений сохраняется при проверке других предметных гипотез с использованием логистического регрессионного анализа. Возраст является последовательно значимым, но представляется имеющим ограниченную толковательную ценность, поскольку отношение шансов находится в районе 1. Хотя разница по возрастам сама по себе не дает нам существенной информации, при организации переменной в поколенческие группы критическая важность возраста при определении нигилистов станет явной.

Сильная связь между более высоким уровнем образования и уважением к закону не удивительна. И американские, и сравнительные исследования показали, что с дополнительными годами образования приходит более тонкое понимание политической системы, включая правовую[397]. Представляется, что Россия следует этой общей закономерности.

Дополнительные демографические переменные помогают дополнить картину. Национальность не является значимым показателем отношения к закону. Выборка RLMS-HSE включала в себя представителей свыше 40 различных этнических групп. С учетом того, что 80 процентов выборки считали себя русскими[398], я разделила выборку на русских и нерусских и обнаружила, что русские не являются ни более, ни менее нигилистами, чем нерусские. Напротив, семейное положение является значимым. Люди, состоящие в браке, имеют меньшую вероятность быть нигилистами, чем холостые и разведенные. Неудивительно, что прохождение через развод обычно делало респондентов более циничными по отношению к правовой системе.

Гипотеза поколений. Я включила показатель возраста (Возраст) в анализ демографических переменных в табл. 4. Хотя она и является статистически достоверной, эта переменная мало что объясняет сама по себе. Она становится интересной только тогда, когда данные сведены в поколенческие группы. Роль поколений в объяснении отношения к политике в России является общепризнанной в социологической литературе[399]. Существующие исследования в основном используют в качестве показателя поддержки режима возраст. До сих пор никто эмпирически не проверил, отличается ли отношение к закону среди разных поколений.

В более общей социологической литературе было выяснено, что имеется прямая зависимость между возрастом и степенью за- конопослушности[400]. Иными словами, с возрастом люди обычно становятся более законопослушными. Было непонятно, будет ли это общее правило соблюдаться в России, учитывая ее мучительное наследие в том, что касается закона. Представлялось более вероятным, что в России будет наблюдаться обратная тенденция: а именно что правовой нигилизм будет нарастать с возрастом. Причины этого уходят в использование закона как орудия режима в советский период. Разумеется, те, кто жил в самые плохие времена советской правовой системы, продемонстрируют большее неуважение и цинизм по отношению к закону. Тот факт, что эта группа, опять же, стала жертвой экономических реформ 90-х годов, только поддерживала эти ожидания. И действительно, это стало незаявленным допущением и ученых, и политиков. Объясняя кажущееся нежелание россиян соглашаться с необходимостью реформы правовой системы, они часто говорили о трудности изменения сложившегося отношения. Подразумевался довод о том, что более молодые поколения должны быть более открыты для идеи, что закон может служить интересам граждан и не всегда должен служить инструментом властей.

Эмпирические данные являются довольно нечеткими. Те, кто проанализировал различия между поколенческими группами, единогласно заключили, что люди, жившие в советский период, с наибольшей вероятностью будут высказываться в поддержку СССР и всего, что он представлял[401]. Из этого следует, что эта самая старшая группа не поддерживает идеи, связанные с демократией и свободным рынком. В частности, они враждебно относятся к расширению гражданских и политических прав из опасения, что это произойдет за счет социального порядка. Эти представляющиеся несовместимыми результаты объясняются указанием на «тоталитарную социализацию», испытанную на себе людьми, выросшими в Советском Союзе. Их учили, что победы советской эпохи, включая быструю индустриализацию и победу над фашизмом во Второй мировой войне, достигнуты исключительно благодаря системе, созданной коммунистической партией[402]. Хаос, последовавший за коллапсом этой системы, только подкрепил их убеждения. Очень большое число россиян старшего возраста продолжали поддерживать воссозданную коммунистическую партию. Кивит и Мягков[403] выяснили, что российские избиратели с возрастом все больше поддерживают российскую коммунистическую партию.

Постоянство этих результатов во многих исследованиях делает их очень убедительными. Менее четкими являются результаты в отношении поддержки правового нигилизма. Универсальная концепция права как применимого одинаково ко всем является краеугольным камнем демократической теории и ключом для функционирования рыночной экономики. Можно утверждать, что она не совпадает с идеологией коммунистической партии, которая отдавала предпочтение узкому пониманию права, в соответствии с которым члены партии должны были быть чище обычных граждан. В теории преступления и правонарушения, совершенные членами партии, рассматривались внутренними дисциплинарными комитетами, чтобы обеспечить более строгое к ним отношение[404]. Мы теперь знаем, что в реальности дела обстояли совсем иначе, но знали ли это респонденты RLMS-HSE? Хотя западные аналитики традиционно ассоциируют практику обхода закона с советской эпохой, поколения советских детей учили совершенно другому: в рамках их гражданского образования превозносилась конституция, и их убеждали соблюдать закон.

Тем не менее Гибсон[405] обнаружил, что россияне более старшего возраста в меньшей степени поддерживали верховенство права, что, в общем-то, подтверждает мое изначальное предположение. Опросы общественного мнения демонстрируют аналогичную тенденцию. В общенациональном опросе 2007 года по поводу отношения к судам, проведенном ВЦИОМ, россияне более старшего возраста были последовательно менее позитивны[406]. Когда их спрашивали, считают ли они, что суды способны выносить справедливые решения по делам в отношении обычных россиян, соотношение между положительным и отрицательным ответами в выборке в целом составило 54 процента и 34 процента. По сравнению с этим всего 49 процентов респондентов старше 45 лет считали, что суды способны выносить справедливые решения, а 39 процентов выразили сомнение. Более молодые поколения продемонстрировали меньше скептицизма: 59 процентов людей в возрасте от 18 до 24 лет были готовы поверить в возможность справедливого разбирательства и только 27 процентов ответили отрицательно. Разумеется, в этом вопросе речь идет о судах, что добавляет еще один институциональный уровень. Но не будет необоснованным полагать существование высокой корреляции между отношением к судам и отношением к праву в более общем плане.

Обращаясь к RLMS-HSE, я начала анализ с разделения своей выборки на 6 поколенческих групп. Я назвала их по фамилии лидера, находившегося у власти в момент, когда они достигли совершеннолетия. На основании литературы о поколенческих эффектах в России я предположила, что именно в этот период их жизни сформировалось отношение к государству и правовой си- стеме[407]. Данные, представленные в табл. 5, дали интригующие результаты. Молодые люди являются не более законопослушными, чем люди более старших возрастов. Уровень правового нигилизма примерно одинаков для всех респондентов, родившихся после 1940 года. Его уровень снижается только среди самой старшей группы. Таким образом, сталинское поколение является не более, а менее нигилистическим. Среди этой группы 19,15 процента респондентов поддерживали правовой нигилизм, в то время как среди населения в целом этот уровень составил четверть опрошенных. В других поколенческих группах показатели находились в пределах нескольких процентов этого уровня. Почти 2/3 сталинского поколения не согласились с утверждением о приемлемости «обхода» закона, по сравнению с примерно 56 процентами для выборки в целом. Те же, кто не испытал сталинизм на себе, были более готовы обойти закон. Россияне среднего возраста, родившиеся в период с 1970 по 1987 год и достигшие совершеннолетия при Горбачеве, являются наибольшими нигилистами и наименее законопослушны. Хотя приверженность к нигилизму постепенно сокращается в каждой последовательной поколенческой группе, уровень активного возражения остается постоянным. Вместо одобрения закона, эти молодые россияне отказываются занимать конкретную позицию.

С другой стороны, если мы посмотрим на тенденцию оппозиции правовому нигилизму, Россия, как представляется, следует той же закономерности, которая отмечается и в других странах. По мере старения респонденты RLMS-HSE все более становились сторонниками закона. Но более пристальное изучение показывает, что это не является результатом пересмотра своего отношения к нигилизму. Они просто становятся более определенными в своих взглядах по мере старения. Меньшее количество занимает неопределенную позицию. Этот сдвиг происходит в пользу категории законопослушных граждан. Возражение против обхода закона резко увеличивается при переходе от поколения Горбачева к поколению Брежнева. Поколение Хрущева столь же законопослушно. Эта тенденция продолжается и в сталинском поколении.

Регрессионный анализ, приведенный в табл. 4, приводит результаты к потрясающему рельефу. В Модели 2 я изучила взаимосвязь между поколенческими переменными и правовым нигилизмом с использованием переменной для сталинского поколения в качестве базовой категории. В Модели 3 я добавила ряд демографических контрольных переменных. Этот анализ демонстрирует изолированность сталинского поколения. Шансы стать нигилистами более чем на 40 процентов выше для представителей поколения Хрущева, чем для представителей поколения Сталина. Для респондентов из брежневского и горбачевского поколений, которые иногда называют «потерянными поколениями», шансы стать нигилистами еще выше. В полной модели шансы стать нигилистами оказались соответственно на 60 процентов и 76 процентов выше. Отношение шансов для ельцинского поколения возвращается к среднему уровню хрущевского. Для всех этих поколений, которые включают в себя респондентов, родившихся с 1941 по 1987 год, результаты являются очень достоверными и остаются устойчивыми даже при введении в модель демографических переменных.

Даже самое молодое поколение, путинское, которое не только избежало сталинизма, но и не имеет непосредственного опыта жизни в условиях Советского Союза (за исключением младенческого возраста), является более нигилистическим, чем сталинское. Статистическая достоверность рассеивается, когда я включаю демографические контрольные переменные, но позитивный признак сохраняется.

Мой анализ показывает, что предположение о том, что будет иметься прямая зависимость между правовым нигилизмом и жизнью при советской системе, является не совсем правильным. Самая старшая группа, в отношении которой можно утверждать, что она видела самые грубые злоупотребления правовой системой советской эпохи, оказывается наименее предрасположенной к правовому нигилизму. А самая молодая группа, которая не испытала непосредственно советского опыта, настолько же готова проповедовать правовой нигилизм, как и их родители.

Как объяснить эти результаты? Возможно, они говорят о влиянии нестабильных лет после распада Советского Союза. Опыт каждой поколенческой группы в эти годы несколько отличался от опыта других групп. Заманчиво приписать привлекательность нигилизма экономическим трудностям переходного периода. Но, как показывает табл. 6, различия в опыте каждой группы были значительными. За исключением сталинского поколения, опыт которого, в соответствии с этими данными, был нейтральным, влияние на респондентов было значительным. Однако вне зависимости от фактического влияния реакция состояла в принятии правового нигилизма более значительным количеством людей, чем среди сталинского поколения. Респонденты более старшего возраста в хрущевском и брежневском поколениях видели оборотную сторону реформ, когда значительное количество работников были уволены или им пришлось работать дополнительно. Особенно пострадало брежневское поколение. Они были на самом пике своей карьеры, и им было трудно переквалифицироваться в другие профессии. Почти треть респондентов этой группы в 90-е годы потеряла работу, по сравнению с примерно 27 процентами для всей выборки в целом. У респондентов этой группы также была наибольшая вероятность быть вынужденными выполнять менее привлекательную работу и/или они испытали значительное сокращение зарплаты. Как это и предполагалось, они почти не воспользовались преимуществами переходного периода. Вместо них воспользоваться новыми возможностями, которые принесли реформы, смогли более молодые респонденты поколений Горбачева и Ельцина. Представители этих групп нашли более хорошую работу, а их зарплата выросла. Примерно 22 процента всех опрошенных получили работу с более высокой заработной платой, в то время как среди представителей горбаческого и ельцинского поколений эта доля составила, соответственно, 32,71 процента и 29,90 процента.

Чем объясняется привлекательность правового нигилизма для тех, кто оказался в результате переходного периода, соответственно, в выигрыше или в проигрыше? Общей чертой их опыта была нестабильность. Для этих поколений, которые были воспитаны на ожидании стабильности от колыбели до могилы, 90-е годы принесли риск и неопределенность. Те, кто был моложе, имели больше возможностей воспользоваться ситуацией, но это не означает, что этот опыт обязательно им понравился. Скорее всего, они объясняли свою судьбу возможностью манипулировать правилами игры. Для тех, кто получил от этого преимущества, их позитивное отношение к правовому нигилизму понятно. Менее понятна мотивация более старших групп. Их реакция состояла не в том, чтобы протестовать против непредсказуемости закона, а в том, чтобы отстраниться от этой воспринимаемой реальности. Они могут винить в своих несчастьях способность более влиятельных игроков манипулировать системой. Сочетание безнадежности и цинизма, характерное для российской политической культуры, может играть определенную роль в этом пассивном ответе на их трудную ситуацию[408].

Путинское поколение не представлено в табл. 6, поскольку в 90-е годы они еще не находились в трудоспособном возрасте. Но ситуация повлияла и на них тоже. Их родители были частью хрущевского и брежневского поколений, которые приняли на себя главный удар децентрализации. Они были свидетелями воздействия на своих родителей, что не могло не оказать влияния на душу этих молодых людей в период их формирования. Похоже, что извлеченный ими урок состоит в том, что при необходимости законом можно и нужно манипулировать. Это не предвещает ничего хорошего в отношении перспектив движения России по направлению к «верховенству права». Это также противоречит возлагаемым на молодое поколение надеждам в отношении перехода к демократии[409].

Таблица 6 предполагает, что представители сталинского поколения в основном были сторонними наблюдателями хаоса 90-х годов. Когда начались реформы, многие из них уже были на пенсии, и поэтому увольнения на них лично не повлияли. Но практический опыт говорит о том, что многим пенсионерам пришлось выйти на работу, поскольку инфляция съедала их пенсию[410], хотя это и не отразилось на результатах. В действительности, в социологической литературе обычно говорится, что пенсионеры были неспособны справиться с изменениями[411]. Когда их спрашивают, пришлось ли им работать дополнительно, положительный ответ в этой группе встречается намного реже, чем в выборке в целом. Возможно, они истолковали этот вопрос как подразумевающий, что новая работа была в дополнение к существующей работе на полную ставку[412]. Пенсионерам приходилось возвращаться на работу, что совсем другое дело.

Вне зависимости от того, истолковала ли эта самая старшая группа вопрос превратно, невозможно, чтобы они прошли через период реформ без поражений. Как минимум, на них сказались изменения, испытанные их детьми (позитивные или негативные). И если увеличение личного риска при введении рыночных реформ привело в замешательство россиян среднего возраста, россияне более старшего возраста не могли не счесть его еще более выбивающим из колеи. Но то, что отличает сталинское поколение от их детей и внуков, это их привычка к изменениям. Самые старые представители этой группы родились в 1906 году, а примерно половина — до 1934 года. Это означает, что они отчетливо помнили Вторую мировую войну и ее последствия. Кто-то из них, возможно, потерял близких из-за чисток. Они жили в период «оттепели» и брежневского застоя. Хотя в этот период отмечалась некая стабильность, в том смысле, что никто не волновался, что останется без работы или без крыши над головой, на этой дороге было немало крутых поворотов. Они были воспитаны ко всему относиться невозмутимо. Отсюда понятно отсутствие у них истерики по отношению к реформам и сопровождающим их неурядицам.

Более озадачивающим является отвращение сталинского поколения к правовому нигилизму. Возможно, оно может быть объяснено их пониманием фразы «обойти закон». Это может нарушать их внутренний моральный кодекс, внушенный им в советское время. В советскую эпоху обход закона не был чем-то, чем занималась только элита. Обычные граждане регулярно пользовались блатом с целью получения доступа к самым различным потребительским услугам — от обычных, таких как хорошее медицинское обслуживание, до предметов роскоши, таких как желаемые путевки для поездки в отпуск[413]. Руководители предприятий прибегали к услугам «толкачей» для обеспечения снабжения дефицитными това- рами[414]. С технической точки зрения подобные действия представляли собой обход закона. Именно поэтому я и ожидала, что для этой более старшей группы подобная практика будет приемлема. Однако непонятно, сочли ли респонденты повседневное использование «дыр» в законе, повсеместно распространенное в советские десятилетия, тем же самым, что и современное попрание закона. Не следует забывать, что этот старомодный способ обхода закона был нацелен на поддержание порядка и стабильности в обществе. Непонятно, смог ли бы Советский Союз выжить без блата и второй экономики. Наоборот, практика обхода закона в современной России имеет более эгоистический оттенок. Манипулирование законом олигархами и другими представителями элиты в основном служило цели накопления личного состояния и/или власти, что, в свою очередь, оказывало дестабилизирующее воздействие на страну. Сталинское поколение, возможно, рассматривает это более современное проявление обхода закона как создающее риск ввергнуть страну в хаос. Их сильное предпочтение порядка, возможно, привело к отрицательному отношению к обходу закона, когда им был задан вопрос RLMS.

Ранее я говорила о возможной роли воспитания при сталинизме и учения коммунистической партии для объяснения склонности к соблюдению закона. Открытое использование высшими партийными руководителями в советскую эпоху закона как инструмента (что составляет суть правового нигилизма) могло предполагать, что бывшие члены КПСС будут отражать этот нигилизм. В действительности, однако, эти бывшие члены партии на самом деле меньшие нигилисты, чем выборка в целом, что подкрепляет тезис о том, что учение партии оказывает большее влияние при объяснении взглядов людей, чем использовавшаяся в КПСС практика. Хотя в лагерь нигилистов попали 24 процента всех опрошенных, среди бывших членов КПСС этот уровень составил всего

  1. процента. Это имеет смысл, если мы примем во внимание разницу между партийными лидерами и рядовыми членами. Партийные лидеры могли иметь возможность вольно относиться к правилам, в то время как на рядовых членов распространялась партийная дисциплина. Эта дисциплина отличала членов партии от остального населения[415]. С течением времени это стало больше мифом, чем реальностью, но в первые десятилетия советской власти, когда в нее вошли многие представители сталинского поколения, это было действительно так. Это объясняет, почему респонденты более старшего возраста меньше принимали правовой нигилизм, чем те, чье совершеннолетие пришлось на эпоху Хрущева или Брежнева. Для этих последующих поколений КПСС стала способом продвижения по карьерной лестнице, а не вопросом идейности. В этом смысле стоит отметить, что падение среди бывших партийцев доли отвергающих правовой нигилизм пришлось на брежневское поколение. Среди представителей этого поколения всего 7,4 процента членов партии не были нигилистами, по сравнению с 13,8 процента среди хрущевского поколения и 15,4 процента — сталинского. Люди брежневского поколения с максимальной вероятностью вошли в ее состав из карьеристских соображений.

Предварительные выводы

Правовой нигилизм является неизбежной чертой российской правовой культуры. Однако анализ данных RLMS-HSE заставляет полагать, что его популярность на самом деле снижается. Вопреки гиперболе Медведева, лишь меньшинство россиян готово обойти закон, когда он оказывается неудобным.

Мое исследование вопроса о том, кто имеет большую вероятность стать нигилистом, подтверждает некоторые стереотипы,

опровергая другие. Как и в других странах, отмечается обратная зависимость между нигилизмом и уровнем образования. Нашло свое подтверждение общепринятое в России мнение о том, что приверженцами правового нигилизма являются очень богатые люди и люди, сталкивающиеся с экономическими проблемами.

Вместе с тем анализ привел к некоторым неожиданностям, в особенности в отношении удивительной роли поколений. Сравнительное исследование демократических и авторитарных режимов выявляет общее правило о том, что правовой нигилизм уменьшается по мере старения. В других странах эта зависимость оказалась линейной. В России ситуация другая: около четверти родившихся после 1940 года готовы обойти закон. Отличается только самая старшая группа. Еще более озадачивающим является то, что это та группа, у которой больше всего причин для цинизма, лежащего в основе правового нигилизма: они пережили сталинизм, застой, перестройку и приватизацию и наблюдали за манипулированием законом, наблюдавшемся при каждом из этих явлений. Можно утверждать, что эти люди стали жертвами на каждой из этих стадий. И тем не менее они вышли из всего этого с четкой верой в важность соблюдения закона, даже если он может представляться несправедливым.

Во многом эта статья ставит больше вопросов, чем дает ответов. Моя цель состоит в том, чтобы начать диалог и поощрить других вести этот анализ дальше. Нужно проделать еще много работы в смысле выявления того, кто такие правовые нигилисты в России, и для изучения влияния правового нигилизма.

Приложения

Таблица 1

Ответ россиян на утверждение:

«Необязательно соблюдать закон, если Вы считаете его несправедливым», 1992-2000 годы (%)

Ответ 1992 1995 1996 1998 2000
Согласен 29,8 24,1 21,6 20,6 21,1
Не согласен 45,6 50,3 55,9 59,7 58,2
Общее

кол-во

2523 767 1392 1320 1394

Таблица 2

Ответ Волна 13 — 2004 Волна 15 — 2006
Полностью согласен 5,13 6,44
Скорее согласен 23,8 18,07
И да, и нет 21,6 18,99
Скорее не согласен 38,86 34,17
Полностью не согласен 10,6 22,34
Среднее 2,74 3,48
Стандартное отклонение 1,09 1,2
Общее кол-во 9958 11613

Источник: (RLMS-HSE).

Таблица 3

Демографические характеристики российских правовых нигилистов: ответы на утверждение:

«Если человек считает закон несправедливым, он имеет право “обойти его”» (%)

Ответ

Пол

(a)

Уровень образования (b)

Семейное

положение

(c)

Место

жительства

(d)

Население в целом
Жен. Муж. Высш. Без

выс

шего

В

браке

Не в браке Город Село
Полностью

нигилист

5,30 7,93 5,66 6,63 6,37 6,52 6,13 7,11 21,16
Скорее

нигилист

15,97 20,8 14,46 18,97 17,25 18,92 18,65 16,79 17,98
И да, и нет 19,61 18,51 17,29 19,4 18,96 19,04 19,33 18,24 19,84
Скорее

законопосл

31,38 36,31 34,19 34,17 35,56 32,8 32,76 37,24 35,3
Полностью

законопосл

23,92 20,28 20,84 28,4 21,87 22,72 23,13 20,62 21,16
Население в целом 56,57 43,43 19,78 80,22 50,53 49,47 68,51 31,49 100
  1. Критерий Пирсона х2 = 106,43, ст. своб. = 4, p = 0,00
  2. Критерий Пирсона х2 = 74,82, ст. своб. = 4, p = 0,00
  3. Критерий Пирсона х2 = 12,00, ст. своб. = 4, p = 0,017
  4. Критерий Пирсона х2 = 31,93, ст. своб. = 4, p = 0,00 Источник: RLMS-HSE.

Таблица 4

Модели логистической регрессии — отношения шансов приверженности к правовому нигилизму

Переменные Модель 1 Модель 2 Модель 3
Женщины 0,673***

(0,0277)

0,668***

(0,0276)

Возраст 0,998*

(0,00128)

Русские 0,992

(0,0764)

0,964

(0,0751)

Городские жители 1,092

(0,063)

1,118

(0,0647)

Нижний квинтиль дохода 0,951

(0,0614)

0,951

(0,0615)

Работающие 1,014

(0,0499)

0,864**

(0,0491)

В браке 0,905*

(0,0461)

0,837***

(0,0443)

Высшее образование 0,764***

(0,0483)

0,755***

(0,0477)

(Поколение Сталина — базовая категория)
Поколение Хрущева 1 424*** (0,133) 1,526***

(0,148)

Поколение Брежнева 1 444*** (0,108) 1,610***

(0,138)

Поколение Горбачева 1,531***

(0,135)

1,708***

(0,170)

Поколение Ельцина 1,433***

(0,116)

1,469***

(0,129)

Поколение Путина 1,324***

(0,134)

1,086

(0,116)

Константа 0,470***

(0,0486)

0,237***

(0,0155)

0,340***

(0,0376)

Псевдо r2 0,0099 0,0027 0,0133
Выборка 11 578 11 613 11 578

***p lt; 0,001, **p lt; 0,01, *p lt; 0,05 Источник: RLMS-HSE.

Таблица 5

Поколенческие характеристики российских правовых нигилистов, ответы на утверждение:

«Если человек считает закон несправедливым, он имеет право “обойти его”» (%)

Родившие- ся при Сталине (до 1940) Родившие- ся при Хрущеве (1941— 1950) Родившие- ся при Брежневе (1951— 1969) Родившие- ся при Горбачеве (1970— 1976) Родившие- ся при Ельцине (1977— 1987) Родившие- ся при Путине (после 1988) Население в целом
Пол

ностью

нигилист

4,67 7,41 6,82 7,97 6,08 5,46 6,44
Скорее

нигилист

14,48 17,82 18,68 18,65 19,27 18,42 18,07
И да, и нет 14,83 15,99 18,7 20,66 21,4 22,38 18,99
Скорее

законо-

посл.

36,24 36,64 33,62 34,33 32,85 32,66 34,17
Полностью за- конопосл 29,77 22,15 22,19 18,39 20,41 21,09 22,34
Население в целом 14,92 10,34 31,59 13,3 21,81 8,04 100

Критерий Пирсона х2 = 136,38, ст.своб. = 20, p = 0,00 Источник: RLMS-HSE.

Россияне отвечают на утверждение:

«Если человек считает закон несправедливым, он имеет право “обойти его”», 2004-2006 годы (%)

Таблица 6

Опыт политики экономических реформ 1990-х годов (%)

События в период с 1991 по 2006 год:

  1. Респондент потерял работу из-за закрытия предприятия или внезапного увольнения им работников.
  2. Респонденту пришлось перейти на другую постоянную работу, которая не соответствовала его квалификации и не нравилась респонденту.
  3. Респонденту пришлось согласиться на дополнительную работу, которая не соответствовала его квалификации и не нравилась респонденту.
  4. Заработная плата респондента значительно сократилась.
  5. Респондент нашел работу, которая давала ему значительно больше денег.
  6. Респондент решил попытать счастья в новом экономическом секторе, который появился только в период реформ.
Поколение:[416] (1)(a) (2)(b) (3)(c) (4)(d) (5)(e) (6)(f)
Сталин 16,04 8,60 4,87 17,96 4,30 2,48
Хрущев 27,42 17,66 8,78 28,69 11,31 5,70
Брежнев 32,51 25,53 11,95 32,67 26,76 11,34
Горбачев 22,42 21,01 9,09 21,73 32,71 10,83
Ельцин 13,54 14,43 4,15 13,47 29,90 15,03
Полн.

выборка

26,81 20,57 9,63 27,23 22,11 9,09

<< | >>
Источник: Е.В. Новикова, А.Г. Федотов, А.В. Розенцвайг, М.А. Субботин. Верховенство права как фактор экономики / международная коллективная монография ; под редакцией Е.В. Новиковой, А.Г. Федотова, А.В. Розенцвайга, М.А. Субботина. — Москва : Мысль,2013. — 673 с.. 2013

Еще по теме Заключение:

- Авторское право России - Аграрное право России - Адвокатура - Административное право России - Административный процесс России - Арбитражный процесс России - Банковское право России - Вещное право России - Гражданский процесс России - Гражданское право России - Договорное право России - Европейское право - Жилищное право России - Земельное право России - Избирательное право России - Инвестиционное право России - Информационное право России - Исполнительное производство России - История государства и права России - Конкурсное право России - Конституционное право России - Корпоративное право России - Медицинское право России - Международное право - Муниципальное право России - Нотариат РФ - Парламентское право России - Право собственности России - Право социального обеспечения России - Правоведение, основы права - Правоохранительные органы - Предпринимательское право - Прокурорский надзор России - Семейное право России - Социальное право России - Страховое право России - Судебная экспертиза - Таможенное право России - Трудовое право России - Уголовно-исполнительное право России - Уголовное право России - Уголовный процесс России - Финансовое право России - Экологическое право России - Ювенальное право России -