Медиа
Исходя из того, что средство коммуникации (медиум) это то, что используется как средство, можно, во-первых, избежать медийного фундаментализма, в котором медиа становятся «первоисточником в производстве мира, местом сочленения нашего понимания себя и мира» и тем самым занимают «то пустое место...
которое осталось после распада нововременного понятия субъекта»40; во-вторых, нельзя все же оказаться в позиции медийной маргинальное™, в которой медиа «идентифицируются исключительно с материальными условиями реализации семиотического процесса». Скорее следует направить перфор-мативно ориентированный концепт медиа на вопрос о том, как «можно понимать "передачу с помощью медиа" одновременно как "трансформацию или субверсию передаваемого"». В «утонченной игре инкорпорации и экскорпораций практики воплощения (перформативные практики тела) отводят пространственно-временное место "невидимому" или даже "не имеющемуся в распоряжении"». «Тогда "репрезентация" не означает переход от чувственного к лежащему "за ним" смыслу, а предоставляет возможность проявиться смыслу из самого чувственного воплощения... Медиа тогда "историческая грамматика" нашего способа обращения с тем, что дистанцировано от нас. Медиа позволяют проявиться удаленному, буквально говоря: удаляют (устраняют) пространство. Медиа феноменализируют, их посредническая способность основана на превращении в воспринимаемое, на эстетизировании»41. Поскольку медиум означает «среда», «посредник» и «средство», и в современной дискуссии о медиа на переднем плане стоит их характер средства, а посреднической функцией пренебрегают или же редуцируют ее к коммуникации, то в дальнейшем необходимо связать «использование медиа с их ролью посредника». «Медиа доносят до глаз и до ушей... Поэтому основополагающей для нас является воспринимающая функция медиа: их когнитивная и коммуникативная роль выполняется за счет этого эстетизирующего потенциала»42. Медиа дают проявиться тому, что им чуждо. «Таким образом, медиа-в-применении — это всегда гибридные образования»43. Эта гибридность медиа четко проявляется в интермедиальности.В истории медиа в большинстве случаев не проиходит простая смена одного медиа другим, как это повсеместно неверно представляют: более плодотворна перспектива, в которой исследуются интерференция и конкуренция различных медиа, то есть их взаимные пересечения. При этом часто недостатки одного медиума подготавливают
Глава 8. Теория и практика перформативов
157
развитие нового. «Историческое развитие медиа нельзя охарактеризовать ни как линейный процесс, ни как череду радикальных сломов. Исторически документированные ситуации демонстрируют одновременное применение старых и новых средств, которые в своем взаимодействии превышали и изменяли функции отдельного средства коммуникации»44. При этом медиа передают информацию и конституируют действительность; однако на основе присущего им «своенравия» они по возможности нарушают эти посреднические и конструктивные процессы. Исследование такого одновременного применения новых и старых медиа раскрывает нам взаимодействие медийности и перфор-мативности.
В литературных и художественных средствах работают с проведением границ между медиа и с нарушениями этих границ. Возникающая отсюда интермедиальность работает со сменой медиа, комбинацией медиа и интермедиальными связями. «Интермедиальные связи характеризуются иллюзорностью, с помощью которой в реципиентах можно вызвать опыт, связанный с "другим" медиумом. Так, например, автор нарративного текста с помощью имеющихся в его распоряжении литературных средств не то чтобы "действительно" снимает, но, меняя фокусное расстояние, смешивает образы друг с другом или на самом деле применяет и соблюдает техники, соглашения и правила кинематографической системы. Но, пожалуй, элементы и/или структуры старой медийной системы можно привлекать и симулировать наряду со специфическими для новых медиа средствами.
Именно так у читателя создается впечатление "кинематографичности", "живописности", "музыкальности" или же вообще визуального и акустического присутствия»45. Иначе чем в таких внутримедийных связях различные медиа соединяются друг с другом в медийных комбинациях, как, например, в инсталляциях гамбургского мастера по звукам Андреаса Олдёрпа, который комбинирует материальные произведения скульптуры со звуком и пространством, причем скульптуры сами становятся инструментами, производящими звуки.Мультимедийные инсталляции создают новые возможности пер-формативной эстетики; они создают новые практики экспонирования, в которых они, применяя такие технические медиа, как фотография, кино, видео и предполагая участие зрителя, заметно трансформируют взаимосвязь пространства, восприятия и перформативности и изменяют парадигму эстетического опыта «от объектной эстетики и эстетики произведения к процессуальной эстетике, квалифицируемой как перформативная»46. Это можно пояснить на примере инсталляции
158
Проблемное поле Исторической антропологии
Tall Ships (1992) Гари Хилла (Gary Hill), в которой в темном узком и длинном пространстве вдоль линии, проходящей в центре потолка, проецируется видеоряд, который становится видимым, когда зритель идет через пространство и возбуждает через сенсоры эти проекции. Здесь организация пространства становится диспозитивом для взаимодействия медийности и перформативности, для отношения которых важны следующие три аспекта:
«1) Роль выполнения движений и кинестетических процессов, так как публика в инсталляции постоянно находится в специфическом, зависящем от движения, отношении к мультимедийному окружению, занимает определенную позицию... 2) Отношение посетителя к аудиовизуальным проекциям больших размеров. Здесь встает вопрос, насколько он ощущает себя частью пространства проекций, трехмерный эффект исходит из двумерной поверхности, которая оказывает решающее влияние на ощущение пространства...
3) Отказ от принципиального для пространственного опыта конститутивного разделения между внутренним и внешним в пользу порогового опыта, взаимного проникновения внутренних и внешних размерностей пространства восприятия... »47.В дальнейшем должны быть исследованы процессы воплощения и развоплощения, осуществляющиеся в обращении с «новыми» и «старыми» медиа. При этом особое значение отводится голосу и жестам как средствам коммуникации. Исходя из перспективы перформативности, язык невозможно отделить от его конкретных медийных реализаций. В живой речи применяется не идеальный язык, а скорее возникает переплетение языка, голоса и жестов. Эта переплетенность становится очевидной, если представить себе, что некто, говорящий на многих языках, на каждом из них говорит «другим» голосом. Звучание голоса формируется языком, на котором человек обычно говорит. Чтобы уметь говорить на каком-то языке, нужно кроме знания грамматики и словарного запаса обладать голосовой компетенцией, то есть знать, какой голос, то есть какая интонация и мелодика, в каком контексте уместны. В связи с этим Ролан Барт говорил о «зерне» голоса, которое характеризует не только индивидуальную, но и межличностную окраску, обусловленную данным языком. «Голос как медиум речи — не "прозрачный" посредник семантического содержания, которое можно было бы теоретически осмыслить независимо от него. Голос не просто говорит нечто, что имеет иную природу, чем он сам; скорее тем, что он нечто показывает, голос, по сути, вносит вклад в "содержание" речи и одновременно превышает, выходит за пределы содержания. Тем
Глава 8. Теория и практика перформативов
159
самым напрашивается новая модель коммуникации, сильно отличающаяся от общепринятой модели отправитель-адресат: коммуникация как совместное музицирование»48. Голос во временном отношении всегда современен; он никогда не нейтрален; у него есть собственная динамика и он постоянно что-то сообщает о говорящем, который этого не осознает.
«Голос — как и лицо — считается однозначной сигнатурой личности. Нет двух идентичных голосов. Но уникальность голоса не возникает сама по себе и для себя. Голоса развиваются в связи с другими голосами. Каждый голос несет в себе следы других голосов. Осмыслять уникальность голоса означает одновременно сталкиваться с "чуждым" по голосу»49. В каждом голосе содержатся другие голоса, которые вплетаются в особенность данного голоса в миметических процессах50.К «старым» медиа воплощения наряду с голосом относятся жесты. Они далеко не «безмолвное сопровождение» языка, исключительно подчиненное ему. Можно различить несколько видов жестов: жесты, сопровождающие речь, жесты, подобные словам, эмблематические жесты, языки знаков, языки жестов. Жесты исследовались чаще всего с точки зрения их функции выражения и обращения, и в меньшей степени в их функции представления, в которой они выступают частью послания и непосредственно вносят вклад в значение высказывания. «Жесты в равной мере предъявляют как индивидуальные, так и универсальные черты и одновременно культурно-специфические и специфические для данного языка черты. Так представленный континуум системы жестов, несмотря на возрастающую "язычность" жестов, предполагает континуум жестов от идиосинкратичных до конвенциональных, а с другой стороны, все жесты несут выраженные идиосинкратические, а также черты культуры и языковой системы»51. Жесты тесно связаны с инсценирующим характером человеческой коммуникации и с телесным исполнением человека. Так же как и голос, они имеют функцию медиа: они сообщают то, что прежде было несуществующим и невоспринимаемым.
С самого начала при использовании медиа важную роль играла перформативность. «Давайте вспомним модель театра компьютера, подчеркивание непостоянства и изменчивости письма в гипертексте или же перформативное конституирование идентичности в интернетных чатах»52. Как медиум компьютер порождает новые формы знания и взаимодействия, которые без него были бы невозможны, а структурирует их в соответствии с условиями своей медийности. С помощью своей технологии создания образа он способен в информационной ви-
160
Проблемное поле Исторической антропологии
Глава 8. Теория и практика перформативов
161
зуализации сделать невидимое видимым. Его перформативный характер с самого начала содействует тому, чтобы привлечь внимание к перформативному измерению антропологического исследования.