1.3. «Гетика» Иордана
В' 551 г. историк по имени Иордан завершил книгу на латыни под названием «De origine actibusque Getarum» - «О происхождении и деяниях гетов». Со времени первого научного издания она известна под коротким названием «Гетика», предложенным Т.
Моммзеном . Для большинства поздних римских авторов варвары не обладали прошлым, их не интересовало, откуда взялся тот или иной народ и что представляет собой та земля, которую населяют варвары. В этом смысле «Гетика» - первое49 Вольфрам X. Указ соч. С. 44.
50 Зиньковская И.В. Готы в освещении ранневизантийских историков Евнапия и Зосима // Вопросы истории славян: сб. науч. трудов. Воронеж, 2009. Вып. 19. С. 128-143.
51 Mommsen 'Пі. Jordanis Romana et Getica. Prooemium // MGH. Auct. Antiquis. T.V. Ps. 1. B., 1882. P. V-LXIII.
историческое сочинение, написанное не римлянином или греком, а варваром, посвященное его «отечественной» истории (Or і go Gothica). Поэтому не без основания некоторые исследователи рассматривают «Гетику» Иордана как свидетельство рождения «национальной истории» готов [75]. В нем он сумел проследить исторические судьбы, готов на протяжении нескольких веков - со времен их легендарного переселения из северной прародины Скандзы (Скандинавии) до середины VI в., когда Византией было разгромлено королевство остготов в Италии. «Гетика» предвосхитила появление подобных исторических сочинений у других европейских народов раннего Средневековья [76].
Со времени издания сочинения Иордана начались непрекращающиеся споры как вокруг самого произведения, так и относительно личности автора. Они достаточно подробно разобраны Е.Ч. Скржинской, предложившей свою «реконструкцию» образа этого историка [77]. На ее взгляд, Иордан по происхождению - острогот, по религиозным убеждениям он перешел из арианства в ортодоксальное христианство, свой труд он писал в столице остготского королевства Равенне, а его профессия определяется как политическая публицистика, которой он занимался по заданию некой политической группировки [78].
Широко распространенное мнение о готской принадлежности Иордана как будто бы базируется на его собственном признании в конце «Ге- тики» (Get., 316), где сказано, что он не прибавил ничего лишнего в пользу племени готов как ведущий свое происхождение от них («quasi ex ipsa trahenti originem»). Но это место «Гетики» не столь ясно, а главное, не может быть переведено так однозначно; как у Е.Ч. Скржинской[79]. Дело в том, что в начале цитированной выше фразы Иордана о его происхождении стоит наречие quasi. Поэтому у некотоых исследователей нет уверенности в. том, что здесь Иордан однозначно утверждал о свои готском происхождении [80]. Тем более что сама эта фраза фактически завершает труд Иордана и содержит все признаки обычного риторического'оборота, акцентирующего внимание читателя на правдивости и полноте изложения автором готской истории.В науке высказаны и другие точки зрения по этому вопросу. В частности, Т. Моммзен, В. Ваттенбах и А. Кашіельмахер склонялись к признанию Иордана скорее аланом, чем готом[81]. Мнение этих ученых опиралось на другое свидетельство.Иордана в § 265 о том, что его дед Пария был нотарием у аланского вождя- Кандака. Чтобы уточнить происхождение автора «Гети- ки», ученые провели ряд лингвистических исследований: имена его деда и отца пытались объяснить, исходя из древнегерманского[82], готского[83] и аланского [84] языков. Нам кажется, сама множественность предлагаемых этимологии должна удержать исследователей от однозначных заключений по этому вопросу. Хорошо известно, что в эпоху Великого переселения народов имя собственное далеко не всегда определенно указывало на действительную этническую и языковую принадлежность его носителя [85]. Важнее определить ту среду, в которой он рос и воспитывался, и которая не могла не наложить отпечаток на его мировоззрение как будущего историка.
Сам Иордан, скорее всего, родился в Нижней Мезии или Малой Скифии, правителем которой был полугот-полуалан Кандак. Не следует забывать, что в эпоху Иордана аланы часто считались готским племенем, а их вожди носили иногда германские имена63.
Поэтому нам представляется, что собственное признание Иордана в Get. § 316, сопровождаемое наречием quasi, не может означать, что он на самом деле действительно считал себя готом в узком смысле этого этнонима. На страницах «Гетики» автор ни разу не отождествляет себя- с готами, а наоборот, скорее обособляет себя от них. Во вступлении он пишет: «если о чем-нибудь сказано мало, а ты сам [т. е. Касталий -ИЗ.], живущий в соседстве с [описываемым] племенем, припоминаешь больше, сделай свои добавления брат...». В другом месте Иордан при всей своей симпатии к готам называет их «грубыми и невежественными людьми» (Get., 133). В конце «Гетики» (Get., 253) он причисляет готов к «скифскому племени» (gens aliqua Scythica), что в то время было равнозначно включению в Barbaricum. Иордан .был выходцем из той пестрой этнической среды Средиземноморья, которую породило Великое переселение народов. Но по своему менталитету он стоял гораздо ближе к римлянам, нежели к варварам, будь то готы-ариане или язычники-аланы. Если он и был готом по крови, то романизированным как минимум в третьем поколении.Иордан неравнодушен к вопросам церкви и религии (Get., 133). Из его обращения к «брате Касталию», завершающемуся словами молитвы, становится ясно, что скорее всего он был монахом, но не епископом или хронистом, как думают некоторые исследователи. Иордан прямо заявляет о своем переходе в монашество (Get., 266). Причем тут же он уточняет, что служил нотарием у гото-алана Гунтигиса Базы, занимавшего в Империи высокий военный ранг magister militum. Итак, сначала нотарий, а затем после «обращения» скорее монах, чем священник (но не епископ равеннский, как указано на одной из рукописей «Гетики»), человек начитанный и достаточно компетентный в истории, но пишущий на латыни с ошибками и толком не знающий ни готского, ни аланского языка, презирающий варваров за их грубость и невежество, мог бытъ по духу скорее в меру образованным римляни-
Schmidt L. Op. cit. S. 86; Wagner N. Op. cit. S. 16.
ном, чем варваром-готом.
В латыни сам себя он скромно определяет как agrammatus (Get., 266). В «Гетике» Иордан действительно допустил ряд грамматических ошибок, свойственных людям той эпохи, говорящим' на вульгарной латыни [86]. На одной, из рукописей «Гетики» имелась приписка, что она1 написана в одном из Равеннских монастырей. Но-Равенна тогда'еще принадлежала готам, а, как отмечалось выше, сам Иордан писал текст рукописи- где-то далеко от областей, занятых этим народом. Поэтому более вероятно, что «Гетика» была составлена не в Равенне, а в ином монастыре; не исключая один из мезийских или даже константинопольских.Иордан описывает королевство Эрманариха с исторической дистанции протяженностью почти в два века, и уже поэтому он несвободен от ретроспективного взгляда свидетеля-современника гибели остготского государства преемников Теодориха Великого [87]. В нашей науке широко распространено представление о тенденциозности Иордана как «придворного и весьма льстивого историка готских королей» [88]. Безусловно, источники вроде «Гетики» скрывают идеологический нарратив группы, идентифицирующей себя с готами. Но с «Гетикой» вопрос обстоит не так однозначно.
Иордан писал историю' своего народа, которая концентрирует внимание читателей на основном объекте историописания. В сочинениях подобного рода другие народы всегда играют второстепенную роль. Нам представляется, что «готицизм» Иордана, его проготская позиция сильно преувеличены в современной отечественной науке. Уже Кассиодор писал свое сочинение не для короля, а для своей родины [89]. Недавно М.Б. Щукин убедительно показал, что не в интересах Иордана было писать панегирик готам. Он обратил внимание на прямое свидетельство готского историка, указывающее, кого именно он прославлял: «Пусть никто не подумает, что я, как ведущий происхождение от вышеназванного племени, прибавил что-либо в его пользу против того, что прочел или узнал. Если я и не охватил всего, что о них пишут, то изобразил я это ведь не столько во славу их самих, сколько во славу того, кто победил» (Get., 316).
Если мы вспомним, что «Гетика» была написана всего год спустя после победы византийцев-над военным флотом остготского короля Тотилы в. 550 г., то все становится на свои места. Это, прежде всего, панегирик византийцам, императору Юстиниану, но не готам, королевство которых только что потерпело крах в борьбе с Константинополем [90]. Для Иордана и его современников было важно, что еще раньше последняя представительница королевского рода Амалов, Матесвента заключила брак с племянником византийского императора Германом. Так происходит легитимный переход от амало-балтской «Origo Gothica» к «Historia Romana», что было явно по душе автору «Гетики» [91] [92]. Поэтому современные исследователи творчества Иордана не без основания полагают, что его- «Гетика» больше испытала влияние интеллектуального и политического- климата Константинополя, нежели придворной идеологии равеннских Амалов10.Как бы сейчас ученые не решали вопрос о личности Иордана, его этнической принадлежности и месте написания «Гетики», нет сомнений в том, что это сочинение является важнейшим источником по истории Великого переселения народов, в том числе самого начального его этапа в Восточной Европе. Для нас важно то, что оно содержит наиболее подробное описание королевства Эрманариха, не говоря уже об обстоятельствах его гибели. Поэтому крайне важно проанализировать вопрос о степени достоверности этого информативного, но весьма сложного для понимания источника.
В? начале своего сочинения; Иордан прямо указывает на свой непосредственный источник. Это — «Gothorum historia» или «Origo Gothica» Кассио- дора Сенатора, завершенная к 533 г. Некто «брат Касталий» повелел Иордану сократить 12 томов этого труда Кассиодора до объема одной небольшой'книги, т. е., просто кратко переложить весьма объемное сочинение его предшественника. Причем, вся-эта работа была выполнена в кратчайший срок, так как книги Кассиодора находились-в руках у эпитоматора всего три дня. (Get., 2), что не могло не сказаться на ее-качестве. В-связи с этим Т.
Моммзен прямо, хотя, может быть, и не вполне справедливо назвал «Гетику» Иордана сокращенной и запутанной сводкой кассиодоровой истории 71. Уже по этой причине многие исследователи отказывали Иордану в праве считаться оригинальным историком . Казалось бы, перед нами классический пример реализации принципа одного источника (Einquelleprinzip), весьма характерного для средневековых хронистов 7 . Но это никак не повлияло на популярность сочинения Иордана в. древности и востребованность в современной науке. Как это не раз случалось в античной историографии, сам труд Кассиодора, послуживший основным источником «Гетики», не сохранился. Исчезновение первоисточника резко повысило значимость дошедшего до нас сочинения Иордана как исторического источника по эпохе Великого переселения народов. Тем более что сравнительный анализ текста «Гетики» и уцелевших фрагментов «Готской истории» Кассиодора показал высокую степень аутентичности в передаче Иорданом ее содержания 74. Но с другой стороны, это обстоятельство затемнило для современных исследователей вопрос о41 Monunsen Th. Op. cit. S. XVIII-XX.
72 Christensen A.S. Op. cit.
73 Косминский E.A. Историография Средних веков. M., 1963. С. 32.
74 Heather P.J. Goths and Romans 332-489. Oxford, 1991. P. 38-52; Weissensteiner J. Cassiodor/Jordan als Geschichtsschrciber // Historiographie im friihen Mittelalter. Wien; Munchen,1994. S. 308-325; Christensen A.S. Op. cit.
непосредственных источниках тех сведений, которые легли в основу описания королевства Эрманариха у Иордана.
Не так давно В. Гоффарт пришел к выводу, что сочинения Иордана и других раннесредневековых историков следует читать, прежде всего, как литературные произведения, построенные с использованием классических историографических й риторических моделей [93]. На его взгляд, целью Иордана и других авторов' (Григория Турского, Беды Достопочтенного, Павла Диакона) была не столько репрезентация прошлого готов; франков, лангобардов, сколько описание настоящего, удовлетворяющее требованиям современной им аудитории. В этом ключе американский историк определяет «Гетику» как литературную, аллегорическую «историю любви» между готами и римлянами [94] [95]. Отсюда его весьма пессимистический вывод, вполне закономерный для современной постмодернистской историографии— все эти тексты малопригодны для создания традиционной «позитивистской» истории, ориентированной на реконструкцию «подлинных фактов».
Критика подобного скептического подхода к раннесредневековым источникам не так давно дана в книгах немецкого исследователя Г. Шпигеля и российского историка А.И. Сидорова11. Также никак не можем согласиться с мнением известного медиевиста П. Гири, утверждающего, что «любой историографический текст, независимо от своих конкретных сюжетов, отражает лишь настоящее автора и его аудитории» [96]. Более того, по его мнению, «за пределы такого рода субъективной реальности выйти практически не удается». Если этот принцип последовательно применить к «Гетике» Иордана, то вслед за П. Амори придется признать, что это сочинение отражает лишь исторические реалии времени жизни его автора, т. е. середины VI в., но никак нс более ранней эпохи [97] [98]. А как же тогда быть с обширными «включениями» в текст сочинения готского историка более ранней исторической реальности, например с фактом проживания готов в Причерноморье в. IV в.? Ведь последнее хорошо корреспондируется со свидетельствамшдругих авторов, например, Аммиана Марцеллина и подтверждается, массовым, археологическим материалом.
В:; связи с этим следует подробнее остановиться на вопросе об источниках Иордана, которые он использовал для написания своего труда; Начать- следует с сочинения, его прямого предшественника Кассиодора. В известном обращении короля Аталариха к римскому сенату в конце 533' г. по поводу провозглашения Кассиодора префектом претория говорилось, чтобы, он занялся древним родом остроготских королей и путем розысков почти исчезнувших преданий и рассеянных по книгам сведений вывел готских королей из тьмы забвения и возродил Амалов во всем блеске их рода. Таким образом, origo Gothorum — начало или происхождение готов «он превратил в римскую историю» (Variae, 1Х.25) SI). Надо признать, что персона Кассиодора как нельзя лучше подходила для этой цели. Он был прекрасно образован, знал не только греческий и латыш., но и готскийязык, что позволяло ему обращаться не только к античной исторической, но и к готской эпической традиции [99]. К тому же, как влиятельный придворный он имел немалые возможности в получении информации о готах и их прошлом [100]. Из цитированного выше обращения Атанариха следует, что источниками для Кассиодора послужили:
1) готские предания и легенды;
2) генеалогия остготских королей из рода Амалов;
3) сочинения некоторых древних авторов.
К последним относился упоминаемый Иорданом готский историк Аблабий, христианский писатель начала V в. Павел Орозий, а также другие античные авторитеты. Но какие из них были привлечены непосредственно Иорданом, а какие — попали в текст «Гетики» уже в «готовом» виде вместе с фрагментами текста Кассиодора, сейчас установить невозможно. Для'нашего исследования, посвященного ранней истории готов, это не так уж и важно, так как Кассиодор и Иордан фактически были современниками, собиравшими сведения о причерноморском периоде готской истории спустя, полтора столетия после его завершения. Известно лишь со слов самого Иордана, что он использовал не только сочинение Кассиодора, но и сведения «из некоторых историй как греческих, так и латинских, перемежая и начало, и конец, и многое в середине собственным своим рассказом» (Get., 3).
Одним из источников сведений Иордана о готах (непосредственно или опосредованно через Кассиодора), несомненно, был Аблабий, которого он сам характеризует как «descriptor Gothorum gentis egregius verissima... historia» (Get., 28). Помимо упоминаний Иорданом, имя Аблабия больше не встре-чается ни у одного из позднеантичных или раннесредневековых авторов [101]. Нужно отметить, что Иордан с уважением и доверием относится к его свидетельствам, называет его труд «достовернейшей историей». Скорее всего, он жил при остготском короле Эврихе во второй половине V в. [102]. Аблабий написал труд, к сожалению, не сохранившийся, посвященный ранней истории готов [103]. Но проблема состоит в том, что из текста «Гетики» практически невозможно точно установить, что заимствовал ее автор у Аблабия, а что из иных источников. Поэтому современные исследователи по- разному оценивают степень зависимости Иордана от сочинения Аблабия. Так Р. Хахман по формальным критериям выделил в тексте «Гетики» ряд фрагментов, скорее всего, восходящих к тексту сочинения Аблабия [104]. С другой стороны, некоторые исследователи весьма скептически относятся к идее сведения практически всего содержания сочинения Иордана к Аблабию. Например; А. Джиллетт утверждает, что Аблабий вовсе не являлся основным источником для Иордана. Основную массу информации последний получил от самих готов в форме исторического повествования [105].
Важно, что ранние свидетельства Аблабия относились ко времени переселения готов на юг Восточной Европы на рубеже ІІ-Ш вв. (Get., 28), а также содержали сведения о покорении готами приазовских герулов, т. е., ко времени Эрманариха (Get., 117). Скорее всего, именно ему принадлежала развиваемая Иорданом идея о трех областях расселения готов [106]: на прародине Скандзе (Get., 9), в крайней части Скифии (§ 28), на побережье Понта в Скифии, где произошло их разделение на остроготов и везиготов (§ 82). К нему же восходят сведения Иордана о войнах и правлении короля Остроготы (§ 91) и о племенах, живущих около Меотиды, в частности о герулах (§ 117).
Составитель «Гетики» или еще его предшественники были знакомы с историческим произведением Аммиана Марцеллина, но, скорее всего, не с оригиналом, а из вторых рук, да еще и в сильно переработанном виде [107]. Однако нам не удалось обнаружить каких-либо прямых свидетельств использования Иорданом данных из рассказа Аммиана о Эрманарихе. Вопреки мнению Р. Хахмана он иначе излагает историю гибели последнего. Все это указывает на то, что Иордан при написании наиболее интересной для нас части «Гетики» опирался на какой-то иной источник, независимый от «Римской истории» Аммиана Марцеллина.
Рассказ Иордана о «малых готах» и их епископе Вульфиле, обратившем готов в христианскую веру и переведшем Библию на готский язык (Get., 267), скореє всего, восходит к «Церковной истории» Сократа [108] [109]. Использовал Иордан и новейшую для его времени «Хронику» Марцеллина Комита 9|, но В' какой мере и объеме — сказать затруднительно. Содержащиеся в ней.данные о готах и их взаимоотношениях с Империей' недавно проанализированы в работе С. Тейе [110]. Хорошої были ему знакомы и записи Ириска Панийского — участника византийского посольства.448 г. в ставку гуннского, короля Атти- лы, позднее вошедшие в сочинение под названием «Готекая история».
При историко-географических описаниях Иордан широко пользовался своим излюбленным сочинением - «Историей» Павла Орозия (Get., 4, 44, 58, 121). По мнению большинства исследователей, к ней он обращался непосредственно, а не через текст сочинения Кассиодора, хотя высказана и противоположная точка зрения [111]. Скорее всего, именно у Орозия Иордан заимствовал идею о «мировом владычестве» готов [112]. К этому автору частично восходит начало рассказа Иордана о нападении на готов гуннов («tit refert Orosius»), хотя в его основе просматривается иной источник, восходящий к готской эпической традиции (Get., 121).
В свете современных исследований становится все более очевидным то особое место, которое занимала в «Гетике» устная легендарно-эпическая традиция, включенная в тексты сочинений Кассиодора/Иордана. Одним из источников сведений Иордана о готах и Эрманарихе, безусловно, были генеалогии, в частности королевского рода Амалов [113]. Ее он полностью приводит в Get., 79-81. Причем здесь историк целиком отбрасывает изложенную им ранее псевдоисторию готов от гетов-даков и обращается к генеалогии собственно готских королей [114].
Хорошо известно, что генеалогию Аманов составил Кассиодор, который по указанию остготского короля Аталариха «направил свои усилия на [разыскания] о древнем нашем роде, изведав' путем чтения все то, что едва удержалось в седых записях предков. Он вывел из долгого забвения готских королей, скрытых в убежище старины. Он восстановил Аметов со всем блеском их рода, с очевидностью показав, что мы имеем королевские корни в семнадцатом поколении, Он сделал римским происхождение истории готов» (Variae; ІХ.25). Но у Иордана родословная Аманов более подробная; нежели в одной из грамот Кассиодора (Variae, XI. 1.19) 97. Тот почему-то опустил имя Эрманариха, хотя назвал имя его сына Гунимунда - предка короля Эвтариха, а также преемника Эрманариха — Винитария 98.
Иордан в Get., 78 упоминает у готов победителей-полубогов semideos, называемых Ansis (Ансами). Из излагаемой в следующем параграфе генеалогии готских королей становится очевидно, что готы называли Ансами предков рода Аманов. Р. Хахман увидел в этом сообщении заимствованный у Кассиодора фрагмент подлинной готской религиозной традиции ". Современные же исследователи считают, что др. герм, ansuz/ass совпадало с фонетическим значением одной из рун 10°, так что в этом случае источником мог быть готский рунический алфавит, понятный и Иордану.
Эпические песни готов были использованы Иорданом при составлении рассказа об их переселении и «обретении» новой родины в крайней части Скифии, соседствующей с Понтийским морем |01. На такой источник сведений о миграции готов прямо указывает сам Иордан: «...как это и вспоминается в древних их песнях как бы наподобие истории и для всеобщего сведения; о том же свидетельствует и Аблабий, выдающийся описатель
97 Cassiodori Senatoris Variae / ed. Th. Mommsen // MGH, Auct. Antiquiss. Bd. XII. B., 1894. P. 330.
98 Скржинская Е.Ч. Указ. соч. С. 245.
99 Hahmann R. Op. cit. S. 46.
100 Мельникова E.A. Историческая память в германской устной традиции и ее письменная фиксация // История и память. Историческая культура Европы до начала Нового времени. М., 2006. C.I85.
101 Tonnies В. Op. cit.; Christensen A.S. Op. cit.
готского народа, в своей достовернейшей истории» (Get., 28). В другом месте Иордан обращается к славной древности, когда «воспевали в песнях с припевами и [в сопровождении] кифар деяния предков — Этерпамары, Каналы, Фритигерна и Видигойи, и других» героев готской традиции (Get., 43). Для нас наиболее интересны упоминания двух последних персонажей, относящихся уже к «историческим» временам. Видигойя по преданию боролся с гуннами и был убит сарматами-язигами, о чем Иордан сообщает в § 178. Фритигерн был едва ли не главным героем аитиримской войны вестготов 376—378 гг., победителем императора Валента при Адрианополе.
Однако Иордан весьма критически настроен к некоторым готским легендам, в частности к «басням». Он признает приоритет источника письменного перед устным рассказом: «Ибо мы больше верны прочитанному, чем старушечьим россказням» (Get., 38). С характерной ссылкой «ut refert antiquitas» {«как передает древность») Иордан приводит старую готскую легенду о происхождении гуннов от изгнанных королем Филимером жен- щин-колдуний и нечистых духов (Get., 122-125). Засвидетельствованное им бесспорно германское название мифических прародительниц гуннов в форме Наііигиппае не оставляет сомнений в источнике этих сведений у Иордана или его предшественников І02.
Для нашей темы особенно важно установить источники сведений Иордана об остроготской «державе». Хотя в начале рассказа об Эрманарихе Иордан обращается к авторитету' предшественников — «немало древних писателей сравнивали его [т. е. Эрманариха - И.З ] по достоинству с Александром Великим...» (Get., 116), выявить здесь конкретный источник (или источники) не представляется возможным. А вот описание победоносных войн Эрманариха с герулами, венедами, эстиями, а также его преемника Винитария с антами почти наверняка восходит к героическим преданиям самих готов, хотя некоторыми исследователями высказано сомнение в наличии в них какой-либо исторической основы. Так, Л. Шмидт в свое время
Hachmann R. Op. cit. S. 58.
доказывал легендарный характер личности Винитария и его подвигов |03. Его появление на страницах «Гетики» он объяснял выдумкой Кассиодора. Также чистой легендой он считал подробно описанный Иорданом эпизод о борьбе остроготов Винитария с антами Божа (Get., 246-247).
Опора историка при освещении причерноморской истории готов почти исключительно на их легендарно-эпическую традицию, как известно, весьма избирательно «впитывающую» исторический материал и преобразующую его по непредсказуемым законам устного народного творчества, в полной мере проявилась в истории Эрманариха. В ней заметно ощущается то, что Иордану сильно не хватало конкретных исторических сведений об этом правителе. В результате его рассказ о великом остроготском владыке получился слишком кратким и поверхностным, во всяком случае, явно несоизмеримым с общей восторженной оценкой его личности Иорданом [115] [116] [117].
Заключение об устном характере источников о готской «державе» и трагической судьбе ее правителя косвенно подтверждают более поздние германские саги о смерти короля Эрманариха/Ёрмунрекка. Использование традиции просматривается у Иордана в употреблении глагола fertur, примерно значащим «так было в предании» 105 или dicitur — «так рассказывают» (Get., 259). Но на вопрос, насколько Иордан точно пересказывал эпическую традицию готов и насколько он искусственно приукрасил прошлое, в полной мере мы сейчас ответить не можем. Несомненно, что Иордан пользовался народными слухами, например, при описании занятой готами местности Ойум (Get., 27). Но примечательно, что здесь же для подкрепления своего рассказа он ссылается на некие «свидетельства путников», хотя речь идет о событии, отделенном от его времени почти четырьмя столетиями.
В заключение несколько слов следует сказать о рукописях «Гетики». Подробная информация о них содержится в публикациях Е.Ч. Скржинской [118] и А.Н: Анфертьева |07. Для изучения интересующей нас темы существенное значение имеет открытый в.1927 г. Палермский кодекс (Codice Basilе), опубликованный в Италии в 1991 г. Франческо Джунта и Антонино Грильоне 10S. На сегодняшний день он является самой ранней и лучшей из сохранившихся- рукописей «Гетикя» ш. Весьма важно, что в Палермском кодексе некоторые названия покоренных Эрманарихом «северных народов», записанные слитно в других рукописях, разделены на два слова, что существенно' облегчает не только их понимание, но и всего текста. Поэтому при изучении вопроса-об arcioi gentes мы попытаемся использовать и этот источник. Палермский и Гейдельбергский кодексы имеют1 и другие существенные различия, прежде всего, в написании имен готских вождей, включая имя короля Эрманариха.
Текст «Гетики» Иордана буквально насыщен конкретными историческими свидетельствами из готской истории, то лежащими на поверхности, ТО' скрытыми в его глубине. Поэтому нс в последнюю очередь именно благодаря Иордану данные по ранней истории готов оказались намного богаче, чем о прошлом любого другого варварского народа п0. Более того, со страниц его произведения выступает то, о чем едва ли помышлял сам автор: грандиозная картина становления нового европейского мира, вырастающего из Барбари- кума, и вытесняющего мир старый, римский. Поэтому при- всей тенденциозности и компиляторстве труд Иордана должен быть зачислена в разряд первоклассных исторических источников. Проблема в том, как надежнее верифицировать и очистить данные Иордана о готской «державе» Эрманариха от присутствующего із них тенденциозного налета, который их покрывает при почти полном отсутствии иных нарративных источников. Здесь весомое слово должны сказать археологические исследования восточноевропейских [119] [120] [121] [122] древностей позднеримского времени, оставленных разноплеменным объединением, известным как королевство Эрманариха ш.