2.4.4. Особенности представлений о семье и жизненной перспективе, формирующиеся в течение подросткового возраста (на материале сопоставления результатов методики «Незаконченные предложения» слепых и зрячих подростков).
Завершая п.2.4., мы выделим и опишем частные характеристики представлений о мире и семье как составляющей образа мира на материале анализа методики
«Незаконченные предложения».
В поиске значимых расхождений в частотепредоставления завершений, относящихся к определенной категории, мы подвергали проверке ряд исследовательских предположений, выдвинутых в соответствии с содержательными обоснованиями (Табл. 4.7., Приложение 4). Результаты проверки выдвинутых предположений и краткое описание выявленных сдвигов (Табл. 4.8., Приложение 4) показывают, что значительная доля выдвинутых предположений нашла свое эмпирическое подтверждение и в обсуждении данных мы можем описать определенные направления развития компонентов образа мира в отрочестве. Так, представления о важных жизненных целях и приоритетах развиваются в течение подросткового возраста и «вширь» и «вглубь»: субъективная временная перспектива становится более протяженной, захватывающей отдаленные (поздняя зрелость и старость) возраста, растет готовность подростка учитывать реалистичные границы человеческой жизни и отказываться от инфантильных фантазий жить более 100 и 150 лет. По результатам данной методики мы не можем с уверенностью судить о том, что появляется принятие факта неизбежности личной смерти, но потребность защитить себя от нередко болезненного сознавания неминуемости собственной кончины по мере взросления подростка ослабевает и формируется понимание субъективных задач старости («переосмыслить свою жизнь как целое», ретроспективно оценить пройденный путь), успешное решение которых позволяет без страха принять теперь уже близкую смерть. Развитие самосознания, происходящее в отрочестве, делает возможным рефлексию не только актуальных личных особенностей и интересов, но и рассмотрение целостного жизненного пути, себя на различных стадиях взросления. Подобно этому расширяется предмет и критичных размышлений подростка: и если в младшем возрасте в фокусе строгой оценки оказывается внешность, характер, отношения с друзьями, то старшеклассник уже заботится о том, какова будет суть целостной жизни, которую он собирается прожить.
Сосредоточенность на актуальном, субъективно интересном сейчас, непосредственно в настоящем, обусловливающие «суженность» временной перспективы младших подростков также проявляются в готовности рассматривать будущее как пространство для реализации отроческих задач, а именно: приобретение переживания«себя взрослым». Возможно, подобные ожидания от будущего связаны с тем, какие средства выбраны частью младших подростков для достижения чувства взрослости – не развитие познавательной сферы и интересов, стремления уметь что-то по-настоящему, не равнение на взрослого как образец деятельности и стремление помогать ему, а также не овладение качествами «настоящего мужчины» и «настоящей женщины» из возможных (Драгунова, 1972), а подражание внешним признакам взрослости, предпочтение из которых младшими подростками отдается дорогим вещам, характеризующим статус их владельца. По мере взросления желание стать владельцем престижного автомобиля или
элитной недвижимости ослабевает и уступает место реалистичным стремлениям поступить в ВУЗ и получить высшее образование, в которых конкретизируется ближняя временная перспектива и, возможно, осуществляется следование иному виду взрослости – интеллектуальной. Сами стремления из малосодержательных «хочу» переходят в оформленные цели, которые поставлены с учетом осознания не столько собственных желаний, но и возможностей, в чем также проявляется достигнутый подростком в ходе отрочества качественно иной уровень осмысления себя.
В анализе субъективно-эмоционального восприятия будущего и мироощущения мы ожидали (Табл.4.7., Приложение 4) обнаружить несколько сдвигов, направленность которых, по нашим догадкам, могла быть различной, но которые в совокупности эмпирически подтвердили бы наше предположение о том, что по мере взросления мир приобретает в глазах подростка более критичную, строгую оценку, что выражается в выделении негативных сторон действительности и пессимистичных ожиданиях от будущего. В описании соответствующего содержательного блока «Незаконченных предложений» мы нашли лишь одно подтверждение выдвинутому предположению, заключающееся в предпочтении старшими подростками негативных ассоциаций понятию
«мир», в остальном – сопоставление результатов показало отсутствие значимых расхождений, что, однако, не дает основания опровергнуть гипотезу.
Мы признаем, что возрастающая критичность подростка, возможно, обусловливает здесь более негативную оценку будущего, но также вынуждены отметить побочные переменные, которые в рамках данного исследования не были проконтролированы нами, но которые могли оказать существенное влияние на формирование пессимистичных установок по отношению к будущему и негативного восприятия мира вообще, а именно: особенности самооценки и самоотношения подростков, а также тип привязанности подростков к матери (Бурменская, 2011).Представления о семье, по нашим предположениям, приобретают в ходе подросткового возраста большую критичность и реалистичность, что выражается в более частых упоминаниях неизменно присутствующих в семье конфликтов, ссор и более низкой оценке значимости и ценности семьи. Их содержательность, на наш взгляд, в течение отрочества не становится большей или меньшей ввиду собственной обусловленности личным опытом респондента, но не уровнем развития его самосознания и способности критически мыслить. Ожидаемые сдвиги обнаружили себя в анализе эмпирических данных. Мы действительно не отметили каких-либо различий в представлениях об основных характеристиках семьи, зато нашли ее ценность сниженной у старших подростков, а оценку эмоциональной атмосферы и роли семьи в жизни человека более негативной также у старшеклассников. Говоря здесь о ценности семьи для
подростков, мы вынуждены отметить принципиальное отличие реализованного нами исследования от многочисленных психологических и социологических работ, направленных на изучение ценности семьи и брака у молодежи (Андреева, 2004, 1998,
1997; Ядов, 1979; Варламова С.Н. в соавт., 2006; и др.), которые были направлены непосредственно на изучение ценностных ориентаций. Анализируя завершения, предоставленные подростками, мы могли проследить, насколько часто предложение
«Семья для меня…» завершалось указанием на ее главенствующую роль в жизни или подчеркивалось наличие чего-то более важного чем семейные отношения.
В рамках данной работы мы не проводили широко используемое в работах коллег ранжирование разнообразных жизненных ценностей или исследование прямого ответа на вопрос о субъективной важности семьи, но предоставляли подросткам произвольно закончить предложение и могли в ходе анализа отнести ответ к компоненту «Важность и значимость семьи для меня» в 13% протоколов (п.2.1). Чаще встречающееся в ответах старшеклассников подчеркивание факта превалирования ценностей дружбы и приятельских отношений с одноклассниками над семьей расценивается нами не как отрицание ценности семьи или признание ее малой (напротив, в современных социологических исследованиях (к примеру: ВЦИОМ, выпуск №1973, 2012) семья открывает список жизненных приоритетов россиян), но как стремление старшеклассника подчеркнуть высокую значимость дружеских отношений и отметить референтную для подростка группу сверстников как тех, среди которых выделяются авторитетные образцы поведения (Кон, 1989).Интересно, что сравнение результатов старших и младших подростков по методике И.М. Марковской убедительно показывает, что по мере взросления у подростков появляется ощущение, что матери меньше вникают в их дела и стремятся быть в курсе волнующих их интересов (Шкала 6, Uэмп =9780,5 , р=0,007); происходит постепенная нивелировка авторитета матери (Шкала 9, Uэмп = 9310 , р=0,001); снижается готовность доверять маме, искать у нее поддержки в трудную минуту (Шкала 4, Uэмп =9751 , р=0,009); меньше становится удовлетворенность взаимоотношениями с обоими родителями и готовность впоследствии воспроизводить их воспитательный стиль (Шкала
10, Uэмп-мать = 9470, р=0,03; Uэмп-отец = 7343, р=0,02), что в совокупности позволяет описать детско-родительские отношения в отрочестве как теряющие тесную эмоциональную близость, авторитетность родителей, предоставляющие с течением времени больше свободы подростку в выборе формы поведения и самостоятельности в разрешении трудных жизненных ситуаций. Мы можем предположить, что по мере взросления подростка в его семье увеличивается доля конфликтных ситуаций, растет сепарированность старшеклассника от родителей, что, однако, не находит подтверждения
в результатах теста «Анализ семейной адаптации и сплоченности Д.Олсона».
Рассмотрение обнаруженных закономерностей позволяет нам подтвердить выводы п.2.3 о том, что актуальный опыт взаимоотношений с родителями создает условия для формирования специфических особенностей образа мира и представления о семье как его компонента. Таким образом, анализ методики «Незаконченные предложения» позволил нам описать направления развития образа мира и представлений семьи как его составляющей в отрочестве, а именно: рост детализированности и содержательности представлений, приобретение ими реалистичности, расширение временной перспективы личности, появление готовности оценивать жизненный путь как целое, предпочтение интеллектуальной и социальной взрослости подражанию ее внешним признакам, а также появление критичности в оценке роли семьи в жизни человека и в оценке преобладающей в ней эмоциональной атмосферы.