1.2. Представления о семье и субъективная картина жизненного пути как составляющие образа мира современного подростка

Внимательное чтение работ А.Н. Леонтьева позволяет понять, что акцентирование

им внимания на роли жизненного опыта, понимание внутренней работы личности по отношению к своему прошлому, введение в психологию понятия «смысл» как обозначения «пристрастного» отношения к действительности, «значения для меня», ставят задачу изучить субъективное представление человека о своей жизни.

«Индивид превращается в личность … в ходе своей биографии. В этом смысле личность и есть «сгусток» биографии» (Леонтьев А.Н., 2004). То есть личность есть результат

«кристаллизации» жизненного опыта (Леонтьев А.А., в соавт., 2008). Это положение позволяет сделать вывод о том, что изучение жизненного опыта, представленного как субъективная картина жизненного пути, позволяет понять личность, ее образ мира. Поскольку «любой образ есть не что иное, как элемент образа мира» (Смирнов, 1985, с.145), таким элементом, составляющей целостной системы представлений о реальности, является и субъективная картина жизненного пути, изучение содержания которой будет предпринято нами в работе.

«традиционных» психосемантических инструментов изучения интегральной системы значений – Методику свободной сортировки понятий – тестом «Линия жизни» А.А. Кроника, позволяющего реконструировать субъективную картину жизненного пути респондента, и анализируя ее содержание, выявить особенности целостного образа мира. А.Н. Леонтьев развивает собственное понимание личности: «Основу личности составляет то особое строение целокупных деятельностей субъекта, которое возникает на определенном этапе развития человеческих связей с миром» (Леонтьев А.Н., 2004).

Личность человека определяют «не внутренние условия, взятые сами по себе, как и не внешние условия, как и не просто совокупность тех и других. Личность является тем процессом, который «соединит» их между собой» (там же). Автор подчеркивает, что человек, прежде всего, является тем, что «он делает из себя, утверждая свою человеческую жизнь» (там же), а утверждает он себя во всем, что он делает. Расширяющаяся действительность существует для человека не только актуально, но и в форме прожитого им опыта и предвидимого им будущего. А.Н.Леонтьев дает новое представление о внутренней работе личности. В процессе иерархизации мотивов прошлый опыт субъекта становится «предметом его отношения, его действий и поэтому меняет свой вклад в личность» (Леонтьев А.Н., 2004). Человек является не только результатом своей биографии, потому что он «вступает в отношение к своему прошлому, которое по-разному входит в наличное для него – в память его личности.… Одно в этом прошлом умирает, лишается своего смысла и превращается в простое условие и способы его деятельности – сложившиеся способности, умения, стереотипы поведения; другое открывается ему в совсем новом свете и приобретает прежде не увиденное им значение» (там же). Таким образом, можно сказать, что внутренняя работа личности – это

«означивание» опыта жизнедеятельности, построение интегральной системы значений на основе значимого для осуществляемых субъектом деятельностей опыта, - то есть

«конструирование» образа мира.

Коротко опишем основные характеристики субъективной картины жизненного пути, сфомулированные Б.Г. Ананьевым (1968), который одним из первых использовал данное понятие в психологии для обозначения разнообразных форм представленности биографии в индивидуальном сознании:

1. Психический образ собственной биографии является структурой индивидуального самосознания личности.

2. В субъективной картине жизни запечатлены не только события индивидуальной биографии, но также исторические, макросоциальные, главные «вехи» жизненного пути личности в определенную историческую эпоху. «Субъективная картина жизненного пути в сознании человека всегда строится соответственно индивидуальному и социальному развитию, соизмеряемому в биографо-исторических датах» (Ананьев, 1980).

3. В субъективной картине жизненного пути конвергируют биологическое время онтогенеза, психологическое время личности как субъекта видов человеческой деятельности и индивидуальности, а также историческое время общественной жизнедеятельности. Б.Г.Ананьев пишет: «историческое время, как и все общественное развитие, одним из параметров которого оно является, имеет первостепенное значение для индивидуального развития человека. Все события этого развития (биографические даты)

всегда располагаются относительно к системе измерения исторического времени» (Ананьев, 1977).

4. Субъективная картина жизни содержит внутреннюю периодизацию индивидуального жизненного пути личности, этапами которой являются значимые жизненные события.

5. В субъективной картине жизненного пути человека сохраняются сведения о том, как развивался его внутренний мир.

Субъективная картина жизненного пути является инструментом саморегуляции и самодетерминации. Психический образ собственной жизни является результатом рефлексии человека его прожитой жизни и жизни предстоящей, и представляет собой ориентировочную основу дальнейшей жизнедеятельности. Осмысление субъективной картины жизненного пути закономерно следует за формированием рефлексивных качеств личности.

Выше мы представили понимание онтогенетически первой модели образа мира как образа семьи. Проанализируем теоретическое содержание этого понятия и обоснуем необходимость изучения представления о семье как важной составляющей образа мира субъекта.

Представления о семье имеют достаточно богатую традицию изучения и понимания в истории гуманитарных наук. Основные результаты в исследовании представлений о семье были достигнуты в изучении семейного самосознания, семейных отношений, осмысление которых во многом зависит от тех представлений о семье, которых сознательно или неосознанно придерживается конкретный ученый. Как метко отметил известный российский демограф и социолог А.И.Антонов: «Индивидуальный опыт семейной жизни самого ученого еще в большей степени, чем неискренность и защита респондентов, препятствует беспристрастному изучению семейных отношений. Социолог всегда рискует стать сторонником тех теорий, в которых отражен привычный ученому семейный образ жизни» (Антонов, 2005, с.15). Стараясь отстраниться от личного семейного опыта и занять беспристрастную позицию психолога-исследователя, рассмотрим, какую историю содержит в себе такой предмет психологического изучения как представления о семье и какое содержательное наполнение получало это понятие в трудах различных ученых.

Различные описания семьи и уклада семейной жизни мы можем встретить уже в античной литературе, например, в трагедиях Эврипида и Софокла (Тронский, 1951), но только в 19-м веке семья становится предметом научных исследований этнографов, историков и фольклористов и лишь с середины 20-го века она начинает играть роль одного из ключевых интересов психологической науки.

«представление о семье».

Безусловно, объективная картина жизни семьи по-разному воспринимается ее членами, и необходимым является разведение субъективно воспринимаемой семьи и семьи реально функционирующей. Сам термин «образ семьи» (или образ «мы») впервые был введен в понятийный аппарат психологии Т.М. Мишиной (1983) для обозначения семейного самосознания как целостного интегрированного образования. Понимая наиболее важную функцию семейного самосознания как регуляцию поведения семьи и согласование позиций отдельных ее членов, автор считает, что специфика внутрисемейных отношений и жизни отдельно взятой семьи во многом зависит от адекватности образа «мы». Так, адекватный образ семьи формируется в функциональных семьях и определяет отдельные характеристики семейной жизни – супружеские отношения, выполнение членами семьи семейных обязанностей, характер и правила индивидуального и группового поведения в семье. Неадекватный образ «мы» формируется в дисфункциональных семьях на основе селективных представлений о характере взаимоотношений членов семьи, создающих для каждого домочадца и семьи в целом наблюдаемый публичный образ – семейный миф. Цель семейного мифа – скрыть или представить в ином свете неудовлетворенные потребности членов семьи, происходящие между ними конфликты, неоправдывающиеся ожидания и ложные иллюзии, а также согласовать некие идеализированные представления друг о друге. Действуя как механизм психологической защиты, семейный миф в своих разновидностях препятствует осознанию отвергаемого знания о семье ее членами. Для создания семейных мифов семья использует защитные механизмы проекции и вытеснения (Мишина, 1983).

с Я-концепцией, приписывающей Я открытость, доверие, доброжелательность, то механизм проекции приведет к формированию враждебного отношения к социальному окружению, к сплочению семьи на основе единства намерений противостоять внешней агрессии — и образуется так называемая «семья-крепость» (Карабанова, 2005а). Вытеснение представляет собой подавление одним из супругов своих отвергаемых личностных качеств в сочетании с культивированием их в партнере. Например, жена, осуждающая и подавляющая в себе агрессивность, недоброжелательность в отношении мужа, провоцирует его на агрессивное поведение в ситуации конфликта, в результате чего рождается семейный миф об идеальной терпимой жене — «мученице, несущей свой крест» и муже-злодее (Карабанова, 2005а). Разнообразие семейных мифов создается сочетанием различных защитных механизмов.

Сам термин «семейные мифы» был предложен А.Х. Феррейрой (Ferreira A.J. et al.,

1966) для обозначения защитных механизмов, работа которых направлена на поддержание единства и сплоченности семьи. А.Я. Варга дает следующее определение семейному мифу: «cемейный миф - это форма описания семейной идентичности, некая формообразующая и объединяющая всех членов семьи идея, или образ, или история, если хотите, идеология» (Варга, 2001, с. 65). В современных как теоретических, так и эмпирических исследованиях семьи, понятие «семейный миф» зачастую используется как синонимичное категории «образ семьи», хотя Э.Г. Эйдемиллер (Эйдемиллер, Юстицкис,

2008), чью точку зрения разделяем и мы, вводит функциональный критерий различения этих понятий: семейный миф рождается в дисфункциональной семье и его задача – сплотить, объединить семью, эмоциональная близость членов которой мала. Образ «мы» складывается в функциональной семье, и его роль – обобщить в себе основные характеристики слаженно функционирующей семейной системы, представить ее целостный образ. Часто «семейные мифы» не как просто форма группового (семейного) знания, а как некое ложное, вредное образование (Макарова, 2003).

Также для описания целостного субъективного переживания домочадцами жизни семьи, происходящего в ней, используется понятие «когнитивный семейный сценарий». Его функция аналогична функции семейного мифа – поддержание единства семьи. Широко используемое в когнитивной психологии и когнитивно-поведенческой психотерапии (Ellis, 1994; Alexander, Parsons, 1982) это понятие определяется как

«довольно долго существующий, динамичный и устойчивый к внешним влияниям образец деятельности лиц в определенном семейном контексте, который развился благодаря дифференциации и интеграции уже имеющихся элементов (установок, предписаний и убеждений, эмоционально-поведенческих реакций и др.) и может быть актуализирован, если возникнет потребность, при изменяющемся характере взаимодействия личности и

среды (Эйдемиллер Э.Г. в соавт., 2008, с. 232). Выделяются следующие функции семейных сценариев: 1) Выдвижение гипотез о причинах происходящего; 2) Обеспечение избирательности внимания, восприятия в определенной ситуации жизни семьи; 3) Предсказание вероятных последствий развития ситуации, ориентировка в ее возможных следствиях, которые, отметим, совпадают с некоторыми функциями образа мира.

Близким по содержанию оказывается понятие «внутренняя картина семьи» (Эйдемиллер Э.Г. в соавт., 2006), определяемая как субъективное переживание происходящего в семье, «видение» семьи изнутри, образ семьи глазами ее членов. Антонимичным ему оказывается понятие «семейной агнозии» как неспособности членов семьи адекватно воспринимать некоторые стороны ее жизни (Haley, 1978). Заметим, что внутренняя картина семьи отражает представления субъекта именно о происходящем в актуальное время в его семье, поэтому она очень изменчива и непостоянна. Сопоставляя внутренние картины семьи у членов различных семей, мы удивимся их несхожести, уникальности, в которой проявят себя ядерные составляющие образа мира. Воспроизведение во внутренней картине семьи стереотипных, типичных для многих семей элементов жизни свидетельствует о том, что их собственный семейный опыт является для респондента отчужденным (Nichols, 1984). Отчужденность семейного опыта следует отличать здесь от его «неосознаваемости». Отчуждение понимаемое как

«нарушение смысловых связей в структуре жизненного мира личности» (Осин, 2007, с.28) переживается как субъективная неудовлетворенность семейной жизнью, нигилизм, отсутствие контроля за происходящим в семье, неспособность реализовать себя и собственные жизненные стремления в семейной жизни. При этом неосознаваемый семейный сценарий можно отнести к явлениям неосознаваемой установки, которые выполняют функции подбора релевантной себе информации или ее поиска и будучи не представленными в сознании. Результаты нашего изучения внутренней картины семьи (которую мы обозначили как индивидуальные представления о семье) показала, что индивидуальные представления о семье могут быть выявлены при применении ключевой для данного исследования процедуры свободной сортировки понятий (Буровихина, Лидерс , 2012).

Наиболее глубокое и содержательное понимание того, как строится, функционирует и развивается образ семьи достигнуто при изучении сценариев, «наивных психологических представлений» (Dannon, 1978) и процессов каузальной атрибуции (Келли, 1984). Сценарий отражает знание о том, как должна разворачиваться та или иная ситуация, какие элементы она содержит, что должно происходить в ней сначала, а что – потом. Близким этому понятию является категория «скрипт», которую в социальной психологии можно определить как «перечисление эпизодических следствий в

определенных социальных ситуациях (Андреева, 2000). Основная функция сценариев и скриптов – предсказание и интерпретация какой-либо ситуации, прояснение вероятных следствий ее разворачивания. Типичными семейными сценариями современных людей являются «семейный завтрак», «выходные в кругу семьи», «семейные праздники»,

«конфликты внутри семьи». Наивные психологические представления – это представления людей, не имеющих психологического образования, о психологических особенностях человека вообще и отдельных категориях людей в частности (Эйдемиллер Э.Г. в соавт., 2008). Процессы каузальной атрибуции определяют то, как человеком истолковываться причины каких-либо событий. Исследования в области каузальной атрибуции показали, что члены семьи, пытаясь разобраться в том, что происходит внутри семьи и за ее пределами, неосознанно используют ряд приемов и правил (Heider F., 1980, цит. по Эйдемиллер Э.Г. в соавт., 2008). От того, насколько верны эти правила и приемы, зависит, насколько членам семьи удается разобраться в своих семейных проблемах, какой они видят свою семью и какими соображениями руководствуются, формируя свои взаимоотношения.

О.А. Карабановой в контексте необходимого различения объективной ситуации жизни семьи и ее картины в субъективных переживаниях ее членов вводится понятие

«семейное самосознание» (Карабанова, 2005а). «Семейное самосознание - согласованный образ семьи, разделяемые всеми ее членами представления о ценностях семьи, ее статусе, образе жизни, ролях, главенстве, нормах и правилах взаимодействия» (Карабанова, 2005а, с.89). Важнейшими компонентами семейного самосознания как сложно организованной системы, по мнению автора, являются семейная судьба (как общая судьба рода, семьи как единого субъекта и в то же время как разделенное представление членов семьи о сходстве персональных судеб и жизненного пути родственников, их согласованности в пределах родственной сферы (Разумова, 2001) ), семейная история (воплощенная в семейной родословной, семейной автобиографии, семейных реликвиях, фотографиях, семейном имени). Семейное самосознание формируется в совместной деятельности и внутрисемейном общении..

Анализируя трансляцию историко-культурного опыта людей в семейном микропространстве, описывая семью как носителя макро - и микросоциокультурных традиций, Е.Е. Сапогова пользуется понятием «семейный нарратив», которым обозначает семейное (микрогрупповое) самосознание, фиксированное в «семейной культурной концепции» как системе значений, символизируемых качеств, атрибутов, отношений, поведенческих паттернов (Сапогова, 2002). Именно семейный нарратив приписывается семье как целому (создает ее образ в культуре), организует формы взаимодействия внутри группы. Его содержание можно считать синтетическим, поскольку в нем присутствуют и

«тайные» тексты, и ритуальные послания, и семейные истории, и заветные слова, и наставительные повествования, и прямые указания на должное и осуждаемое в поведении, а также традиционное, годами отбираемое внутри поколений семьи, содержание большой нарративной культуры (сказки, былички, приговорки и т.д).

Яркий представитель структурного направления в семейной терапии С. Минухин в своем осмыслении функционирования семьи опирается на понятие «карта семьи» (Минухин, 1998). По мнению С. Минухина, в течение жизни семьи привычные способы взаимодействия между членами постепенно закрепляются в стереотипах, в своей совокупности составляющих карту семьи. Карта семьи определяет поведенческий репертуар домочадцев, задает функции ее членов, определяет иерархию власти внутри семьи, что существенно облегчает взаимодействие между домочадцами (Freeman, 1981).

Анализ содержания понятия «представления о семье» не был бы полным без обращения к категории «идентичность семьи» разработанной и введенной в семейную психологию одним из основателей системного подхода Н. Аккерманом (1982). «Семейная идентичность» - это содержание ценностей, устремлений, экспектаций, тревог и проблем адаптации, разделяемых членами семьи или взаимодополняемых ими в процессе выполнения семейных ролей. Л.Б. Шнейдер, уточняя содержание этого понятия, дает ему следующее определение: «семейная идентичность — это эмоциональное и когнитивное

«Мы» данной семьи. Семейная идентичность связана с самосознанием личности и может характеризоваться различной степенью включения или противопоставления «Я» и «Мы». Стабильность семьи, которую точнее было бы обозначить как «сохранение в изменении», предполагает сохранение идентичности во времени, контроль над конфликтами и способность семьи к изменению и дальнейшему развитию» (Шнейдер, 2000, с.126). Семейная идентичность определяется Л.Б. Шнейдер как важный критерий психологического здоровья семейной системы.

Мы рассмотрели, какое многообразие понятий существует для обозначения субъективного переживания семьи, семейных представлений, образа семьи. При этом, вопрос о выработке единого понятия и определении его содержания еще не решен. Понятийные категории, представленные выше, отличаются по области своего применения, оценочному оттенку, заключаемом в них, и фоновым ожиданиям относительно семьи. Разнообразие понятий затрудняет выработку интегративного представления об образе семьи (Минеева, 2011). По мнению О.А. Минеевой, таким интегративным понятием может стать категория «имплицитная теория семьи».

Сам термин «имплицитная теория семьи» был впервые введен Л.Р. Барнхилом в

1979 году (Минеева, 2011) в размышлениях о том, что «хорошая», стабильно функционирующая семья описывается исследователями не на научном уровне, а на

уровне имплицитной теории семьи. Л.Я. Гозман и Ю.Е. Алешина (1983) также отмечали, что «феноменология семьи изучена пока явно недостаточно, и это отрицательно сказывается на тех «имплицитных концепциях семьи», которыми пользуются в своей работе психологи-практики». Имплицитная теория семьи, как полагает О.А. Минеева, является разновидностью имплицитных социальных теорий - убеждений, формирующихся в массовом сознании относительного того, как и каким образом соотносятся между собой черты какой-либо социальной среды (Андреева, 2000).

Таким образом, теоретический анализ, представленный выше, позволяет нам убедиться в том, что широта научных взглядов на вопрос о том, как представлена семья в субъективном внутреннем опыте личности, внушительна и что четкого однозначного определения того, что же такое «представления о семье» или «образ семьи» не существует, как не существует и самих общепринятых обыденных представлений о семье, разнообразие которых в современном обществе связано с активным поиском новых форм семейной жизни (Маценова, 2001). Представив разнообразие точек зрения и подходов к определению интересующей нас категории, сформулируем рабочее определение, на которое мы будем опираться в нашей работе. Итак, представления о семье – это целостный образ различных характеристик семейной системы, сочетающий в себе представления подростка о ценностях семьи, ее статусе, образе жизни, ролях, главенстве, нормах и правилах взаимодействия. В данной работе мы предпринимаем попытку изучить образ мира подростка через изучение содержания его основных компонентов, одним из которых являются представления о семье. В современных психологических исследованиях задача понять, как осмысляется семья современными подростками (Андреева, 2005; Маценова, 2001; Капцова, 2002), какую ценность она представляет в отрочестве (Собкин В.С. в соавт., 2005; Cобкин, Кузнецова, 1998), каковы гендерные и возрастные особенности представлений об отдельных характеристиках семьи (Кулиш,

2005) решается достаточно успешно. Рассмотрим наиболее значимые результаты коллег, чтобы анализируя их, обосновать необходимость проведения собственного изучения представлений о семье как компонента образа мира.

В.С. Собкин и Н.И. Кузнецова в своем фундаментальном докладе «Российский подросток 90-х: движение в зону риска» (1998) отмечают, что представления о семье в отрочестве в условиях стремительных изменений социокультурной ситуации и новых жизненных приоритетов, неизбежно возникающих в них, существенно трансформируются и приобретают глубокие качественные отличия по сравнению с теми, которые характеризовали подростков 70-80-х годов ХХ века. Важная причина подобного рода трансформаций – рост числа неполных семей, воспитываясь в которых, дети и подростки усваивают, а впоследствии воспроизводят иные нормы и образцы семейной жизни,

отвечающие их собственному опыту социализации. Результаты, полученные авторами в масштабном исследовании, позволяют заключить, что ценность счастливой семейной жизни по-прежнему остается для школьников наиболее важной в иерархии жизненных приоритетов, но именно она в современном обществе теряет свою значимость. Причем интенсивное снижение ее значимости наблюдается не столько среди юношей, а сколько среди девушек-старшеклассниц, что свидетельствует о весьма принципиальных изменениях, произошедших в женских полоролевых ориентациях относительно ценностной значимости счастливой семейной жизни. В.С. Собкин и Н.И. Кузнецова отмечают, что в основном описанные изменения происходят в сознании учеников старшей школы, которые в рамках нашего исследования были отнесены к возрастной подгруппе старших подростков. Материалы данного исследования позволяют нам заключить, что семья, безусловно, имеет будущее в современном обществе, потому как в ценностных ориентациях самой чувствительной к социальным изменениям возрастной страте общества, той самой, в которой оформляются в целостный образ планы на будущее и рефлексируется жизненная перспектива, - отрочестве, - семья по-прежнему занимает ведущие позиции.

Еще один подход к экспликации образа семьи предложен в ряде работ (Москвичева, 2003; Ковалев, 1988 и др.), опирающихся на проективные методики изучения представлений о семье, цель которых – классифицировать возможные ассоциативные образы, продуцируемые респондентами. Достаточно широко распространенной и часто используемой является классификация типов представлений о семье, выработанная Н.Л. Москвичевой по результатам обследования студентов (Андреева, 2005). В отсутствие воспроизведения исследования на выборке подростков мы не можем прямо переносить полученные результаты и делать выводы о классификации представлений о семье в отрочестве, однако, можем предполагать наличие некоторой преемственности в ответах, позволяющей нам на уровне гипотез намечать типологию вероятных представлений о семье и в предшествующем студенчеству возрасте. Результаты, полученные Н.Л. Москвичевой свидетельствуют о том, что наиболее распространенными типами представлений о семье являются: «семья как теплый круг общения»; «семья как стабильный организм»; «семья как убежище»; «семья как взаимная ответственность» (Москвичева, 2003). Важным в данном исследовании является также указание автора на то, что крайне редко становится содержанием представлений о семье у студентов, а именно: аспекты семейных отношений, связанные со стремлением к саморазвитию и самосовершенствованию, удовлетворением индивидуальных потребностей в отцовстве, материнстве, самореализации в детях. Интересно, что данные, полученные автором, хорошо согласуются с результатами исследования Маценовой Е.Б.

(2001), в котором было показано, что детоцентристская семья как одна из моделей семьи в представлениях старшеклассников и студентов, является не часто предпочитаемой ими.

Распространенной тенденцией в изучении представлений о семье является исследование представлений об отдельных сторонах и характеристиках семейной жизни, к примеру: описание образа будущего супруга (Ковалев, 1988), анализ специфики представлений подростков об осуществляемых родителями стилях воспитания и общения в семье (Карабанова, 2005а; Резванцева, Григорьева, 2007), анализ представленности черт родительской семьи в субъективном переживании структуры и функций нуклеарной семьи (Рыбочкина, Семенихина, 2007) и др. Результаты этих исследований интересны: хотя они и не претендуют на описание целостного образа семьи и освещение ее интегрального переживания в сознании респондента, они позволяют нам представить структуру представлений о семье, понимание которой стало основой классификации завершений в методике «Незаконченные предложения». Поиск гендерных и возрастных особенностей представлений о частных характеристиках семейной жизни, как правило, предпринимаемый в ходе данного рода работ, позволяет выделить общие и вариативные компоненты представлений о семье, чем способствовать выработке гипотез о структуре и содержании интегрального образа семьи. Сходной цели помогают достичь исследования, направленные на изучение влияния особых условий развития - сиротства детей (Шубина,

2007); неблагополучия социальной ситуации развития (Панкова, 2002) и др. – на образ семьи детей и подростков.

Интересные содержательные результаты изучения представлений о семье в отрочестве были получены Е.Б. Маценовой (2001). Так, автор выделила варианты целостного представления о семье у современных старшеклассников, которые обозначила как модели семьи: «традиционную» (ее черты: «брак», «родительство», «муж-кормилец», родственные связи», «друзья»), «детоцентрическую» (представленную в сознании респондентов через категории: «любовь к детям», «жена-домохозяйка», «домашние животные», «юмор, смех», «счастливый ребенок», «самопожертвование»),

«социоцентрическую» (представлена в сознании старшеклассников в категориях

«брачный контракт», «карьера супругов», «элитное обучение детей», «материальное благополучие», «интересные и важные знакомства», «яркость, новомодностъ» и

«динамичность», «компетентность», «здоровый образ жизни»), «супружескую» (которой даются характеристики как «беззаботность», «взаимопонимание», «любовь», «домашний очаг», «дружба, теплота, сопереживание», «демократичность) и «встречающуюся» (представленную через характеристики «автономность», «ребенок», «секс», «доверие»,

«оригинальность»). Обобщенные результаты исследования Е.Б. Маценовой свидетельствуют о том, что наиболее выбираемой старшеклассниками моделью семьи

является «традиционная» ввиду ее широкой представленности в опыте предыдущих поколений семьи, вследствие чего уклад и правила взаимодействия внутри традиционной семьи оказываются хорошо рефлексируемыми подростками и она занимает лидирующие позиции в рейтинге по частоте обсуждения наиболее характерных для нее сфер семейной жизни. Редко предпочитаемой моделью семьи у старшеклассников стала

«встречающаяся» семья, что, по-видимому, связано с ее отсутствием в жизни семей родителей (прародителей) и неосведомленностью части молодежи (некоторых старшеклассников, например) о возможном разнообразии моделей современной семейной жизни. Е.Б. Маценова выделяет также и основные структурные компоненты представлений о семье современных старшеклассников. Ими оказались такие сферы семейной жизни как: супружеское общение, секс, финансы, родительство, автономность, распределение супружеских ролей, социальное положение семьи, любовь, досуг, отношения с родителями, разрешение конфликтов, отношения с друзьями и готовность к супружеству. Соглашаясь с автором, мы включили в набор понятий для методики свободной сортировки те, что освещают выделенные сферы.

На наш взгляд, наиболее полное и содержательное представление о структуре и содержании представлений о семье содержится в работе О.А. Минеевой (2011), в которой впервые обсуждалась модель трехуровневой организации имплицитных теорий семьи (автор использовала этот термин для обозначения целостной системы категорий, посредством которой семья представлена в сознании субъекта). Несмотря на то, что подростки не входили в число респондентов интересующей нас работы, мы считаем возможным расширение зоны обобщения сделанных выводов и выдвижение гипотез о структуре и содержании имплицитных теорий семьи подростков на основе их осмысления. По мнению О.А. Минеевой, имплицитная теория семьи может быть представлена как трехуровневая система конструктов, являющихся двухполюсными осями, на которые отображаются категории суждений о семье. Уровни системы конструктов задаются как универсальный, групповой и индивидуальный. Примечательно, что именно в работах О.А. Минеевой (Минеева, Лидерс, 2007; Минеева О.А. в соавт.,

2010) апробирована и подробно описана новая диагностическая процедура исследования представлений о семье – Методика свободной сортировки понятий, модификация которой использована в нашей работе.

Таким образом, анализ результатов исследований современных подростков о семье позволяет нам заключить, что в них были выделены прежде всего структурные компоненты интегрального образа семьи (его типы, наиболее характерные его элементы), а также осуществлен анализ ценности семьи в системе жизненных приоритетов подростка. Важно отметить, что авторами были использованы либо метод опроса (направленный на

выявление мнений, взглядов подростков на семью, которые могут быть не отрефлексированы, или иметь весьма поверхностный, не отражающий субъективное переживание семейных отношений характер), либо проективные методики и глубинное интервью (результаты которых, напротив, позволяют описать личностный смысл семьи в сознании респондента, выявить часто неосознаваемое субъективно-эмоциональное отношение к семье, типы которого классифицируются самим ученым-исследователем). Попытки представить целостное содержание, «наполняющее» структуру представлений о семье в сознании респондента редки, а пробы исследователей охарактеризовать представления о семье как компонент образа мира или как включенные в контекст размышлений о субъективном жизненном пути, то есть как автобиографический нарратив, и вовсе отсутствовали. Ранее мы приводили высказывание С.Д. Смирнова о том, что

«любой образ есть не что иное как элемент образа мира, и сущность его не в нем самом, а в том месте, в той функции, которую он выполняет в целостном отражении реальности» (Смирнов, 1985, с.144). «Место», которое занимает образ семьи в образе мира, как покажет реализованное нами эмпирическое исследование, - одно из центральных: структура категорий, в которой мир репрезентируется в сознании субъекта и которая будет эксплицирована нами с применением процедуры свободной сортировки понятий, в различных групповых срезах будет содержать такую группу слов, которые в своей совокупности отражают переживание подростком сути семейных отношений. Конечно, ее выделение мы предполагали уже на этапе конструирования методики, когда, проводя интервью с подростками, с целью выяснить важные для них аспекты реальности и лексику, с помощью которой подростки описывают их, отмечали, что семья так или иначе присутствует в повествовании подростков о «Мире, в котором они живут». Функция, которую выполняет образ семьи в образе мира респондента, – ориентирующая. Мы полагаем, что те представления о семье, которые формируются в отрочестве и, конечно, как единица образа мира будут изменчивы а, как следствие, дополнены на последующих возрастных этапах, - будут влиять на семейное поведение респондентов (в понимании функций семьи и распределения ролей в ней, в оценке роли семьи в жизни человека, в истолковании мотивов поведения членов семьи). Описывая своеобразие представлений о семье в сравнении контрастных групп, мы не рассматриваем их как нечто самостоятельное, а стремимся проследить их взаимосвязь с представлениями о других сторонах действительности, которое операционально будет выражено как определение связи «семейных» понятий с другими, презентирующими мир в лексиконе подростков, или как рассмотрение семьи как вероятной траектории жизненного пути респондентов, субъективная картина которого будет нами изучена с применением методики «Линия жизни» А.А. Кроника.

Обоснуем сосредоточение нашего интереса на таком компоненте образа мира как представления о семье. Мы признаем, что семья, являясь «первой группой принадлежности» (Андреева, 2000, с.229) субъекта, выступает тем окружением, в котором начинается социализация ребенка. Овладение начальными формами взаимодействия, усвоение первых норм и ценностей, формирование представлений о различных социальных ролях, приобретение первых навыков общения, формирование самосознания и образа Я – начинается именно в семье (Андреева, 2000). Мы можем с уверенностью сказать, что первые представления о мире закладываются именно в семье и первый образ мира ребенка является в этом смысле «навязанным» ему воспитывающими взрослыми, которые отбирают определенную информацию, оповещающую о том, что происходит вокруг, придают миру определенную эмоциональную окраску, которая передается ребенку в общении с ними, фиксируют принадлежность ребенка к определенному полу, формируют первые элементы менталитета. Говоря иными словами, мы можем утверждать, что «ребенок смотрит на мир из семьи», а подросток, юноша, взрослый, направляют свое познание мира во многом в соответствии с теми ориентирами, которые были заложены в семье. То есть не только представления о семье следует изучать в контексте представлений о мире, но и представления о мире в контексте переживания того микрокосма, в котором они зародились, - семьи. Е.Е. Сапогова (2002), описывая культурные основания первичной социализации личности, пишет: «Семья выполняет для ребенка семиотическую функцию, точнее, функцию создания основ семиосферы - механизмов, правил и прецедентных единиц, с помощью которых ребенок впоследствии сам будет отбирать в социально-культурном макропространстве то, что он будет считать нужным, полезным и относящимся непосредственно к его личности и жизненному пути » (с.177), в чем фактически перефразирует основную функцию образа мира – генерацию познавательных гипотез. Вопрос о взаимовлиянии образа мира (и его компонентов) и образа жизни Е.Е. Сапоговой освещен следующим образом: «Человек не просто усваивает и воспроизводит имеющиеся в обществе образцы и программы, а преобразует их в насыщенные личностными смыслами ценности, установки, ориентации (мы полагаем, что

- в образ мира), творчески трансформирует их самим течением собственного жизненного пути, что создает множество индивидуальных вариантов культурного социогенеза в общей плоскости социализирующих воздействий (Сапогова, 2002, с.178). Поразительно емко отражен автором процесс формирования образа мира в семье: «Массовый историко- культурный опыт людей, живущих в одном месте в одно и то же время, преломляется через индивидуальное бытие нескольких поколений членов данной семьи, что постепенно создает внутрисемейную “версию бытия” (то есть - образ мира)» (там же). Фактически, Е.Е. Сапогова пишет о возможности выделить и описать образ мира не отдельного

субъекта, а отдельно взятой семьи. Это, безусловно, очень интересная гипотеза, которая может быть подвергнута верификации с помощью применения Методики свободной сортировки лексических единиц, модификация которой для соответствующей исследовательской задачи станет предметом последующих научных поисков.

Высказанное М.В. Осориной (2008) понимание формирования картины мира ребенка убеждает нас в том, что образ семьи – это важнейший компонент образа мира:

«Любая человеческая культура обязательно несет в себе модель мира, созданную данной этнокультурной общностью людей. Эта модель мира воплощена в мифах, отражена в системе религиозных верований, воспроизводится в обрядах и ритуалах, закреплена в языке, материализована в планировке человеческих поселений и организации внутреннего пространства жилищ. Каждое новое поколение получает в наследство определенную модель мироздания, которая служит опорой для построения индивидуальной картины мира каждого отдельного человека и одновременно объединяет этих людей как культурную общность. Активными проводниками «взрослой» культуры являются прежде всего родители. (Осорина, 2008, с.14). Говоря иначе, деятельность ребенка будет направляться тем образом мира, который, будучи обусловлен культурным наследием социальной ситуации развития ребенка, будет интериоризирован в общении с родителями, во внутрисемейном взаимодействии.

В п.1.3. мы представим онтогенетические этапы развития интегральной системы значений, но до того, как перейти к их анализу, рассмотрим здесь основные этапы развития представлений ребенка о семье, которые содержательно будут отличны от развития представлений о мире в целом, но окажутся весьма схожи в механизмах и принципах своего становления. Онтогенетически первым образом семьи является осознание ребенком слитности себя со взрослым и всем окружающим миром, охарактеризованное Л.С. Выготским как сознание «пра-мы» (Выготский, 1982). «Пра – мы» - это «первоначальное сознание психической общности, которое предшествует возникновению сознания собственной личности (т.е. сознания дифференцированного и выделенного «я»)» (там же), которое можно будет описывать как новообразование раннего возраста, ярко проявляющее себя в нормативном кризисе 3-х лет. Единственный опыт общения, приобретаемый ребенком в младенческом возрасте – это опыт общения с воспитывающими взрослыми, членами семьи. Незнание другого опыта, узость пространства внешнего мира, открывающегося ему только как пространство семьи, позволяет предположить, что переживание семьи младенцем и составляет его переживание мира. Д.Б. Эльконин (1989) пишет о том, что появляющийся у маленького ребенка личностный смысл непосредственно связан с его общением с другими людьми, именно семья и семейные отношения обеспечивают ребенку осмысление окружающего

мира. Ребенок усваивает нормы и правила, принятые в семье, еще не осознавая их. Именно поэтому раннее детство является важным в плане формирования элементарных бытовых навыков – ребенок воспринимает существующее в семье правило (например – мыть руки после улицы, класть одежду на стул, собирать игрушки в ящик после игры) как само собой разумеющееся, единственно возможное, естественное. Поэтому привычки формируются в раннем детстве очень легко, но компенсировать вовремя не сформированные навыки, бывает очень сложно. Раннее детство можно считать сензитивным периодом формирования элементарных бытовых навыков, которые уверенно транслируются членами семьи в качестве устойчивых паттернов поведения домочадцев.

Дошкольное детство ознаменовано качественным преобразованием социальной ситуации развития ребенка – если до этого он, как правило, был включен только в круг семейных отношений и непостоянные контакты со сверстниками, которые в раннем возрасте еще не вызывают самостоятельного устойчивого интереса, то теперь становится участником системы дошкольного образования и круг его общения расширяется за счет включения социальных взрослых – воспитателей детского сада. В дошкольном возрасте дети уже понимают слово «семья» , наделяют его определенным для себя смыслом. Этот смысл транслируется им прежде всего взрослыми, передается из детских рассказов и сказок. На основе культурных образцов складывается представление об идеальной семье. Одновременно происходит обобщение опыта, приобретенного ребенком в отношениях с членами своей семьи, но не осуществляется критической оценки семейной ситуации (Кулиш, 2005), своя семья какая бы она ни была осознается как нормативная, правильная. Дошкольник в силу особенностей своего мышления еще не сравнивает разные семейные ситуации, которые может наблюдать, бывая в гостях, навещая тетю и дядю, бабушку и дедушку, между собой. Именно в дошкольном возрасте дети начинают играть в семью, что позволяет им постепенно осознавать складывающиеся в собственной семье взаимоотношения и формировать образ семьи. В игре ребенок начинает впервые обобщать полученные в опыте знания о своей семье, но сформировать ни целостный образ семьи, ни осознать ее конкретные особенности еще не может.

К концу дошкольного детства ребенок может осознать себя как отдельного от семьи. При этом, это качественно отличное осознание о того, которое мы наблюдаем в противопоставлении себя семьи трехлетнего ребенка. Последний даже противопоставляя себя маме или бабушке, продолжает оставаться «внутри семьи», в отношениях с конкретным членом семьи, в которых он приобретает по отношению к нему надситуативную позицию. При поступлении в школу ребенок оказывается в качественно иной системе отношений, в которых он занимает иную, отличную от семейной позицию. Статус школьника, как правило, вызывает гордость ребенка, а место авторитетного

взрослого в его социальной ситуации развития занимает теперь учитель, который выступает таковым и для родителей первоклассника. Метафорически можно выразить изменения, произошедшие в социальной ситуации развития, как разделение до этого целостного мира на семью и школу, причем последняя становится фигурой «на фоне семьи». Это в первую очередь выражается в том, что подсистема «ребенок – учитель» (целостной системы отношений «ребенок – взрослый») начинает определять отношения ребенка к родителям и отношения с другими детьми.

В младшем школьном возрасте ребенком хорошо осознаются основные характеристики собственной семьи: состав, особенности времяпрепровождения членов семьи, приоритеты в распределении финансов, особенности внешнего круга общения и обязанности каждого из членов. Теперь формирование интеллектуальной рефлексии, внутреннего плана действия, произвольности позволяет освоить классификации, сравнения, которые в свою очередь делают возможным сопоставление своей семьи с другими. Теперь отношения, установившиеся в собственной семье, могут не приниматься ребенком за правильные и нормативные, рождается внутреннее переживание того, что семья может быть устроена по-другому. Младшим школьником практически не осознаются объективные предпосылки тех или иных внутрисемейных отношений, а целостное представление о семье еще не отделено от ее идеального образа.

Существенные трансформации образ семьи приобретает в отрочестве. Овладение аналитико-синтетическими процессами умственной деятельности, освоение определенного уровня словесно-логического мышления позволяют подростку сопоставлять различные варианты семейной жизни (знакомство с которыми произошло либо в семьях друзей, либо в случайных наблюдениях на улице, а также в книгах и фильмах). Наиболее значимой по сравнению с родительской семьей становится группа сверстников, общение в которой позволяет подростку критически оценить происходящее в собственной семье. Данная критическая оценка нередко бывает преувеличенной и чрезмерно категоричной, вследствие чего рождается характерный для многих подростков

«миф о семье», в соответствии с которым подростки начинают представлять себе иных родителей и иную семью, членами которой хотели бы стать. В подростковом возрасте впервые происходит разделение образа идеальной семьи и субъективного переживания отношений, сложившихся в собственной семье. Полярность этих образов становится причиной болезненных переживаний подростка, хронической неудовлетворенности тем, как устроена его семейная жизнь, конфликтов с родителями. Чем больше отражение сложившейся ситуации будет отвечать представлениям об идеальной семье – тем выше будет удовлетворенность подростка имеющимися отношениями.

Конфликты с родителями, вызванные, как правило, неприятием родителями возросшей самостоятельности сына или дочери, желанием установить тщательный контроль за его поведением, - распространенная черта взаимоотношений родителей с детьми-подростками. Отрочество характеризуется потребностью подростка занять качественно иное место во внутрисемейных отношениях. Желание встретить к себе отношение как «не к ребенку» а как ко «взрослому» не всегда встречает понимание и поддержку со стороны родителей, при этом часто самим подростком переживается собственная беспомощность и неспособность хоть как-то влиять на происходящее (Кулиш, 2005). Осознание возможности предпринять что-либо для изменения положения дел в своей семье, знаменует собой вступление в юношеский возраст, предпосылка которого – осознание факта того, что возможно покинуть родительскую семью и создать свою. В возрасте 16-17 лет у юношей, по мнению О.Г. Кулиш (2005), появляется отчетливый образ будущей семьи, потребность создать которую варьирует в зависимости от достигнутого статуса идентичности и может вовсе отсутствовать в ситуации моратория. Именно юношество характеризуется как возраст активных попыток юноши повлиять на происходящее в родительской семье и перестроить взаимоотношения с родителями. Это свидетельствует о том, что выросший ребенок занял по отношению к остальным членам семьи активную сознательную позицию, только из которой можно принять свою семью такой, какая она есть. Последнее предполагает внеситуативную личностную позицию по отношению к семье (Кулиш, 2005).

Раннюю зрелость характеризует психологическая готовность создать свою семью, выражающаяся в субъективном стремлении найти спутника жизни и обрести любовь. Э.Эриксон (1996), характеризуя эту стадию как ту, на которой возможно достижение

«истинной генитальности» и сексуальной зрелости, обеспечивающих достижение близости с партнером, пишет о возможности обретения полной близости с другим человеком в молодости. Образ семьи в молодости трансформируется под влиянием опыта создания близких отношений, неудача в достижении которых может привести к осознанному выбору одиночества и отказу от создания семьи впоследствии.

Достигнув зрелости, человек, как правило, обзаводится собственными детьми, которые утверждают ощущение собственной нужности другим людям. В созданной на этапе молодости семье появляется новая система отношений – родительско-детская, занимающая свое место в структуре представлений о семье (оно было выявлено и описано в эмпирическом исследовании О.А. Минеевой (2011)).

На завершающей жизненный цикл стадии старости происходит переосмысление отношений со своими родителями, появляется новая, отличная от прежней, любовь к ним, а также, в случае обретения личностной целостности или интегративности – переживается

принятие своего жизненного пути как единственно верного, а следовательно, и реализованной семейной жизни как не нуждающейся в замене (Эриксон, 1996). На этой стадии достигается предельная целостность и содержательность представлений о семье, которые теперь вбирают в себя жизненный опыт личности. Глубокое всеобъемлющее понимание, тщательная обдуманность суждений обеспечивают приобретение образом семьи признания ее высокой ценности и позитивной роли, которую она играет в жизни человека.

Таким образом, изучение образа мира современного подростка может быть реализовано в изучении содержания его основных компонентов – субъективной картины жизненного пути и представления о семье, которое представляет собой онтогенетически первый этап формирования образа мира. Структура, функции и механизмы развития компонентов образа мира и целостной многоуровневой системы представлений о мире схожи, что позволяет изучать содержание единого целого (образа мира) в изучении

«живых частей этого единства, которые обладают всеми основными свойствами, присущими целому» (Выготский, 1982, с. 15).

В завершении главы 1 обратимся к анализу условий формирования образа мира и его компонентов современных подростков.