154. Каким образом применяется реституция в результате признания недействительными торгов?
Данный вопрос породил довольно богатую арбитражную практику. При этом большинство судебных актов касаются применения последствий недействительности торгов, проведенных в рамках исполнительного производства.
Президиум ВАС РФ изначально занял позицию, в соответствии с которой сторонами сделки являются должник и покупатель имущества. Следовательно, проданная недвижимая вещь подлежит возврату должнику (путем внесения соответствующей записи в ЕГРП) (см. постановления Президиума ВАС РФ от 17.10.2000 N2868/00; от 04.12.2001 N2434/01), а денежные средства должны быть взысканы с должника в пользу покупателя (см. постановления Президиума ВАС РФ от 20.03.2002 N8924/01, от 30.07.2002 N2398/02).
Подход, в соответствии с которым проданное имущество подлежит возврату от покупателя должнику, нашел подтверждение в дальнейшей кассационной практике (см. постановления ФАС ЗСО от 23.04.2001 NА38-2/161-00; ФАС ДО от 14.01.2002 NФ03-А04/01-1/2611; ФАС ПО от 28.04.2005 NА55-8921/04-15; ФАС СЗО от 04.06.2001 NА44-2887/99-С6; ФАС СКО от 18.06.2002 NФ08-2025/2002) и в дальнейшем не пересматривался. Точка зрения, в соответствии с которой имущество не подлежит возврату должнику в порядке реституции, встречается реже (см. постановления ФАС ВСО от 18.10.2002 NА19-8006/02-48-Ф02-3078/02-С2; ФАС ЗСО от 20.06.2006 NФ04-3199/2006(23109-А46-30); ФАС СКО от 03.07.2001 NФ08-1933/2001). В частности, ФАС СКО (см. постановление от 03.07.2001 NФ08-1933/2001), направляя дело на новое рассмотрение, указал следующее. Суду следовало выяснить, продолжается ли исполнительное производство в отношении должника или оно прекращено в связи с исполнением им судебных актов из других источников, и в связи с этим подлежит ли автобаза передаче службе судебных приставов, либо, если основания для нахождения имущества у службы судебных приставов-исполнителей отпали, оно подлежит передаче должнику.
В вопросе о том, кто возвращает денежные средства покупателю, арбитражная практика также не отличается единообразием.
1. Прежде всего, в ряде случаев кассационные суды вслед за позицией Президиума ВАС РФ признают сторонами сделки должника и покупателя (см. постановления ФАС ВСО от 17.04.2003 NА33-12265/02-С2-Ф02-1053/03-С2, от 05.05.2004 NА69-1325/03-10-Ф02-1437/04-С2; ФАС УО от 10.03.2004 NФ09-533/04-ГК, от 03.10.2005 Ф09-3204/05-С6) и взыскивают всю сумму, уплаченную покупателем с должника (см. постановления ФАС СКО от 06.03.2001 NФ08-456/2001; ФАС ЗСО от 09.12.2003 NФ04/6208-720/А81-2003). При этом, как указывает ФАС МО (см. постановление от 21.09.2005 NКГ-А40/8092-05), то обстоятельство, что должник непосредственно не получает денежные средства в свое распоряжение, в данном случае правового значения не имеет, поскольку именно за счет этих средств погашаются его долги перед кредиторами по исполнительному производству, что свидетельствует о получении должником взыскиваемой суммы таким опосредованным путем и сбережении собственных средств. Аналогичная логика прослеживается в ФАС СКО (см. постановление от 23.04.2003 NФ08-1265/2003) и ФАС МО (см. постановление от 15.03.2004 NКГ-А40/1333-04).
В рамках последнего подхода некоторое различие наблюдается в вопросе о возврате денежных средств, которые были направлены на уплату исполнительского сбора и возмещение расходов по совершению исполнительных действий (оплата услуг оценщика и организатора торгов). В одних случаях суды исходят из того, что и эти суммы должны быть уплачены должником покупателю (см. постановление ФАС СКО от 06.03.2001 NФ08-456/2001), в большинстве случаев – взыскивают эти средства с лиц, их получивших (см. постановления ФАС СКО от 03.07.2001 NФ08-1933/2001, от 23.04.2003 NФ08-1265/2003, от 23.06.2005 NФ08-2569/2005; ФАС МО от 15.03.2004 NКГ-А40/1333-04); в третьих – вовсе отказывают во взыскании данных средств (см. постановление ФАС СЗО от 04.06.2001 NА44-2887/99-С6).
2. Несколько отличный подход в вопросе о том, кто возвращает покупателю уплаченные денежные средства, продемонстрировал ФАС СЗО (см.
постановление от 13.04.2005 NА56-25266/04). Суд посчитал, что вопрос о возможности взыскания денежных средств с должника находится в прямой зависимости от доказанности получения исполнения по сделке. Поскольку при рассмотрении дела было установлено, что вексель, переданный в счет оплаты имущества, не был использован для погашения долга, суд отказал в удовлетворении иска, предъявленного должнику.3. В практике того же ФАС СЗО (см. постановление от 21.03.2001 NА05-7033/00-332/16) можно встретить иной подход. Суд посчитал, что конечным получателем денежных средств по недействительной сделке является взыскатель, и обязал последнего осуществить их возврат покупателю имущества на торгах, признанных впоследствии недействительными.
4. Наконец, последний подход, представленный в более поздней практике Президиума ВАС РФ (п.14 Обзора, утвержденного информационным письмом от 22.12.2005 N101) и окружных судов (см. постановления ФАС ЗСО от 11.12.2003 NФ04/5825-1935/А45-2003, от 15.06.2006 NФ04-695/2005(22734-А45-11)), сводится ко взысканию полученных денежных средств непосредственно с организатора торгов. Как отмечает Президиум ВАС РФ, должник не являлся стороной в сделке, и последствия недействительности сделки, предусмотренные п.2 ст.167 ГК, в отношении него не могут быть применены. То обстоятельство, что на торгах продавалось имущество, принадлежащее должнику на праве собственности, не делает последнего стороной по сделке. В данном случае обязанность возврата денежных средств покупателю при применении последствий недействительности заключенного по итогам публичных торгов договора должна возлагаться на лицо, действующее в качестве организатора торгов и заключающее договор купли-продажи от собственного имени.
Нетрудно усмотреть аналогию между позицией Президиума ВАС РФ, представленной в Обзоре, утвержденном информационным письмом от 17.11.2004 N85 (п.20), и в Обзоре, утвержденном информационным письмом от 22.12.2005 N101. И в том, и в другом случае суд возлагает обязанность по возврату денежных средств, полученных по недействительной сделке, на непосредственного участника правоотношения: в одном случае – на комиссионера, в другом – на организатора торгов.
Тем не менее прежде чем продолжать эту аналогию, необходимо рассмотреть предшествующие три подхода с учетом особенностей, обусловливаемых исполнительным производством.Третий подход (удовлетворение иска за счет взыскателей) необходимо сразу признать неверным. Взыскатели не только не являются сторонами недействительной сделки, но их нельзя даже рассматривать в качестве неосновательно обогатившихся лиц. Ведь полученные ими денежные средства в любом случае им причитаются по данному исполнительному производству.
Второй подход (удовлетворение иска за счет должника или за счет службы судебных приставов в зависимости от того, направлены ли денежные средства на погашение долга) допустимо рассматривать в качестве частного случая первого подхода. В то же время второй подход нельзя признать удовлетворительным, поскольку применение последствий недействительности сделки (ст.167 ГК) не находится в зависимости от дальнейшей судьбы денежных средств, переданных по недействительной сделке.
Для того чтобы понять правильность и целесообразность первого и четвертого подходов, необходимо установить возможность применения норм гражданского права к отношениям, существующим между должником и лицом, на которое возложено принудительное исполнение судебного акта.
Если исходить только из того очевидного факта, что судебный пристав-исполнитель, являясь представителем государства, осуществляет полномочия публичного характера и между ним и должником существуют лишь публично-правовые отношения, проблема в принципе не имеет решения. Мы будем вынуждены искусственно исключить службу судебных приставов (организатора торгов) из числа участников правоотношения и применить реституцию в отношениях между должником и покупателем, хотя должник не является стороной договора купли-продажи. Тем самым мы придем к первому подходу, но в то же время такое построение будет противоречить ст. 167 ГК.
Практика Президиума ВАС РФ (п.33 информационного письма от 21.06.2004 N77) вполне обоснованно рассматривает судебного пристава-исполнителя в качестве возможного субъекта гражданских прав и обязанностей (хотя при этом не применяет некоторые нормы гражданского законодательства, в частности ст.395 ГК).
Рассматривая орган, осуществляющий принудительное исполнение, в качестве возможного участника гражданских правоотношений, мы получаем возможность рассмотреть отношения, возникающие между судебным приставом-исполнителем и должником в рамках одной из гражданско-правовых конструкций. Очевидно, судебный пристав-исполнитель (и Российский фонд федерального имущества), обладая полномочиями, основанными на Законе об исполнительном производстве (и постановлениях Правительства РФ от 19.04.2002 N260 «О реализации арестованного имущества, реализации, переработке (утилизации), уничтожении конфискованного и иного имущества, обращенного в собственность государства», от 25.12.2002 N925 «О Российском фонде федерального имущества»), вправе реализовывать чужое имущество. Из числа гражданско-правовых моделей отношения между должником и судебным приставом-исполнителем могут мыслиться как отношения из договора поручения или из договора комиссии. Разумеется, никакого договора между должником и судебным приставом не заключается, и мы вынуждены допускать некоторую условность. Однако одно отличие в юридических фактах, порождающих правоотношения, еще не свидетельствует о принципиальных различиях в самих правоотношениях. В то же время использование подобной фикции существования «квазидоговорного» правоотношения представляется неизбежным для того, чтобы представлять орган, осуществляющий принудительное исполнение, в качестве участника гражданского правоотношения.Если выстраивать отношения между судебным приставом и должником по модели договора поручения, мы придем к первому подходу. Права и обязанности по сделке, заключенной Российским фондом федерального имущества (иным лицом по его поручению), возникают непосредственно у должника. Следовательно, должник и покупатель оказываются сторонами правоотношения из договора купли-продажи; между ними и должна осуществляться реституция. Такое построение отношений представляется неверным. Насколько бы далеко мы не заходили в аналогии между отношениями доверителя и поверенного, с одной стороны, и должника и судебного пристава-исполнителя (Фонд), с другой, очевидно, что реализация имущества осуществляется помимо воли должника.
Исполнение заключенного по результатам торгов договора ни в какой мере не находится в зависимости от действий должника. Следовательно, говорить о существовании на стороне должника каких-либо обязанностей продавца неправильно.Остается предположить наличие квазикомиссионных правоотношений, и такой вывод представляется наиболее правдоподобным. Обязанность по передаче имущества возлагается на организатора торгов, им же определяется порядок оплаты имущества. Таким образом, можно согласиться с высшим арбитражным судом в том, что сторонами договора, заключаемого по результатам торгов в рамках исполнительного производства, являются организатор торгов и покупатель. Также верным следует признать вывод о возложении обязанности по возврату денежных средств, полученных в результате исполнения недействительной сделки, на организатора торгов.
В то же время остается неразрешенным вопрос относительно возможности возврата имущества должнику в порядке применения последствия недействительности сделки. Заметим, что данного вопроса Президиум ВАС РФ в Обзоре, утвержденном информационным письмом от 22.12.2005 N101, практически не касается. При рассмотрении дела, материалы которого описываются в данном информационном письме, суд первой инстанции осуществил возврат имущества от покупателя должнику, и в этой части решение не было отменено ни одной из вышестоящих инстанций. Следует предположить согласие высшего арбитражного суда с таким подходом. Как отмечалось выше, арбитражная практика в основном считает возможным возврат имущества должнику на основании ст.167 ГК.
Поскольку установлено, что между должником и организатором торгов существуют квазикомиссионные отношения, в которых организатор действует в качестве квазикомиссионера, вновь обратимся к вопросу об осуществлении реституции по договору купли-продажи, если одной из сторон являлся комиссионер. Напомним, Президиум ВАС РФ вполне справедливо заключил, что проданная по недействительной сделке вещь не может быть возвращена комитентом в порядке, предусмотренном ст.167 ГК, поскольку последний не является стороной договора (п.20 Обзора, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 N85). Однако в данном случае речь идет о ситуации, когда комиссионер выступает на стороне покупателя. В нашем же случае служба судебных приставов (иной уполномоченный орган) выступает в качестве продавца. Думается, и в этом случае нет никаких оснований рассматривать должника в качестве стороны заключенного на торгах договора купли-продажи, поэтому реализованное имущество никак не может быть возвращено ему в порядке ст.167 ГК[97].