335. Какие правила выработаны судебной практикой в отношении возложения исполнения обязательства на третье лицо?

В соответствии с п.1 ст.313 ГК исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.

При применении этой нормы интерес вызывает определение судами тех обязательств, которые могут быть исполнены только лично должником, т.е. в отношении которых не допускается возложение исполнения на третье лицо. Можно указать следующий случай, в котором возложение исполнения обязательства на третье лицо не допускается, – принятие на себя должником такого обязательства, качественное исполнение которого зависит от наличия у должника (работников должника) специальных навыков. Примером такого обязательства могут быть названы: договор об оказании услуг по проведению маркетинговых исследований (см. постановление ФАС УО от 13.09.2004 NФ09-2963/04ГК), договор о проведении научно-исследовательских работ (см. постановление ФАС МО от 29.04.1999 NКГ-А40/1139-99) и т.п.

На третье лицо может быть возложено исполнение только действительного обязательства. В случае если в юридическом факте – основании обязательства имеется порок (договор является недействительным либо не может быть признан заключенным), исполнение такого обязательства не может быть возложено на третье лицо. Приведем такой пример. Между заводом и АО был заключен договор комиссии, в соответствии с которым АО (комиссионер) приняло на себя обязательство продать от собственного имени квартиры, принадлежащие заводу (комитенту), а также передать последнему денежные средства, вырученные от продажи квартир. Ответчик не исполнил надлежащим образом обязательств по договору комиссии, в частности не перечислил комитенту денежные средства, полученные от покупателей квартир.

Ответчик, возражая против иска, указал, что у него отсутствуют обязательства перед истцом, так как он исполнил за истца по его просьбе обязательства по договору займа, заключенному между истцом и физическим лицом, и впоследствии произвел зачет своего обязательства по договору комиссии обязательством истца по возмещению денежных средств, переданных им (по постановлению – ответчиком) заимодавцу истца.

Судом было установлено, что по договору займа, на который ссылался ответчик, денежные средства от заимодавца к заемщику (истцу) в действительности не передавались, следовательно, договор займа не может считаться заключенным. Суд сделал вывод о том, что коль скоро обязательства по договору займа не возникли, то исполнение обязательств по такому договору не может быть возложено на третье лицо. Суд также признал, что у истца не возникло обязанности по возмещению ответчику переданных заимодавцу денежных средств, следовательно, зачет обязательств, произведенный ответчиком, является незаконным (см. постановление ФАС МО от 09.12.1999 NКГ-А40/4016-99).

Возложение исполнения обязательства на третье лицо может быть осуществлено только должником, но не кредитором (см. постановление ФАС УО от 13.06.2006 NФ09-3784/06-С3).

Действия лица, на которое возложено исполнение обязательства, рассматриваются как действия самого должника (см. постановление ФАС СКО от 04.07.2001 NФ08-1985/2001). Поэтому возложение исполнения обязательства на третье лицо не влечет за собой ни перемены лица в обязательстве (перевода долга) (см. постановления ФАС ВСО от 27.07.1999 NА19-4863/98-24-22-Ф02-1177/99-С2; ФАС ПО от 07.08.2003 NА65-9945/2002-СГ1-30; ФАС СЗО от 28.02.2006 NА42-14639/04-30), ни изменения стороны в договоре (см. постановления ФАС ВСО от 31.05.2006 NА33-29874/2005-Ф02-2484/06-С1; ФАС ЗСО от 22.07.2002 NФ04/2522-501/А46-2002). Однако в случае, если исполнение уже существующего обязательства было возложено на третье лицо посредством заключения трехстороннего соглашения между должником, кредитором и третьим лицом, в котором третье лицо приняло на себя обязательство должника, суды признают подобное соглашение не соглашением о возложении исполнения в порядке ст.313 ГК, а соглашением о переводе долга (см.

Основанием для возложения исполнения обязательства на третье лицо могут быть либо уже существующие долговые отношения между третьим лицом и должником (например, третье лицо является должником по отношению к лицу, возложившему на него исполнение обязательства), либо отношения, в силу содержания которых третье лицо обязалось исполнять обязательства за должника (например, договоры об открытии кредитной линии, денежные средства по которой перечисляются кредиторам заемщика и т.п.). Как свидетельствуют материалы судебной практики, возложение исполнения осуществляется либо посредством направления должником писем, в которых содержится просьба произвести исполнение за отправителя-должника (см. постановления ФАС ВСО от 12.08.1999 NА33-2081/99-С3(а)-Ф02-1321/99-С1; от 22.03.2002 NА33-14511/01-С1-Ф02-651/2002-С2; ФАС СЗО от 02.02.2004 NА21-2156/03-С2; ФАС ПО от 28.06.2005 NА65-16322/04-СГ1-5), либо посредством заключения соглашений, в соответствии с которыми третье лицо выражает согласие осуществить исполнение обязательства за должника (см. постановления ФАС УО от 28.07.2004 NФ09-2328/04ГК; ФАС ЦО от 17.10.2005 NА14-3027/05/16/16б). Однако суды нередко колеблются в оценке правовой природы таких соглашений. Например, известно дело, в котором суд первой инстанции признал соглашение о возложении исполнения обязательства на третье лицо, непоименованное договором, апелляционная инстанция признала его соглашением о переводе долга, а окружной суд, отменивший акты нижестоящих судов, вообще отказался признавать это соглашение договором в смысле ст.420 ГК (см. постановление ФАС СЗО от 28.02.2006 NА42-14639/04-30). В другом деле окружной суд указал, что даже ссылка в соглашении о возложении исполнения обязательства на третье лицо на ст.313 ГК не предопределяет правовую природу этого соглашения; окружной суд обязал нижестоящий суд определить природу соглашения, заключенного между должником и третьим лицом, в соответствии с которым последнее обязалось исполнить обязательство за должника (см.

В случае если просьба об исполнении обязательства за должника выражена им (должником) в письме, то сам по себе факт получения письма не создает обязанности получателя письма осуществить исполнение, даже если получатель письма является должником отправителя (ср., например, постановление ФАС СЗО от 22.05.2003 NА05-10803/02-545/3). Если же исполнение обязательства было возложено на третье лицо договором, заключенным между ним и должником по обязательству, неисполнение обязательства является основанием для привлечения третьего лица к ответственности. Однако это соглашение не имеет никакого значения в отношениях между должником и кредитором, так как даже после достижения соглашения об исполнении обязательства третьим лицом должник все равно остается обязанным перед кредитором (см. ст.403 ГК и комментарий к практике ее применения).

Пожалуй, наиболее сложными для квалификации являются ситуации, когда отношения, в силу которых третье лицо соглашается исполнять обязательства за другое лицо (по постановлению – отношения покрытия), признаются недействительными или несуществующими.

Приведем такое дело.

Истец обратился в суд с иском о признании недействительным соглашения, по которому он дал согласие ответчику исполнить за него денежное обязательство по договору купли-продажи ценных бумаг. В качестве основания иска истец сослался на то, что между ним и ответчиком отсутствуют какие-либо правоотношения, в силу которых истец мог бы согласиться исполнить обязательство за ответчика.

Ответчик возражал против иска, указывая, что истец является его должником (действиями истца ответчику были якобы причинены убытки); подписывая соглашение о возложении исполнения обязательства, истец признал правомерность требований ответчика о возмещении причиненных ему истцом убытков.

Суд установил, что между ответчиком и органом по управлению государственным имуществом был заключен договор купли-продажи ценных бумаг (акций), по которому ответчик обязался выплатить продавцу (госоргану) денежную сумму, составляющую стоимость акций.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении иска было отказано со ссылкой на ст.313 ГК. Суд указал, что в данном деле имеет место возложение исполнения обязательства на третье лицо посредством заключения сторонами соответствующего соглашения. Апелляционная инстанция, поддержанная и кассационной инстанцией, отменила решение суда, в иске отказала, указав следующее. Суд апелляционной инстанции счел, что обязательств по возмещению убытков у истца в действительности не возникло. Следовательно, соглашение о возложении исполнения обязательства на истца было заключено неосновательно, во исполнение несуществующего обязательства по возмещению убытков. Иных обязательств у истца перед ответчиком не существовало. Поэтому соглашение о возложении исполнения обязательства на истца является недействительным (см. постановление ФАС МО от 08.06.2004 NКГ-А40/4396-04). Из рассуждений апелляционного суда можно сделать следующий вывод: отсутствие отношений покрытия делает невозможным возложение исполнения обязательства на третье лицо.

В другом деле истец требовал взыскания с ответчика денежных средств, составляющих, по мнению истца, неосновательное обогащение ответчика. Ответчик против удовлетворения иска возражал, указывая, что денежные средства были перечислены истцом за другое лицо, являвшееся должником (заказчиком) по договору подряда.

Суд указанные возражения отклонил, указав, что между истцом и ответчиком отсутствуют какие-либо отношения, предполагающие обязанность истца уплатить денежную сумму. Ссылка ответчика на письмо, которым третье лицо просило истца уплатить долг ответчику, суд также счел не имеющим значения для дела, так как лицо, направившее письмо, не являлось должником ответчика и, стало быть, не могло возлагать исполнение чужого обязательства на кого-либо (см.

В этом деле также вполне очевидно желание суда не признавать возможность возложения исполнения обязательства на лицо, которое не является обязанным по отношению к должнику по исполняемому обязательству. Таким образом, и в этом деле отсутствие отношений покрытия привело к тому, что суд не признал платеж, совершенный истцом ответчику, исполнением чужого обязательства в порядке ст.313 ГК.

В еще одном деле окружной суд установил, что платежи за третье лицо были осуществлены на основании писем, которые впоследствии были признаны недействительными решениями третейского суда (?!). На этом основании суд предположил, что денежные средства, перечисленные третьим лицом за должника, являются неосновательным обогащением лица – получателя денежных средств (см. постановление ФАС МО от 21.06.2005 NКГ-А40/5280-05). Другими словами, и в этом деле отсутствие отношений покрытия между третьим лицом и должником привело к тому, что возложение исполнения обязательства на третье лицо было признано незаконным.

Впрочем, существуют и дела, в которых суды признают, что недействительность отношений покрытия не влечет за собой признание незаконным возложение исполнения обязательства на третье лицо. Например, по одному из дел окружной суд установил, что договор, на основании которого третье лицо исполнило за должника обязательство перед кредитором, является недействительным. Однако суд отказался признавать уплаченную третьим лицом денежную сумму неосновательным обогащением, указав, что кредитор в силу положений ст.313 ГК не мог отказаться от ее принятия (см. постановление ФАС СКО от 30.05.2001 NФ08-1512/2001)[199].

Интересное толкование норм ст.313 ГК было сделано судом в следующем деле. Истец обратился в иском о взыскании неосновательного обогащения. Ответчик возражал против иска, указывая на то, что денежные средства были получены им в рамках договорного обязательства (договора поставки). Суд установил, что между истцом и третьим лицом был заключен договор займа, по которому третье лицо перечислило ответчику денежную сумму, составляющую стоимость товаров, подлежащих поставке и определенную в счете-фактуре, выставленной истцу. Обязательство по поставке ответчиком исполнено не было. Истец, полагая, что из содержания счета-фактуры невозможно сделать вывод о том, какие именно товары являлись предметом договора поставки, счел, что между ним и ответчиком возникли обязательства вследствие неосновательного обогащения. Суд согласился с такой квалификацией отношений сторон и указал, что факт перечисления денежных средств третьим лицом не умаляет вывода о возникновении между истцом и ответчиком кондикционных обязательств (см. постановление ФАС ВВО от 24.05.2005 NА29-3681/2004-1э). Данный тезис суда примечателен тем, что он позволяет сформулировать следующий важный теоретический вывод: отсутствие либо дефект отношений, исполнение которых возлагалось на третье лицо (их иногда называют отношениями валюты), не влечет за собой недействительность отношений покрытия.

Отношения между третьим лицом, исполнившим обязательство по уплате денег или передаче вещей, определенных родовыми признаками, и должником по этому обязательству, обычно квалифицируются судами как заемные отношения (см., например, постановления ФАС СКО от 31.05.2004 NФ08-2212/04; от 11.04.2005 NФ08-1288/05). Если должник не осуществляет возврат третьему лицу денежных средств, уплаченных кредитору, либо не совершает иного исполнения, предусмотренного отношениями покрытия, он несет ответственность по общим правилам гражданского законодательства.