Круглый стол РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Отражение личностных предпочтений экспертов в заключениях религиоведческой

экспертизы в отношении НРД The representation of personal preferences of the experts in their conclusions of religious expertise of New Religious Movements

Александрова Н.

Казанский Приволжский (Федеральный) университет, г. Казань E-mail: NadezhdaAlexandrova@yandex.ru

Современная религиозная жизнь России разнообразна в своих проявлениях: возникают новые религиозные организации, изменяются уже имеющиеся, ведут проповедническую деятельностью миссионеры зарубежных организаций. Все эти религиозные проявления тре­буют экспертного анализа, который должен отвечать критериям объективности и научности. Но в современной практике государственной религиоведческой экспертизы встречаются заключения, которые скорее несут безосновательное осуждение, чем экспертную оценку. Авторы таких экспертиз совершенно забывают, что их деятельность сопряжена с ответ­ственностью. Во-первых, деятельность экспертов всегда затрагивает право на свободу сове­сти и вероисповедания, во-вторых, экспертное заключение может явиться аргументом для серьезных санкций по отношению к религиозной организации.

В своей работе мы проанализируем экспертизы деятельности НРД и выявим, каким обра­зом личностные позиции специалистов могут быть отражены в экспертном заключении, и каким образом религиоведческая неграмотность может привести к ущемлению прав верую­щих.

Остро стоит проблема ангажированных экспертных религиоведческих заключений. В этой области на сегодняшний день ключевую роль занимают не сколько клерикальные предрассудки или стереотипы, как это зачастую представлено в средствах массовой инфор­мации, сколько обычная религиоведческая неграмотность и несовершенство антиэкстремис- кого законодательства.

Все более очевидным становиться, что религиоведческая экспертиза приобретает вид орудия борьбы со всяким инакомыслием (и не только религиозным, но и политическим), с помощью которого эксперты клеймят религиозные организации, таким образом, призывая общественность ко всякому противостоянию их деятельности на территории России.

Правозащитники и юристы отмечают, что для того чтобы прекратить царящий в области государственной религиоведческой экспертизы произвол и дискриминацию по принципу «традиционности», необходимо разработать методику, которая будет предполагать меха­низмы верификации.

Критика «интеллектуалистских» теорий религии в когнитивном религиоведении Critique of intellectualist theories of religion in the cognitive science of religion

Анофриев И. С.

Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, г. Москва E-mail: feofilakt29@gmail.com

«Интеллектуалистскими» теориями религии называются подходы к изучению религиоз­ного мышления, предложенных во второй половине XX века американскими и британскими антроплогами Р. Хортоном, С. Льюксом, П. Винком. Эти подходы объединяет общая направленность на рассмотрение комплексов религиозных представлений (мифологические и теологические системы) с точки зрения их объяснительной функции. В отличие от интел-

307

лектуалистов (Э. Тайлор, Дж. Фрэзер) второй половины XIX - начала XX вв., опиравшихся на эволюционистскую парадигму и, таким образом, противопоставлявших религиозное и научное мышление, неоинтеллектуалисты рассматривают религию как форму рационального объяснения мира; при этом от научно-рациональной формы объяснения религию отличает, прежде всего, набор идиом, которыми она пользуется. Наиболее четко суть данного подхода выражена в работах американского антрополога Робина Хортона (см.особенно Horton, Robin. “Traditional Thought and Western Science. Part I. From Tradition to science” in Africa: Journal of the International African Institute, Vol. 37, №. 1 (Jan., 1967), pp. 50-71). Эти подходы являются, в сущности, психологическими, и их возникновение можно объяснить реакцией на отсутствие интереса к изучению психологии мышления бесписьменных обществ в рамках классической методологии британской социальной антропологии. Интересно отметить, что «интеллектуа- листские» теории религии подверглись суровой критике со стороны представителей когнитив­ного религиоведения (П.

Концептуализация религиозности как методологическая проблема религиоведения Conzeptualisation of religiousness as methodological problem of Religious Studies

Аринин Е.И.

Владимиркский государственный университет, г. Владимир E-mail: eiarinin@mail.ru

В отечественной литературе двух последних десятилетий сложилось значительное раз­нообразие систем понятий, которыми авторы пытаются описать происходящие в стране ре­лигиозные процессы и их перспективы от скандальных проектов фундаменталистских групп, считающих «религией» только собственную юрисдикцию до «строгого юридизма» правозащитников.

Современный плюрализм привел к «широкомасштабному крушению убедительности традиционных религиозных определений реальности» (П. Бергер), но, тем не менее, в со­временной России, Русская Православная Церковь (Московский Патриархат), олицетворяет сегодня собой для многих (до 75%) граждан РФ не отвлеченную «религию как таковую», но то, что в культуре символизировало причастность отдельных индивидов и целых сообществ к высшему порядку бытия, единству Красоты, Истины и Блага. Социологи фиксируют фе­номен ностальгии по «допетровской Руси» (Ю.Левада).

Религиоведение, сохраняя статус научной академической дисциплины, само выступает как «особое проявление религиозной жизни» (С.Н.Булгаков). Оно призвано стать «правосла­вие-ведением», вступив на путь диалога как с «православным богословием», так и «право­славной повседневностью», эмпирическим православием, т.е. той фактической реальностью повседневной жизни, где «религиозность» связана с «научностью» и «магичностью» (Б.Малиновский).

Методологические вопросы изучения визуальной религиозной символики (орнаментики) традиционной культуры Methodological problems in research on religious symbols (ornaments) of traditional culture

Васильева Е. Н.

Институт туризма и гостеприимства, г. Москва E-mail: falsafa@list.ru

Самая распространенная форма визуальной символики традиционной культуры - орна­мент; это универсальная связанная с мифологическим комплексом символическая форма изобразительного искусства, характеризующаяся особым условным способом запечатления информации и зависящая от жизненного уклада и хозяйства.

Для религиоведа наибольний интерес в орнаменте представляет его семантика. Со второй половины XX в. в изучении этого предмета становится преобладающим комплексный под­ход, предполагающий привлечение истории, археологии, этнографии и этнологии, религио­ведения, лингвистики и др. Однако комплексное изучение семантики орнамента отнюдь не гарантирует, что, в конечном итоге, разные исследователи смогут сойтись во мнении отно­сительно интерпретации того или иного узора. Скорее, такая интерпретация является иде­альной целью, тогда как реально мы сталкиваемся с множеством исследовательских мнений.

Большая сложность заключается в том, что семантику орнаментов, чаще всего, прихо­дится реконструировать, сравнивая обширный археологический и этнографический матери­ал. Одна из наиболее распространенных методологических ошибок - это попытка свести ее к однотипному объяснению, к некой элементарной форме религии.

Поскольку семантика орнамента, наряду с такими территориально-временными призна­ками как цвет и народные названия, является чрезвычайно вариативной, ее изучение требует от исследователя особенной осторожности в отношении окончательных выводов. При этом важно рассматривать не отдельные элементы (знаки), а весь их корпус, который может насчитывать сотни единиц. Только такой глубокий анализ позволит снизить риск случайно­сти и произвола в выявлении смысла визуально данного текста.

Социальное партнерство государства и религиозных организаций как условие стабильности в современном обществе Social partnership of the state and religious organizations as a condition for stability in a modern society

Громова А.В.

Волгоградский государственный университет, г. Волгоград E-mail: s-t-u-x-a@mail.ru

В связи с изменением вероисповедной политики Российского государства в конце XX века значительно возросла общественная роль религиозных объединений. Сегодня религи­озные организации претендуют на участие в решении широкого круга социальных проблем, на свое присутствие во всех сферах общественной жизни, включая те, которые считаются светскими, где вмешательство той или иной религии недопустимо.

Автором было проведено социологическое исследование, объектом которого выступили представители различных религиозных организаций г. Волгограда. Основной метод сбора информации - глубокое интервью.

В ходе анализа были выявлены следующие категории:

І.Диалог между государством и различным религиозными организациями существует.

2.Отношения СМИ и религиозных организаций недостаточно развиты по той причине, что слишком много внимания уделяется Русской православной церкви.

З.Религиозным организациям запрещается вести активную деятельность в общественной сфере.

Таким образом, социальная сфера, а конкретно мораль и нравственность, благотвори­тельность, реабилитация людей, попавших в трудную жизненную ситуацию, культура должны стать предметом взаимодействия государства и религиозных организаций.

Трансгрессивность мифологичного Transgression of mythological narrative

Давыдов И.П.

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва

E-mail: hierosphaera@mail.ru

Свойство трансгрессивности мифологического нарратива рассматривается на материале религиозного мифа, выраженного средствами православного религиозного искусства. По­следовательно анализируется «миф в слове» (паралитургическая гимнография), «миф в краске» (иконография) и «миф в камне» (храмовое зодчество). На основе взглядов М. Фуко и М. Бланшо предлагается следующее определение трансгрессивного мифа - это миф, пре­одолевающий собственные формальные и содержательные пределы. Конечный продукт трансгрессии мифа вообще трудно представим, поскольку подразумевается наблюдение и фиксация в языке длящегося состояния претерпевания мифом постоянных изменений. О трансгрессирующем религиозном мифе приходится судить по его мгновенным повествова- тельно-лаудационным, живописно-изобразительным и пространственно-архитектоническим слепкам. Возможный выход из создавшегося положения - это приближение к объекту ис­следования по касательной, скольжение на гребне волны смысла литтеральных, символиче­ских, комбинированных текстов вслед за ускользающей трансгрессией.

Постмодернистская концепция трансгрессии может быть осмыслена как «матрица» градиентов двух бинарных оппозиций: «возможное-невозможное» и «известное-

неизвестное», расположенных между двумя полюсами воипостазирования: «известное воз­можное» (человеческое) и «неизвестное невозможное» (божественное). Каждое из религиоз­ных искусств, чьи достижения составили искомый П.А. Флоренским «синтез», имеют свои «пучки мифем» (К. Леви-Строс). Так, паралитургическая гимнография преимущественно прославляет христианский подвиг святых, во всем уподобившихся Богочеловеку, а «бого­словие в красках» (терминология Е.Н. Трубецкого) посредством эктипов репрезентирует, в первую очередь, образы Иисуса Христа и Богоматери. Встреча, диффузия, дифракция этих разнонаправленных «пучков мифем» в сакральном хронотопе храма порождает «волну смыслов», зримый шлейф трансгрессии мифа (перформативность - в терминологии А.М. Лидова).

Эпистемологический квазитеизм: к вопросу о демаркации религиоведения и философии религии Epistemological quasi-theism: demarcation of religious studies and philosophy of religion

Желнов В.М.

Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, г. Москва E-mail: metaphysic@rambler.ru

Общим местом в современных религиоведческих исследованиях, особенно отечествен- ных,в последнее время оказывается постулирование эпистемологического принципа мето­дологического атеизма. Следование данному принципу в духе известной позиции Макса Вебера должно очистить религиоведение от оценочных суждений отнесения к ценностям, что якобы обеспечивает объективность и предполагает подтверждение статуса научности религиоведческого знания.

Таким образом, онтологический принцип, то есть принцип, относящийся к проблеме он­тологических статусов, декларативно позиционируется как принцип эпистемологический или даже просто методологический, но принятие его выполняет, по сути, политическую за­дачу.

Питер Бергер, некогда отославший читателя к методологическому атеизму, в своем по­следнем интервью фактически отказался от этого термина: Я как социолог не могу высказы­вать теологическое мнение, и в таком смысле этот термин полезен. Но я больше его не ис­пользую... Лучше говорить об «объективном» или «ценностно-нейтральном».

Для философии вопрос ее научности или ненаучности регулярно ставится заново, но так же часто и теряет свою остроту. Философы смирились с тем, что в их случае объективность и рациональность может не оспаривать место под солнцем научности. И в этой связи акту­альным может стать вопрос, насколько объективной и ценностно нейтральной может быть позиция принятия онтологического тезиса.

Религиоведение, решающее вопрос об исключении трансцендентного из академического дискурса, тем самым пытается решить задачу соответствия демаркационистскому критерию или утверждения себя в статусе науки. В данном смысле применение принципа методологиче­ского атеизма может быть признано оправданным. Однако эпистемологический аспект приме­нения этого принципа может быть связан с утратой эвристичности. Философия религии как дисциплина, не сводящаяся к религиоведению, и не претендующая на обоснование собствен­ной сугубой научности, способна занять позицию эпистемологического квазитеизма.

Понятие исламского радикализма The concept of Islamic radicalism

Касым уулу Алтынбек

Институт философии и права СО РАН, Новосибирск E-mail: kchjaa@mail.ru

Распространение исламской религиозной идеологии является важным геополитическим и цивилизационным фактором во многих регионах мира. Столкновение этой идеологии с совре­менными вызовами цивилизации стали причиной существенных подвижек в исламской мысли и в общественном сознании мусульман. Аналог подобного процесса мы можем обнаружить в истории европейской цивилизации, а именно в появлении протестантизма. В современной со­циальной философии есть стремление провести аналогию между протестантизмом и совре­менным исламским радикализмом. Действительно, эти формы религиозного радикализма имеют много общего по своему содержанию, в частности, в стремлении к возврату к букваль­ному толкованию морально-этических норм, присутствующих в священных текстах. Однако можно обнаружить и существенную разницу. Если реформаторство в христианстве имело сво­ей причиной внутренние социально-экономические факторы, то основной причиной реформа­торства в исламе стал вызов извне, проявляющийся в давлении на мусульманский мир.

Под термином «исламский фундаментализм» понимается идейное течение в исламе, вы­ступающее за «возрождение» вероучение в его первоначальной чистоте и возращение к исто­кам. В этом его отличие от исламского традиционализма, который оправдывает существующее положение и противодействует каким-либо экономическим и социально-политическим пере­менам в обществе и возражает против изменения исламского вероучения. Фундаментализм отличен также от исламского модернизма, последователи которого требуют модернизации исламской практики в соответствии с изменившимися условиями реальной жизни. При таком понимании проблемы исламский радикализм выступает как идеологическая доктрина, на ко­торой основана социально-политическая практика. Она характеризуется нормативно­ценностным закреплением идеологического, политико-мировоззренческого и даже вооружен­ного противостояния мира «истинного ислама» по отношению к миру «неверных» вовне и миру «неистинной веры» внутри ислама и требует абсолютного подчинения.

Определение религии как модель для изучения религиоведения Defining religion as a model for the study of religion

Колкунова К.А.

Московский авиационный институт, г. Москва E-mail: coffeegirl@inbox.ru

В западном религиоведении предлагается немало списков «актуальных проблем», в ре­шении или хотя бы обсуждении которых видится путь развития этой науки. Айван Стренски предлагает рассматривать историю этой дисциплины как ряд сменяющих друг друга кругов проблем. Обратим внимание на ряд «современных и постсовременных» вопросов. Среди них следующие: что такое религия вообще? Что такое конкретная религия? Как мы можем по­нять, что перед нами - религия? Казалось бы, вопрос определения религии - один из самых решаемых в истории. Ответов на него огромное множество. Действительно, споры вокруг понимания религии и понятия религии, происходившие на страницах западной религиовед­ческой периодики, уже могут стать предметом анализа, который окажется чрезвычайно важ­ным как для методологии, так и для истории религиоведения. Но каким образом новые отве­ты на этот извечный вопрос поможет развить нашу дисциплину?

Существующие подходы к определению религии критикуются. Михаэль Стаусберг, опи­сывая тенденции религиоведения конца ХХ - начала XXI веков, предполагает, что дискус­сии, начавшиеся в 1980-х, лишили основания наивное реалистическое понимание термина «религия». Западные религиоведы пришли к осознанию того, что «религия» является анали­тической категорией, концептуальным средством, картой, используемой учеными для ори­ентирования на своей дискурсивной территории. Означает ли это, что Стренски заблуждает­ся, и вопрос «что есть религия» для религиоведения решен?

Как пишут Ингер Фурсет и Пол Репстад, по убеждению социологов религии, хорошее определение должно стать средством формулирования важных и актуальных научных про­блем. Им вторит отечественный исследователь Алексей Рахманин, утверждая, что определе­ние оказывается моделью организации религиоведческого знания. Идея использования определения в качестве модели организации научного знания кажется нам весьма перспек­тивной, в особенности применительно к религиоведческим определениям религии.

Российское религиоведческое сообщество в начале XXI века: проблематизация исто­рии, теории и методологии религиоведения The Russian Religious Studies Community in the beginning of the XXI Century: problemati- sation of history, theory and methodology of religious studies

Костылев П.Н.

Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, г. Москва

E-mail: relig@yandex.ru

В 1990-х годах, с введением специальности Религиоведение в систему высшего професси­онального образования и открытием университетских подразделений, осуществляющих обра­зовательную деятельность по этой специальности, у российских исследователей религии по­явилась возможность войти в мировое религиоведческое сообщество, неформальное ведущее свою историю с религиоведческого конгресса 1897 года (Стокгольм, Швеция), а формально институализированное с появлением мировых религиоведческих ассоциаций в 1949-1950 го­дах (Общество научного изучения религии, Международная ассоциация истории религии).

Однако непременным условием такого вхождения является встраивание российского ре­лигиоведения в структуру истории науки о религии, систему теоретических и методологиче­ских подходов, наработанных религиоведением почти за полтора века его существования. История, теория и методология отечественного религиоведения должна быть проблематизи- рована, описана и проанализирована в контексте истории и теории религиоведения в целом.

В плане истории отечественного религиоведения необходимо обратить внимание на по­являющиеся в последнее время публикации Е.С. Элбакян, М.М. Шахнович, Е.В. Меньшико­вой, И.Н. Яблокова, М.Ю. Смирнова, К.М. Антонова и П.Н. Костылева, отчасти раскрыва­ющие историю дореволюционного и советского религиоведения, хотя и с различных мето­дологических позиций.

Теория религиоведения (или, по выражению А.Н. Красникова, метарелигиоведение) по- разному устанавливает место религиоведения в системе наук, различным образом описывает структуру религиоведения как науки и области знания.

Наконец, в области методологии религиоведения в российском сообществе также нет единства: одни группы выступают за внеконфессиональный его характер, тогда как иные принимают возможность конфессионального религиоведения. Есть ли у религиоведения собственные методы - эта проблема также горячо обсуждается в последние годы.

Доклад подготовлен в рамках работ по гранту РГНФ №12-03-00562.

Диалоговый потенциал религиозной идентичности Dialogue potential of religious identity

Ляушева С.А.

Адыгейский государственный университет, г. Майкоп E-mail: lyausheva@rambler.ru

Интенсивное развитие глобализационных процессов и межкультурных контактов делает актуальной проблему не только культурной, но и религиозной идентичности. Это вызвано целым рядом причин, раскрывающих их диалоговый потенциал Во-первых, в современных условиях, как и раньше, культурные формы жизнедеятельности с необходимостью предпо­лагают принадлежность человека не только к какой-либо социокультурной группе, но и к религиозной общности. Среди многочисленных социокультурных групп наиболее стабиль­ными являются устойчивые во времени религиозные общины.

Во-вторых, следствием бурных и разносторонних культурных контактов становится ощущение нестабильности окружающего мира. Когда окружающий мир перестает быть по­нятным, начинается поиск того, что помогло бы восстановить его целостность и упорядо­ченность, защитило бы от трудностей. В этих обстоятельствах все больше людей начинают искать поддержку в проверенных временем ценностях своей религии, которые в данных об­стоятельствах оказываются самыми надежными и понятными. Результатом становится уси­ление чувства внутригруппового единства и солидарности, а также

В-третьих, закономерностью развития любой культуры всегда была преемственность в передаче и сохранении ее ценностей, так как человечеству необходимо самовоспроизво- диться и саморегулироваться. Это во все времена происходило внутри конфессий путем свя­зи между поколениями. Если бы этого не было, то человечество не развивалось бы.

Содержание религиозной идентичности составляют разного рода представления, разде­ляемые в той или иной степени членами данной религии. Эти представления формируются в процессе внутрикультурной социализации и во взаимодействии с другими народами, в них отражаются верования и идеи, которые получают свое выражение в мифах, легендах, исто­рических повествованиях, обыденных формах мышления и поведения. Совокупность этих знаний связывает верующих в рамках одной религии и служит основой их отличия от веру­ющих в рамках других.

Нейротеология как универсальная теология: «метатеологический» проект Э. Ньюберга и Ю. д’Аквили Neurotheology as universal theology: “metatheological” project of A. Newberg and E. d’Aquili

Малевич Т.В.

Институт философии, теологии и истории святого Фомы, г. Москва E-mail: t.v.maleich@gmail.com

Развитие когнитивных наук и нейронауки как одной из дисциплин, составляющх данный комплекс исследований, привели к формированию «нейротеологии» - междисциплинарного подхода, направленного на установление корреляции между религиозными опытами и опре­деленными паттернами мозговой активности. С точки зрения нейротеологического подхода американские ученые Э. Ньюберг и Ю. д’Аквили пытаются выявить основы своего рода «естественной религии», а именно «метатеологию», т.е. всеобщие принципы, регулирующие и формирующие строение каждой религиозной и теологической системы независимо от их теоретического содержания, и «мегатеологию», т.е. наиболее всеобъемлющее теологическое содержание этих систем.

Безусловно, такой подход позволяет преодолеть радикальный культурный релятивизм. Кроме того, он не является чем-то исключительным для современных исследований религии с точки зрения когнитивных наук. Так, американский психолог Дж. Барретт пытается сфор­мулировать принципы «естественной» религии, свидетельствующие о том, какие ограниче­ния накладывает на концептуализацию божественного наша когнитивная архитектура. Од­нако д’Аквили и Ньюберг претендуют на нечто большее, чем просто выявление когнитив­ных «ограничений»: они стремятся определить «универсальные» нейропсихологические механизмы, опосредующие религиозные опыты, и сформулировать универсальную теоло­гию, поскольку «мета-» и «мегатеология» предполагают возможность объяснения суще­ственных черт доктринальной системы в каждой конкретной религиозной традиции.

С одной стороны, если такая универсальная теология понимается только как набор нейропсихологических коррелятов, то этот проект является крайне редукционистским и об­ладает ограниченным эвристическим потенциалом (по крайней мере, он должен объяснять культурное разнообразие религиозных верований, опытов и практик). С другой стороны, если д’Аквили и Ньюберг выдвигают собственную религиозно-философскую позицию, то они выходят за рамки строго научного исследования.

Герардус ван дер Леу и феноменологическое исследование религии Gerardus van der Leeuw and phenomenological study of religion

Медведева Е.Н.

Саратовский государственный медицинский университет имени В.И. Разумовского,

г. Саратов E-mail: fargonom@mail.ru

Мирче Элиаде охарактеризовал Герарда ван дер Леу как «многогранного гения и плодо­витого писателя». Теолог, историк религии, феноменолог религии, эстетик, политик, органи­затор, лидер «слуга Бога и профессор в Гронингене». Ван дер Леу является автором около 60 книг и брошюр, соавтором более чем 60 изданий, написал около 100 энциклопедических статей, 400 обзоров, 325 журнальных статей, 380 статей в еженедельниках и ежедневниках.

Одно из самых известных комплексных феноменологических исследований в истории религиоведения представляет собой работа Герардуса ван дер Леу Phenomenologie der Reli­gion, опубликованная в 1933 г. Это классическое произведение было переведено на англий­ский под названием «Религия в сущности и проявлении», опубликованное в Лондоне в 1938 г. Оно было переработано и переиздано в Северной Америке в 1963 г. под общей редакцией Ханса Пеннера. Спустя года оно стало пользоваться статусом подобным «Священному» Ру­дольфа Отто, с которым разделило много смыслообразующих утверждений.

Герардус ван дер Леу был литературный мастер. В результате в его сочинениях не найти детальных формулировок методологических концептов. В то же время, внимательному чи­тателю понятно, что он был сведущ в принципиальных вопросах философской феноменоло­гии и осуществил собственную работу в рамках феноменологии религии для совершенство­вания методологического понимания. Иначе говоря, он желал возвыситься над философско- феноменологическим критицизмом. Но подобная философская восприимчивость очевидна без бытия или ясного или общепринятого. Это феноменологическая работа, а не исследова­ние по феноменологии.

Для феноменологов религии характерно удерживать некоторый набросок матрицы, из которой они могут постичь целое, даже когда они отклонялись радикально от определенных элементов в рамках матрицы. Феноменология ван дер Леу не приемлет подобной тенденции. Утверждая оппозицию редукционистским трактовкам сущности религии, ван дер Леу начи­нает с вопроса определения основных концептов в религии.

Исследования западного эзотеризма в рамках религиоведения: проблемы и перспективы Western esotericism within the framework of religious studies: problems and prospects

Носачев П.Г.

Научно-исследовательский университет Высшая Школа Экономики;

Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, г. Москва E-mail: pavel_nosachev@bk.ru

История эзотерических учений как предмет появляется в государственном стандарте по специальности религиоведение уже в 1994 году, при этом поначалу она не представляет со­бой отдельный курс. В государственном стандарте 1994 года был курс «Современные нетра­диционные религии и эзотерические учения», из названия которого видно, что лишь поло­вина данного курса может относиться собственно к истории эзотерики. Ситуация меняется к 2000 году, новый стандарт предполагает введение отдельного курса «История эзотерических учений» в федеральный компонент специальности, в стандарте 2010 года предмет с таким же названием является обязательным для магистратуры. Хотя в Госстандарте и оговорены основные темы данного курса, но каким он должен быть, что необходимо понимать под эзо- теризмом и какие методологии использовать за основу преподавания, абсолютно неясно. На западе с 70-ых годов появляется отдельное исследовательское поле «research in western eso­tericism», которое с каждым десятилетием включает в себя все большее число исследовате­лей, причем в основном молодых. На данный момент существуют три кафедры, четыре со­общества и около десятка журналов разрабатывающих рассматриваемую проблематику за­границей.

Все это рождает целый ряд вопросов связанных как с преподаванием, так и с исследова­нием:

• нет четких определений предмета учебного курса, которые помогали бы ориентиро­ваться в построении его содержания;

• российское сообщество религиоведов практически незнакомо с западным опытом исследования western esotericism;

• преподавание учебного курса в России зачастую ведется людьми, которые рассмат­ривают его как площадку для пропаганды своих ненаучных взглядов;

• неясно насколько вообще данная сфера исследований актуальна для современного российского религиоведения.

К перспективам можно отнести, прежде всего:

• создание отдельного научного сообщества, рассматривающего western esotericism, как приоритетный объект для своих исследований.

Религия и медиа как дискурс рефлексивного отображения культуры

The Religious and Media as Discourses of Reflexive Prefiguring of Culture

Рыжкова А. Ю.

Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова, г. Москва E-mail: a-gorskaya@1576.ultranet.ru

Религиоведение и исследования медиа избавились от упрощенной функции социальной интеграции, в основном за счет постановки себя в ряд с науками, занимающимися вопроса­ми культуры; и они нашли точки соприкосновения в качестве дискурсов, которые отслежи­вают, оценивают и ориентируют интегрированное развитии культур. И религия, и средства массовой информации стоят по краям построения острова здравого смысла. С одной сторо­ны, и религия и средства массовой информации изучают возможные альтернативные смыс­лы истории вне этого острова, а с другой стороны, они постоянно проверяют и поддержива­ют внутреннюю согласованность мира построенных значений. «Теологи» и «риторы» посто­янно следят за публичным дискурсом, чтобы убедится, что правила смысла и бессмыслицы, рационального и иррационального, работают, а если нет, то находят пути адаптации этих правил к новым ситуациям.

Исследования религии и медиа - пример «рефлексивности» в социальной теории. Невоз­можно объяснить и предсказать поведение религии или медиа как детерминировано связан­ное с функциональными предпосылками социальных систем, и важно избежать как главен­ства субъективизма, так и главенства социальной структуры, определяя социальную практи­ку как процесс рефлексивного «позиционирования» и «переговоров» между личной жизнью и социальными нормами. Рефлексия - сознательное, контролируемое измерение социальной жизни, которое постоянно присваивает смысл действиям в повседневной жизни.

Исследования медиа и религиоведение составляют анализ различных аспектов социаль­ной рефлексивности:

1) культурные практики, поддерживающие и исправляющие интегрированную матрицу значений в культурах;

2) процессы определения рамок между социально приемлемыми конструкциями значе­ний и переводом того, что находится за границами «рационального» в обычные термины;

3) состав актуальных и неактуальных культур, которые могут оспаривать и оценивать друг друга;

4) продолжающееся противостояние идеологических дискурсов.

Феноменологический подход Клааса Юко Блекера к исследованию религии Phenomenological Approah of Klaas Youko Bleeker in the Study of Religion

Сафронов Р.О.

Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, г. Москва E-mail: roman.safronov@gmail.com

Так называемая голландская школа феноменологии религии оставила заметный след в истории религиоведения, при этом на русском языке можно найти весьма и весьма немного информации о ней. К.Ю. Блекер наряду с В. Кристенсеном и Г. ван дер Леу является вид­нейшим представителем этой школы.

В докладе будет рассмотрена специфика феноменологического метода Блейкера, направ­ленного на исследование религиозных феноменов:

1. Попытка Блекера отграничить феноменологию религии от теологии и истории рели­гии. Феноменология как непредвзятое исследование, как метадисциплина.

2. Отказ от понимания феноменологии как философской дисциплины. Переосмысление понятий «эпохэ», эйдос релиии, «инсайт» (интуиция)

3. Поиск понятия для описания ядра религии: отказ от понятий могущество (power, ванн дер Леу), личный бог (Гео Виденгрен), священное/нуминозное (Р. Отто). Взамен Блекер вы­двигает понятие «божественное» (divine).

4. Религия как сущность, имеющая свою собственную внутреннюю структуру и способ действования, которые и стремится открыть феноменолог.

5. Три этапа исследовательского процесса: распознавание «теории» феномена, иденти­фикация «логоса» феномена, осмысление «энтелехии» феномена. «Теория» феномена - рас­крывает сущность и значимость того или иного факты для религиозной системы в целом. Например, раскрывает значение жертвоприношения. «Логос» - это процесс поиска и иден­тификации присущих религиозной системе структур, благодаря которым она - религия - приобретает внутреннюю логику.

6. «Энтелехия» как логика внутреннего развития религии пытается ответить на четыре основных вопроса: о происхождении религиозной традиции, о логике исторического разви­тия традиции, о проблеме «нечистой религии» и о месте религиозной традиции в современ­ном обществе.

Содержание и место концептов «Сакральное» и «Святое» в концептосфере русской религиозной ментальности Content and the place of concepts “Sacral” and “Saint” in conceptosphere of Russian religious mentality

Сорокина А.В.

Нижегородский государственный университет им.Н.И.Лобачевского, г. Нижний Новгород

E-mail: annnn_2008@mail.ru

Концепты являются единицами культурного мышления и на основе внутренней связи объединяются между собой в концептосферы, составляющие концептосферу культуры в целом. В пределах концептосферы сложно выстроить четкую иерархию концептов, но можно определить главные, базовые концепты, от содержания которых зависит содер­жание остальных.Базовыми концептами религиозной ментальности являются концепты «Сакральное» и «Святое». Концептосферы разных религиозных ментальностей зависят от того, как именно воспринимают Сакральное носители ментальности, как шел процесс концептуализации Сакрального с учетом взаимодействия данной религиозной менталь­ности с другими. Ядро концептосферы любой религиозной ментальности образовано схожим для всех людей комплексом нуминозных чувств, входящим в структуру базовых концептов религиозной ментальности, что обусловлено познавательными возможностя­ми человека. Концептосфера русской религиозной ментальности имеет в своей структу­ре ядро, образованное концептами «Святое» (приоритет) и «Сакральное» (в характери­стиках лишенное амбивалентности). Концепт «Святое» включает в себя не только харак­теристики, на содержание которых в значительной степени повлияло православие, но и характеристики,обусловленные славянским языческим восприятием «Святого», несущим в себе страстный элемент, выдвинутый на периферию религиозной ментальности, вплоть до вытеснения в сферу Скверны, греха. Русская религиозная ментальность знает оппози­цию Святое и Скверна, но не признаёт триады Святое-Сакральное-Скверна, имея особое представление о святости как чистой духовности. В настоящее время концепт «Святое» смещает на периферию три очень важные характеристик: во -первых, смирение, во- вторых, «светолучение», в третьих, чистота, непорочность и нравственное совершен­ство (как одна характеристика). Подобные трансформации концепта «Святое» могут о т- разиться на структуре концептосферы русской религиозной ментальности усилением влияния концепта «Сакральное».

Проблемы и перспективы участия светского религиоведения в религиозно­политических дискуссиях Problems and perspectives of the participation of secular scholars of religion in the religious-

political discussions

Тюрин А.И.

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, г. Москва E-mail: mail@artemtyurin.com

Как и во многих гуманитарных науках, в религиоведении, по крайней мере, российском, существует проблема замкнутости рамками собственного научного сообщества, а также проблема практического применения наработок. Если конфессионально ориентированное религиоведение находит взаимодействие с религиозными организациями, то светское рели­гиоведение пребывает в поиске спроса на себя. Ряд представителей светского религиоведе­ния осуществляют попытки создания медийного продукта, который был бы востребован обществом. Среди таковых, созданных при непосредственном участии специалистов МГУ, можно назвать интернет-порталы Religo.Ru, ReligioPolis.Org, Religious-Life.Ru, попытку со­здания Центра Этнорелигиозной Конфликтологии и издание журнала «Этнорелигиозная Конфликтология».

Религиозно-политическая сфера представляется основной из тех, где мог бы быть спрос на светское религиоведение. При установке на неконфликтную научную деятельность, здесь специалистам придётся выражать подчас довольно резкие точки зрения, рискующие вызвать серьёзное возмущение. В то же время ряд подобных точек зрения уже выражено в интернет- пространстве. Активность позиций по таким острым вопросам, как, например, становление православия частью идеологии агрессивных националистических групп и национал- патриотического движения, может привести к заинтересованности в религиоведческой по­зиции со стороны СМИ и государственных структур. При этом светскому религиоведению придётся столкнуться с ещё большей критикой со стороны конфессионально ориентирован­ных специалистов, а также с проблемой мировоззренческой идентификации собственных позиций. При признании мифа о полной академической нейтральности научной позиции, в среде молодых специалистов всё чаще встречается явление «религиоведа» как религиозной самоидентификации, а также атеистической самоидентификации в среде светских специали­стов. Последнее характерно не только для российского религиоведческого сообщества, но и для западного, в частности американского.

Исследование социализации в зарубежном и отечественном религиоведении Research of socialization in the European and Russian religion studies

Фолиева Т.А.

Волгоградский филиал Академии труда и социальных отношений, г. Волгоград E-mail: tatiana_folieva@yahoo.com

Религиозная социализация - процесс всеохватывающий и всеобщий, поскольку каждый из индивидов, в любом обществе и в любой культурной системе, проходил его и приобщался к идее существования/отсутствия трансцендентного. Теоретическая разработка религиозной социализации происходила и происходит в рамках изучения самого феномена социализации.

Процесс социализации изучается несколькими социально-гуманитарными науками - социо­логией, социальной психологией и социальной (культурной) антропологией.

Феномен религиозной социализации в западной литературе чаще всего рассматривается психологами религии. При изучении процесса, упор идет на фиксирование таких понятий как «религиозность», «степень/уровень религиозности», «религиозный опыт», «агенты рели­гиозной социализации». Непосредственно изучением религиозной социализации занимался Майкл Аргайл, Раймонд Палуотсян, Гордон Оллпорт, Бернард Спилка, Брюс Хансбергер и другие авторы.

В социологии религии - религиозная социализация, чаще всего, рассматривалась в кон­тексте исследования процесса социализации в целом. Однако особое внимание этому явле­нию уделили такие авторы как Дарен Шеркат, Раймонд Потвин, Майри Левитт и ряда дру­гих. Отметим, особенность западных социологических и психологических работ по религи­озной социализации в том, что они носят, в большинстве случаев, конкретно-прикладной характер.

Религиозная социализация - процесс, который практически не изучается и не изучался в российской литературе. Среди существующих публикаций и проектов, непосредственно касаются указанной проблемы работы только В.Г. Безрогова, Т.В. Скляровой, спорадические исследования других авторов. С большим допущением, вслед за Т.В. Скляровой, можно от­нести к подобным публикациям и те труды, в которых «воцерковление», «социализация мо­лодежи в религиозных организациях», «социокультурная социализация» рассматриваются авторами как синонимы «религиозной социализации».

Глобализация и Ислам Globalization and Islam

Ханнанов В.В.

Башкирский государственный университет, г. Уфа E-mail: hannan22@mail.ru

Глобализация на современном этапе истории проникает во все сферы жизни общества. Ислам как одна из мировых религий не может оставаться вне влияния глобализации. Про­цесс глобализации имеет как положительные, так и отрицательные стороны на ислам.

К положительным сторонам можно отнести распространение демократических норм и принципов. Положительные сдвиги в области прав человека и в социальной сфере. Ислам становится более открытым мировому сообществу. Остальной мир так же открывается и получает возможность познать идеалы ислама, к которому по ряду причин сложилось негативное стереотипное отношение.

Под влиянием глобализации происходит либерализация ислама. Особенно это ярко про­является в мусульманских диаспорах. В Европе было даже введен термин «Евроислам». Под термином «Евроислам» понимается светский ислам, который интегрируется в европей­ское общество способное принимать ее ценности при этом, сохраняя свою уникальность.

Глобализационные процессы приводят и к негативным последствиям. Как отмечают ученые, глобализация популяризовала потребительскую культуру. Потребительский культ формирует гомогенную глобальную культуру, где культура ислама заменяется на западную.

Таким образом, обновления в исламе не всегда отрицательное явление. Ислам может, об­новиться путем отказа от устаревших положений идеологии, очищения его от наслоений времени при этом сохранив свою суть.

«Чудесное» в современной культуре Miraculous in the modern culture

Эгильский Е.Э.

Педагогический институт Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону

E-mail: egilsk@mail.ru

Современная культура изобилует сообщениями о событиях и явлениях, которые предпо­лагают, что рядом с нами действуют таинственные силы и существа, недоступные совре­менной науке. Сообщения подобного рода мы будем называть «сообщениями о чудесном». Эти сообщения построены таким образом, что содержат в себе и обоснование своей истин­ности, и обоснование законности, приемлемости и необходимости мировоззрения, допуска­ющего существование этой «иной реальности». В условиях современного общества «сооб­щения о чудесном», адресованные максимально широкому кругу, должны преодолевать ожидаемый скептицизм аудитории. Успешная экспансия «чудесного» в современной куль­туре, как представляется, во многом обусловлена наличием ряда характерных черт, которые мы будем называть «методами преодоления скептицизма». Наиболее значимыми и широко распространёнными методами являются следующие, условно названные нами: метод сниже­ния; метод отсылки к достоверному; метод экспертирования; метод психологизации; метод позитивизации; метод расслоения реальности. Смысл метода снижения в том, чтобы макси­мально приблизить чудесное к обыденному и лишить его сверхъестественного антуража. Метод отсылки к достоверному заключается в том, что рассказчик стремится каким-либо образом соотнести сомнительное с тем, что считается достоверным потенциальной аудито­рией. Метод экспертирования предполагает, что автор воздействует на предполагаемую аудиторию, давая «экспертную» оценку чудесному явлению. Метод психологизации пред­полагает сведение оккультных феноменов к скрытым возможностям человеческой психики: чудо становится проявлением чудесных возможностей человека. Метод позитивизации предполагает обращение к понятиям и концепциям, принятым в естествознании. Смысл ме­тода расслоения реальности заключается в постулировании различных уровней реальности; при этом «наша реальность» становится одним из этих уровней, а «чудесное» локализуется в иных областях.

Религия как форма общественного сознания Religion like a form of public consciousness

Якубова С.З.

Дагестанский государственный университет, г. Махачкала E-mail: aliev.42@mail.ru

Религия - это одна из наиболее сложных форм общественного сознания. Она возникла вместе с появлением самого человека, и постепенно, по мере развития общества, трансфор­мировалась, последовательно проходя этапы политеизма и монотеизма. Несмотря на то, что религия является относительно устойчивым и консервативным образованием, как и все со­циальные институты, она способна приспосабливаться к меняющимся условиям обществен­ного бытия.

Современная эпоха, характеризующаяся ростом научно-технического прогресса, связан­ности мира, глобальными трансформациями в различных сферах жизнедеятельности обще­ства, оказала влияние на религиозную сферу. Если внешняя оболочка религии сохранилась практически в своём первоначальном виде, то в сфере сознания она претерпела значитель­ные изменения.

Трансформационные процессы, происходящие с религиозным сознанием, отличаются своей противоречивостью и неустойчивостью. Их можно охарактеризовать как конфликт «между традицией и современностью». Однако религиозное сознание и само в той или иной степени способно оказывать влияние на общество, в частности, оно играет активную роль в формировании ценностей, мировоззрения, в сохранении традиций и т.д. Как бы ни парадок­сально это не звучало, но религиозное сознание одновременно может оказывать как разру­шительное, так и созидательное воздействие на жизнь людей, по сути, она выполняет две противоположные функции в обществе: с одной стороны, дифференцирует общество на два лагеря (верующие и неверующие), а с другой, интегрирующую, объединяющую.

Для преодоления глобальных проблем современности необходима гармонизация между­народных отношений, включающая в себя также и гармонизацию межконфессиональных отношений. Это тем более важно, поскольку связанная с этим проблема международного терроризма также опирается на противостояние представителей различных религиозных конфессий. Поиски решения этой проблемы с позиций социальной философии могут стать одним из вариантов конструктивного выхода из сложившейся ситуации.